Глава 5
— Итак, если Чарлз Ларчмонт встретится с Россом Балмейном лицом к лицу, он поддержит его кандидатуру на выборах в Королевское общество. — Тео легла на кровать Рози, устроилась поудобнее на подушках и скинула с ног атласные туфельки.
— Но как он может встретиться с человеком, которого не существует? — спросила Кларисса, свернувшись в кресле возле аквариума.
— Вот именно, — продолжала Тео. — О, Эмили, это что, горячее молоко?
— Ты говорила, что хочешь чашечку перед сном. — Эмили вошла с подносом в руках, на котором стояли четыре дымящиеся чашки, и закрыла ногой дверь.
Тео состроила гримасу.
— Вообще-то я имела в виду коньяк. — Она взяла с подноса чашку.
Рози тоже взяла в руку чашку и уселась на подоконник. В другой она держала зеленую бутылочку, машинально поглаживая ее пальцами. Она не помнила, когда взяла ее в руки, но бутылочка странным образом успокаивала ее и придавала ясность мыслям. «Странно, — подумала она, — почему стекло не нагревается от руки?»
— Итак, наш план. — Тео вернулась к предмету их ночного совета. — Мы не можем сотворить Росса Балмейна, поэтому нам придется убедить мистера Ларчмонта, что ему незачем с ним встречаться, чтобы поддержать его кандидатуру на выборах в Королевское общество. Рози, у тебя есть какие-нибудь соображения?.. Рози! — повысила она голос, когда ее сестра вместо ответа продолжала смотреть в черноту ночи за окном.
— Что? Простите. — Рози повернулась к сестрам.
— Ты выглядишь несколько растерянной, милая моя, — заметила Эмили.
— Ты довольно долго пробыла с ним наверху, — сказала Тео и, прищурившись, посмотрела на Рози. Блеск глаз младшей сестры о многом сказал ей. — Что случилось, Рози?
— Он меня поцеловал, — с обычной прямотой ответила Рози. — И, кажется, мне это понравилось. Но меня не интересует эта сентиментальная чушь, — смущенно добавила она.
Тео с хохотом упала на подушки.
— О, сестренка. Боюсь, со всеми нами это происходит одинаково. Посмотри на меня.
Все четверо рассмеялись. Брак Тео, последовавший за бурным ухаживанием Сильвестра Гилбрайта, был классическим тому примером.
— Это не слишком по-джентльменски с его стороны, — сказала Клари. — Воспользоваться тем, что он наедине с тобой, да еще в твоей спальне, да к тому же при первом знакомстве.
— Втором, — поправила Рози с привычкой к точности. — Хотя у реки мы почти не разговаривали.
— Если бы все джентльмены были джентльменами, нас никто бы никогда не поцеловал, — заметила Тео. — Но дело, по-моему, сейчас в том, что если Рози питает симпатию к Чарлзу Ларчмонту, то ситуация становится совсем безвыходной.
— Да нет же, я не питаю к нему никаких чувств, — с жаром возразила Рози. — Я только сказала, что мне понравилось, когда он меня поцеловал… само ощущение, вот и все. Вы знаете, что я имею в виду. — Она бросила почти дерзкий взгляд на сестер.
— О да, мы знаем, что ты имеешь в виду, — сказала Эмили с легкой улыбкой. — Но обычно, если тебе нравится поцелуй, это означает, что тебе нравится человек, который тебя целует.
— В моем случае это не так. Мне просто было интересно, что это за ощущение, потому что со мной раньше никогда такого не случалось, а я знаю, что вам всем это очень нравится. Мне хотелось узнать, что это такое, о чем вы всегда так рассказываете.
— Ну, если дело только в этом, то нам не о чем беспокоиться, — сказала Тео, ни на минуту не поверившая словам Рози, но отлично знавшая, что ничто не сможет поколебать ее младшую сестру. — А поскольку ты уже наладила э… взаимоотношения с этим мужчиной, это поможет тебе убедить его в том, что ему незачем встречаться с Россом Балмейном.
— Я полагаю…
— О, Рози! Это отвратительно! Розовый ест черного! — воскликнула в ужасе Кларисса, бросив взгляд на аквариум. — Он ест его ногу!
— О, Марчпейн писал, что у них это бывает! — Рози спрыгнула с подоконника и бросилась к аквариуму. — Они жадные хищники, но он считает, что поедание одного другим случается редко. — Она посмотрела в воду и добавила: — Хотя трудно поверить, что у аксолотля есть на это какие-то причины.
— Сделай что-нибудь, Рози! — воскликнула Эмили.
— О, нога у него, по-видимому, снова отрастет, — заверила ее Рози, беря с тарелки кусочек мяса. — Саламандры могут отращивать ноги и хвосты. — Она бросила мясо в воду, и розовый комок, перестав кусать своего собрата, переключился на новый источник пищи.
— Я бы не сомкнула глаз, если бы эти твари стояли в моей спальне, — с содроганием произнесла Кларисса.
— А мне кажется, тебе не стоит держать здесь сырое мясо. Оно привлекает мух. — Эмили поспешно прикрыла крышкой тарелку с мясом и взяла ее в руки. — Я отнесу ее вниз, когда пойду спать.
Тео поднялась с кровати.
— Я тоже устала. Увидимся завтра, Рози. — Она поцеловала сестру. — По-моему, мы сумеем преодолеть неожиданное препятствие, и у тебя будет отличная возможность добиться своей цели. Чарлз Ларчмонт в целом вполне разумный человек.
— Да, — согласилась Рози, целуя сестер на прощание.
— Если не сказать красивый. — И с этой лукаво-предательской фразой Тео закрыла дверь.
Рози вернулась к окну, распахнула его и выглянула в сад, вдыхая аромат левкоев. Над морем сияли звезды, в небе, словно люлька, висел молодой месяц. «Не лети мотыльком на огонь». Она поглаживала маленькую бутылочку, которую снова машинально взяла в руки. Может быть, желание стать настоящим ученым и членом Королевского общества сродни действию мотылька, летящего на огонь? Во всяком случае, для женщины. Женщина слепа и мечется, как мотылек в поисках огня, который его и погубит.
Но это нечестно. Несправедливо. Она так же умна, как и мужчина, она знает это. Чарлз Ларчмонт разговаривал с ней, как ученый с ученым, пока…
Пока не поступил с ней, как с женщиной. С женщиной, которая ему нравится. А она не может быть для него сразу и тем, и другим. Женщиной, которую можно целовать, и коллегой по научным исследованиям.
А почему нет? Но Рози знала ответ на этот вопрос. Мир так устроен, что в одной женщине не могут уместиться две эти ипостаси.
Она должна сделать выбор, и ее выбор ясен. Если она хочет, чтобы он помог ей достичь главной цели, тогда нужно забыть о тех странных чувствах, которые она сегодня испытала. Рози инстинктивно понимала, что должна стремиться только к одному, иначе увязнет в неразрешимости противоречивых желаний.
В эту ночь она спала плохо, не находя покоя ни мыслям, ни телу. Ее бросало в жар — и она сбрасывала одеяло, затем в холод — и она снова натягивала его. Ее губы тяжелели, как в тот момент, когда он поцеловал ее. Она видела его карие глаза, проникающие в душу, чувственную форму его рта, жесткие черные волосы его широких выразительных бровей. Она чувствовала прикосновение его руки к подбородку, и все ее тело начинало пылать.
