– А вы позволите помогать вам на кухне, когда я стану женой вашего сына?
– О, конечно! – Улыбка Люсинды стала еще шире. – Я еще тебя загоняю до седьмого пота!
Памела рассмеялась, вытерла руки и направилась в главный зал. Ей нравилась Люсинда, она напоминала ее собственную мать. Памела также успела полюбить лорда Йена, Питера и младших сыновей Люсинды. Единственным человеком, с которым ей не удавалось найти общего языка, был Рэйвен.
«Если бы я могла спокойнее чувствовать себя в его обществе, – думала Памела, оглядывая зал. – Нужно проводить с ним как можно больше времени», – решила девушка. Наконец она заметила лорда Рэйвена, который стоял в одиночестве в углу зала. Памела расправила плечи, и смело направилась прямо к нему. Но когда Рэйвен повернулся к ней боком, Памела увидела, что он не один: ее жених прижимал к груди какую-то хорошенькую служанку.
– О, Бесс, моя девочка, – произнес он так громко, что Памела могла слышать каждое его слово. – Где ты от меня пряталась?
– В Уилкшире, – игриво ответила служанка. – Мой отец совсем старый и сильно захворал. Я была с ним, пока он, слава святым угодникам, не пошел на поправку.
– Я рад, – сказал Рэйвен, гладя ее по длинным рыжим волосам, заплетенным в косы. – Ты вернулась недавно?
– Да, сегодня утром. А что привело в Фортенюлл вас, милорд?
Снедаемая любопытством Памела сделала пару осторожных шагов по направлению к парочке.
– Твое личико, милашка, – ответил Рэйвен, запуская руку в широкий вырез платья служанки. – Я так давно не затаскивал тебя в постель.
Памела почувствовала, как у нее непроизвольно открывается рот, и поспешила сжать губы.
– Осмелюсь напомнить вам, милорд, что у меня был муж, который сам неплохо справлялся с этой работой.
– Но бедняга умер, и теперь твоя постель свободна. – Рэйвен наклонился к Бесс и принялся что-то нашептывать ей на ухо. Памела не слышала его слов, но она была не столь наивна, чтобы не догадаться об их смысле. Увиденное не шокировало ее, но она непроизвольно сжала руки в кулаки.
Бесс откинулась назад и обвила шею Рэйвена руками, а тот, в свою очередь, принялся ласкать ее грудь, предварительно высвободив ее из выреза платья. Памела в отчаянии взирала на действия своего жениха, хотя и понимала, что не имеет права сердиться на него: знатные мужчины оставляли за собой право развлекаться с другими женщинами, даже при наличии законной жены. А она, Памела, еще даже не была женой Рэйвена. Они едва знали друг друга и не провели вместе и трех дней. Кроме того, сама леди Люсинда предупреждала ее, что Рэйвена следует терпеливо приучать к мысли о браке.
Что ж, она возьмет на себя такую ответственность. Он будет доволен, потому что она сможет стать настоящей женой лорда. Но сейчас не время действовать. Если Рэйвен заметит, что она шпионит за ним и Бесс, он может рассердиться, а это сделает путь к его сердцу еще более тернистым.
Памела тяжело вздохнула и направилась к выходу из зала, выполненному в виде высокой арки. Она обернулась и увидела, что Рэйвен смотрит ей вслед. Сердце Памелы сжалось. Но тут она заметила, что его взгляд скользит мимо нее. Он неожиданно отстранил Бесс и громко прошептал:
– Питер.
Памела отчетливо слышала, как он произнес имя своего брата, но Бесс, видимо, не поняла, что он сказал.
– Что? – переспросила служанка.
– Питер ранен! – закричал Рэйвен, оттолкнул Бесс и бросился к выходу из замка.
Слуги, готовившие зал к ужину, замерли на месте и удивленно проводили его глазами.
– Рэйвен сказал, что с Питером что-то случилось? – раздался голос Люсинды. Графиня с беспокойством смотрела, как несколько вооруженных охранников выбежали на улицу.
– Да, – кивнула Памела. – Мне показалось, что он произнес имя своего брата, а потом выбежал из замка.
– А где сейчас Питер?
– Не знаю, я его не видела.
Высокая дубовая дверь с глухим стуком хлопала на ветру. Везде мелькали огни факелов, и слышался топот ног. Люсинда бросилась бежать вместе с остальными, Памела последовала за ней. Они уже были у входной двери, когда раздался громкий мужской голос:
– Он упал со стены, милорд! Ваш брат упал со стены замка!
– Факелы!– прорычал Рэйвен, бросаясь в направлении, указанном стражником. – Принесите больше факелов, черт бы вас всех побрал!
Он врезался в толпу, собравшуюся у стены замка, бесцеремонно расталкивая локтями всех, кто попадался ему на пути.
– Питер? – Рэйвен опустился на колени возле брата и приподнял его голову.
– Не трогайте его! – приказала Роксанна. – Мне кажется, он сломал ногу.
Рэйвен посмотрел на нее потемневшими от гнева глазами:
– Не тебе указывать мне, как обращаться с моим братом. Лучше скажи, какого черта ты здесь делаешь?
– Я… я была вместе с ним на стене. Потом мы поняли, что стало слишком темно, и попытались спуститься.
Рэйвен покачал головой, всем своим видом показывая, что не верит ни единому ее слову.
– Брат, ты меня слышишь?
– Конечно, слышу. Ты орешь как раненый лось.
Рэйвен через силу улыбнулся. То, что его брат был в сознании, несколько успокоило его. – Как твоя нога?
– Уверен, что она сломана.
В этот момент прибежала Люсинда и опустилась рядом с раненым сыном.
– Mon petit[5], тебе будет больно, но нужно найти место перелома, – сказала она. – Посветите мне!
Рэйвен повторил ее приказ, и через мгновение вокруг появилось еще несколько факелов. Питер закричал от боли:
– Господи, мама! Ты уже вправила кость?
– Нет, я только нащупала место перелома. Боюсь, он очень тяжелый.
Люсинда с трудом поднялась на ноги, отряхивая с юбки прилипший снег. Обернувшись, она увидела, что рядом с Памелой стоят граф Фортенголл и трое младших мальчиков.
– Йен, моn petit сломал ногу, и это единственное, что я пока знаю. Нам нужно перенести его в дом.
Граф кивнул и принялся раздавать приказы еще громче, чем Рэйвен. Через минуту Питера уже несли в дом, а вся семья шла следом, словно сопровождая королевскую особу.
– Господи Иисусе, неужели нельзя положить меня на столе в главном зале? – стонал Питер. – Моя нога просто разрывается от боли при каждом движении этих несносных увальней.
– Нет, прости, mon petit, – ответила Люсинда, – но тебе будет лучше в спальне наверху. Как только я вправлю кости, боль ослабнет.
Питер сжал зубы.
– Отойдите, дайте я пойду вперед, – приказал Рэйвен слугам. – Что вы тащите его как забитого кабана! А тебе, – он повернулся в сторону Роксанны, – лучше убраться отсюда. Ты уже сделала все, что могла.
Роксанна заморгала и начала медленно пятиться назад. Ее губы раскрылись, но она не смогла вымолвить ни одного слова.
