— Мисс Уотерстоун, — решительно начал он. — Я попытаюсь изложить свои мотивы.
— Вы собираетесь помочь мне, да? — Ее губы стали складываться в улыбку.
— Прошу прощения?
— Вы передумали, правда? Чувство долга победило в вас. — Ее глаза сверкнули. — Благодарю вас, милорд. Я знала, что вы поможете мне в осуществлении моих планов. — Она одобрительно похлопала его по руке. — И пусть вас не беспокоят никакие другие аспекты.
— Какие другие аспекты?
— Ну, отсутствие непосредственного опыта в делах, где требуются отвага и риск. Я это понимаю. Вам не следует смущаться тем, что вы не человек действия, сэр.
— Мисс Уотерстоун…
— В конце концов не каждый способен быть бесстрашным, — радостным тоном продолжала убеждать она. — Вы не должны бояться, если возникнет какая-нибудь проблема во время приведения в исполнение моего плана, я все возьму на себя.
— При мысли о том, что в опасной ситуации вы возьмете руководство на себя, у меня стынет кровь в жилах.
— Очевидно, у вас слабая нервная система. Но я придумаю, как с этим справиться. Постарайтесь не рисовать себе кошмаров, милорд. Я понимаю, вам внушает тревогу то, что вас ждет впереди, но уверяю вас, я постоянно буду рядом.
— Правда будете? — потрясенно спросил он.
— Я сумею защитить вас. — Без какого-либо предупреждения Имоджин положила руки ему на предплечья и на мгновение ободряюще сжала их.
Та узда, с помощью которой Маттиас пытался себя сдерживать, в одно мгновение ослабла. Раньше чем Имоджин успела убрать руки, он сжал ее в объятиях.
— Сэр? — Ее глаза расширились от удивления.
— В этой ситуации меня по-настоящему пугает лишь одно, — хрипло сказал он. — Кто защитит меня от вас?
Не дожидаясь ответа, он страстно поцеловал ее.
Имоджин на какое-то мгновение застыла, испытав внезапное смятение чувств. Она всегда гордилась крепкими нервами, никогда не падала в обморок, не испытывала слабости и головокружений. Но в этот момент она почувствовала, что близка к потере сознания.
Она часто задышала; ладони стали влажными. Мысли, которые отличались полной ясностью несколько секунд тому назад, превратились в сумбур. Все окружающие предметы вдруг куда-то отодвинулись. Она задрожала и почувствовала, как ее обволакивает сладостное, почти горячечное тепло.
Если бы она не была уверена в своем здоровье, то решила бы, что заболела.
Маттиас застонал и еще крепче прижал ее к своему крепкому телу. Она чувствовала, что его язык блуждает по ее губам, и в смятении поняла, что он хочет проникнуть в ее рот. Любопытство взяло верх, и она приоткрыла рот. Язык Маттиаса скользнул в глубину.
Имоджин почувствовала слабость в коленях. Мир вокруг нее закачался и поплыл. Она крепко ухватилась за плечи Маттиаса, опасаясь, что упадет, если оторвет от них руки.
Маттиас не сделал ни малейшей попытки отпустить Имоджин. Более того, его руки обвились вокруг нее, и она ощутила животом тугую выпуклость внутри его тесных брюк. Она понимала, что он должен чувствовать, как ее груди прижимаются к его широкой груди. Он пошевелился, чуть перегнул ее назад, и одна из его ног скользнула между ее бедер.
Ею овладели неведомые дотоле безрассудные, шалые чувства. Нельзя сказать, чтобы она вообще не имела никакого понятия о поцелуях, но не было сомнений в том, что ни холодно расчетливые поцелуи Филиппа Д'Артуа, ни целомудренные объятия Аластера Дрейка не приводили ее в такое смятение.
Это была страсть — настоящая, всепоглощающая, сжигающая.
Тихонько застонав от восторга, Имоджин обвила руки вокруг шеи Маттиаса.
— Имоджин…
Маттиас поднял голову. Его худощавое лицо было серьезным. Глаза более не казались бесстрастными глазами духа — они сверкали. Казалось, он пытался заглянуть в зеркало, которое должно предсказать его судьбу и ответить на сокровенные вопросы,
— Что это я делаю?
Наваждение пропало, мир мгновенно обрел реальность. Имоджин смотрела на Маттиаса, понимая, что он сожалеет о том, что поддался внезапному порыву.
Имоджин безжалостно отмела внезапно родившееся ощущение потери. Пытаясь взять себя в руки, она лихорадочно искала слова, которые были бы уместны в этой щекотливой ситуации.
— Успокойтесь, милорд. — Имоджин заняла руки тем, что стала поправлять шапочку. — В этом нет вашей вины.
— Нет моей вины?
— Именно так, — заверила она. — Такие вещи случаются, когда просыпаются темные страсти. У моих родителей была та же самая проблема. Все их споры всегда кончались таким же образом.
— Понимаю.
— Мы с вами ссорились несколько мгновений тому назад, и эмоции момента взяли вверх над вами и лишили вас самообладания.
— Вы так разумно мне все объяснили, мисс Уотерстоун. — Глаза Маттиаса сверкнули. — У вас никогда не бывает проблем с тем, чтобы найти нужные слова?
В глубине души у нее что-то дрогнуло. Впрочем, похоже, он не дразнил ее.
— Полагаю, что могут возникнуть ситуации, когда "же самый красноречивый человек не в состоянии отыскать необходимые слова, милорд,
— И ситуации, когда вполне достаточно лишь действия. — Он решительно положил ладонь ей на затылок и медленно наклонился, чтобы поцеловать снова.
На сей раз поцелуй был намеренный, рассчитанный и опустошающий. Имоджин повисла на руках Маттиаса. Шапочка ее упала на ковер, волосы рассыпались.
Имоджин покачивалась. Все вокруг поплыло и стало исчезать. Единственной реальностью оставался лишь Маттиас. Он был по-настоящему материален. Его сила обволокла ее, пробудила в ней сладостное желание. Она обвила руки вокруг шеи Маттиаса и изо всей силы сжала ее.
— Вы преподносите один сюрприз за другим, — прошептал Маттиас возле ее губ. — Не то что Замар.
— Милорд. — Эти слова привели Имоджин в восторг. Сравнить ее с Замаром! О большем комплименте она не могла и мечтать!
Маттиас вынудил Имоджин сделать два шага назад. Она оказалась прижатой к шкафу. Маттиас взял ее за запястья и поднял руки над головой, прижав их к дверце из красного дерева. И в этом положении несколько раз обжигающим ртом поцеловал ее в шею. Одна нога его оказалась между ее колен.
— Боже милостивый! — Имоджин хватала ртом воздух. Теперь нога Маттиаса оказалась уже между ее бедер. — Я не могла подумать…
— В этот момент — я тоже. — Он отпустил запястья Имоджин. Его сильные, красивые руки коснулись ее шеи.
Имоджин неловко схватилась за ручку шкафа, чтобы не упасть. Как раз в этот момент Маттиас сделал попытку подвести ее к кровати.
Имоджин забыла отпустить ручку. Дверца шкафа с шумом распахнулась. Какой-то крупный предмет, находившийся на средней полке, вдруг сорвался с места.
