Она пожала плечами. Впрочем, какое ей дело до того, осуждает ли ее поведение незнакомец или нет? Она гордо вскинула голову, мысленно благодаря судьбу за то, что та послала ей Марбрука, который понимает ее с полуслова. В лице Марбрука Феба нашла свою вторую половину, и единственное, чем она может быть недовольна, так это ожиданием дня свадьбы. Будь ее воля, Феба вышла бы за Марбрука замуж сию минуту.
— Да, я вас слушаю, — недовольно проговорила она, и гость прищурился.
— Мисс Милбери, думаю, мне следует поставить вас в известность, что я не намерен впредь терпеть наглое поведение от… от кого бы то ни было.
Феба кивнула.
— А кто позволил вам неучтиво вести себя в доме моей тети и откровенно разглядывать меня?
Он заморгал, хотел что-то сказать, но потом передумал.
Феба вздохнула и решила проявить великодушие. Так, значит, Софи ее разыграла! Ну что же, она покажет, как над ней подшучивать.
Но незнакомец не унимался. Он перешел всяческие границы приличий и осмелился взять ее за руку. Феба удивленно округлила глаза и метнула внего гневный взгляд.
— Сэр, вы забываетесь! Сейчас же отпустите меня. А не то я расскажу о вашем оскорбительном поведении моему жениху!
Молодой человек посмотрел на нее удивленно, словно только в этот момент о чем-то догадался, и отпустил Фебу — хотя и весьма неохотно, словно ему не хотелось.
— Ах!
Он отступил в сторону и загадочно улыбнулся:
— Мисс Милбери, вижу, произошло недоразумение. Мы не поняли друг друга.
Феба выгнула бровь.
— А что тут понимать? Только одно: мой жених имеет полное право вызвать вас на дуэль.
Гость улыбнулся еще шире и поклонился:
— Мисс Милбери. Ваш жених лорд Колдер Марбрук, маркиз Брукхевен, к вашим услугам.
Неправда! Это неправда!
— Ах… — Феба откашлялась. Ее охватила дрожь. Господи! Кажется, она совершила ужасную глупость.
Молодой человек поклонился, а затем посмотрел прямо в глаза испуганной Фебы.
— Я и есть ваш жених, дорогая моя.
Одно мгновение маркиз Брукхевен смотрел на Фебу, а затем удивленно заморгал:
— Простите. Что вы сказали?
Феба только сейчас поняла, что произнесла вслух: «Вот блин». Так выражаются оборванцы на улице. Впрочем, даже уличный оборванец не произнес бы такие слова, обращаясь к лорду!
— Блины! — проговорила Феба деревянным голосом, пытаясь улыбкой загладить свою оплошность. — Вот бы кухарка напекла сегодня блинов. С вашего позволения я отлучусь ненадолго на кухню и узнаю, что сегодня будет на ужин.
С приклеенной улыбкой на лице, едва двигаясь на ватных ногах, Феба поспешила оставить маркиза. Она вошла в первую попавшуюся комнату и, закрыв за собой дверь, прислонилась спиной к дверному косяку.
— Проклятие! Что за черт! Вот напасть!
Что же теперь делать? Объяснить маркизу, что она ошиблась и дала ему согласие, полагая, что ей делает предложение не он, а совсем другой человек? Скорее всего это сработает. Разумеется, маркиз захочет узнать, кому именно она дала согласие. А как это можно скрыть от маркиза, если она выйдет замуж за его брата!
Ничего не поделаешь. У нее нет другого выхода, как открыться ему. Неудобно долго держать маркиза в холле одного. Нужно рассказать все сейчас, пока дело не зашло слишком далеко. Феба тяжело вздохнула и с притворно вежливой улыбкой на лице вышла из комнаты.
Маркиз стоял там же, где она его оставила, в той же позе и с тем же самым выражением легкого нетерпения в глазах, как у игрушечного солдатика, о котором позабыли вскоре после игры.
Феба с трудом сдержала нервный смешок. Ситуация была до того нелепой, что она не знала, плакать ей или смеяться.
Приближаясь к маркизу Брукхевену, Феба лихорадочно обдумывала, как лучше объяснить ему сложившуюся ситуацию и эту ужасную ошибку, и тут в дверь постучали — отрывисто пять раз.
Этот характерный стук был Фебе хорошо знаком, к сожалению.
О нет, о Господи! Это ее отец, викарий!
Вся ее решимость мгновенно улетучилась. Феба перестала казаться самой себе взрослой самостоятельной женщиной, а снова стала испуганным, загнанным в угол ребенком.
Она снова превратилась в нескладного подростка, у которого все валится из рук, который все делает не так, как следует. Феба опять оказалась не на высоте, допустила очередную оплошность, в который раз не оправдала надежд и подвела своих родных.
Наверное, она снова проговорила это вслух. Феба поняла это, увидев, как обрадовался Брукхевен.
— Чудесно. Нам с вашим отцом нужно многое обсудить. Чем раньше, тем лучше. — Он посмотрел на Фебу с благодарностью. — Прекрасно, что вы все так хорошо устроили.
Что? Она хорошо все устроила? Да уж, лучше не бывает! Сейчас она собирается уронить себя в глазах обоих — Брукхевена и своего отца.
— У меня большой опыт по части того, как надо устраивать дела, — дрогнувшим голосом обреченно заметила Феба, мысленно готовясь к самому худшему. Она находилась на грани паники, боясь того и гляди разрыдаться или — что было бы еще хуже — истерически рассмеяться. Феба беспомощно оглядывалась по сторонам, словно в поисках надежного убежища. Однако понимала, что ей это сейчас не поможет: рано или поздно ее все равно найдут.
К тому же Марбрук… Что он о ней подумает?
При этой мысли Феба, к своему удивлению, немного успокоилась. Когда она объяснит, что случилось Марбруку, он обязательно все поймет. И может быть, даже поможет ей выпутаться из этой нелепой истории!
Опасаясь, что в любую минуту в дом войдет викарий, Феба лихорадочно соображала.
— Милорд, скажите… — Быстрее, быстрее! — Ваш брат, лорд Марбрук… — Правда ли это, Феба не знала точно, однако, раз Брукхевен не опроверг этот факт — он просто стоял и внимательно слушал, что она скажет, — значит, все верно. — Когда вы скажете ему о нашей… ах… о помолвке?
— Ах, Рейф уже знает об этом, — спокойно ответил Брукхевен. — По правде говоря, это была его идея. Он решил, что мы с вами подходим друг другу.
Рейф? Это его имя? Какое красивое!
Что? Его идея?
Нет, этого не может быть.
— Лорд Марбрук? Вы уверены? Он примерно такого же роста, как и вы, у него волосы того же цвета, он похож… — Похож на него. Разумеется, здесь не может быть ошибки: это и есть тот самый лорд Марбрук.
Сердце у Фебы сжалось от боли. Это была его идея!
Марбрук познакомился с ней, отвел в сад, делал все, чтобы Феба в него влюбилась. Он чуть не поцеловал ее! А после этого предложил своему брату на ней жениться! Он что, своего рода его… поверенный своего брата в сердечных делах?
