Этот сперва показался ей невозмутимым, не испытывающим к ней ни вражды, ни симпатии. Он поблагодарил ее за оказанную помощь. Крохотное каноэ, на котором вместе с ним плыли двое индейцев-катешуменов, направлявшихся в Сен-Франсуа-дю-Лак, выбросило на скалы, где острый камень пропорол казавшийся таким прочным борт. Прежде чем люди успели попрыгать в воду, чтобы выбраться на берег, каноэ попало в водоворот и мгновенно очутилось на середине реки. Все быстрее разминая челюстями свою вечную смоляную жвачку, индейцы принялись заделывать пробоину, пока святой) отец вычерпывал воду.
Однако, несмотря на отчаянные усилия, они не сумели удержать свою посудину на плаву. К счастью, в этот момент подоспела подмога. Слава Богу, не реке Святого Лаврентия всегда хватает кораблей и лодок, чтобы вызволить терпящих бедствиепутешественников. Таково великоеречное братство.
Анжелика заглянула в письмо мадам Меркувиль, чтобы проверить, как зовут иезуита, с которым та советовала иметь дело, заступаясь за пленных англичан. Удача оказалась на ее стороне: перед ней стоял духовник из индейской миссии, где вполне мог оказаться кто-нибудь из англичан.
Иезуит подтвердил, что его паства — абенаки, обитающие в том самом обширном лагере, бывшем торговом форте, где скопилось большинство крещеных сыновей и дочерей этого племени.
Она воспользовалась тем, что им пришлось свернуть к устью реки Сент-Франсис, чтобы высадить там спасенных, и заговорила о выкупе, пересказав предложения, выдвинутые Массачусетсом. Родичи пленных, уведенных в Новую Францию, просили Пейраков довести их мольбы до сведения тех, кого это касается, ибо знали, что те как французы и католики способны уговорить своих соотечественников на уступку.
Жоффрей и она согласились посредничать, руководствуясь чувством сострадания.
Ее гость, которого она пригласила в каюту, где обычно играли в карты, и который, хоть и вымок до нитки, отказывался от одеяла и от теплого питья, говоря, что в такой жаркий летний день холодное омовение как раз кстати, внимательно выслушал ее, после чего спросил, не могла бы она назвать ему хотя бы несколько имен. Она начала с семейства Уильямов.
Немного поразмыслив, собеседник ответствовал, что знает этих людей. Он отлично помнит, как они оказались в Сен-Франсуа-дю-Лак. Их привез из Новой Англии отряд этшеменов года два тому назад. Ведь его, отца-иезуита, призвали к изголовью того из Уильямов, у которого оказалась рваная рана на ноге и который вскоре после этого скончался. Умирающего, несмотря на все старания, так и не уговорили отречься от ереси, чтобы предстать перед Создателем очищенным.
Иезуит припомнил и женщину, оставшуюся вдовой с двумя детьми на руках: мальчиком пяти лет и девочкой, родившейся уже в лесу, во время перехода в Новую Францию. Кажется, малышку выкупили сердобольные люди из Виль-Мари-дю-Монреаль, которые окрестили ее и приняли к себе в семью.
Мальчик после крещения был усыновлен вождем абенаков из племени каннисебиноаксов, или канибасов, которые забрали его с собой на озера, откуда они родом, — кстати, это явствует из названия племени, означающего «те, что живут подле озера».
Итак, в Сен-Франсуа-дю-Лак оставалась только матушка Уильям, ее купил человек из племени канибасов. Иезуит уверял, что женщина никуда не делась, поскольку канибас, добрый прихожанин, всегда держался вблизи миссии.
Анжелика поблагодарила иезуита и попросила сообщить индейцам о выкупе, который родня Уильямов, проживающая в Бостоне, готова была уплатить, чтобы вернуть домой своих близких, томящихся в неволе в Новой Франции.
Она не могла ответить на вопрос, сколько времени она пробудет на острове Монреаль. Было условлено, что, определив дату отплытия, она пошлет к отцу Абдиниелю в Сен-Франсуа-дю-Лак нарочного. Чтобы не задерживать ее но пути в Квебек, он, если дело решится благоприятно, будет дожидаться ее вместе с пленницей у устья реки Сент-Франсис, которую называют также «рекой абенаков», ибо этим естественным путем племя всегда возвращалось на родные земли — на юго-восток, в страну зари…
На этом Анжелика рассталась с пастырем и его овечками.
Анжелика была довольна, что ей удалось без всякого труда выйти на след Уильямов. Верно говорили, что, желая узнать судьбу английских пленников, следует добраться до Монреаля. В Квебеке же их было совсем немного. Столица не желала видеть на своих улицах англичан, будь они пленными или свободными людьми, обращенными в католичество или упорствующими в ереси, и не хотела спорить из-за них с гуронами и алгонкинами из Лоретта.
Мадемуазель д'Урдан успела рассказать Анжелике, что получила ее осеннее послание, однако ни словом не обмолвилась о его содержании своей служанке Джесси, не желая без нужды тревожить бедняжку.
— Как бы то ни было, «они» ее не отпустят: ведь она не захотела принять крещение. Стоит только заговорить об этом — и ее мигом отошлют назад, к ее дикарю-абенаку. Кроме того, я привлеку внимание к отсутствию у меня горячего желания настаивать на ее обращении, хотя сейчас для этого не самый лучший момент, ибо Карлон вот-вот утратит благосклонность верхов. «Они» не преминут напомнить, что я — янсенистка note 21. Это будет лишним поводом для новых козней против несчастного интенданта, ибо всем известно о связывающей нас большой дружбе…
За Сорелем и Фортом, возведенным в устье реки Ришелье — называемой также «рекой Ирокезов», ибо она вместе с Гудзоном и озером Шамплейн образовывала для этих разбойников естественный «бульвар», легко пробежавшись по которому они доставляли топор войны на реку Святого Лаврентия, — то есть совсем уже у цели, флотилия попала в густой туман, из-за которого ей пришлось пристать к берегу и встать на якорь. В тумане удалось различить деревянный сарай, а позади него — освещенные отблеском костра бревенчатые укрепления. Лоцман, находившийся с флотилией после Труа-Ривьер, посоветовал спуститься на берег и представиться местным хозяевам, мадам и месье Веррьерам. Глава семьи, служивший лейтенантом у Кариньяна-Сальера, прибыл в Новую Францию вместе с отрядом своего дяди, капитана Кревкера; впоследствии, после роспуска отряда, оба решили остаться в Канаде. Женившись на девице с острова Орлеан, Веррьер уже успел обзавестись пятью, а то и шестью ребятишками, а сейчас как раз намечались крестины очередной новорожденной, в честь которых были приглашены многочисленные соседи, как о том свидетельствовали лодки и пироги всевозможных размеров и форм, покачивающиеся у причала.
Лоцман проявил настойчивость. В этих краях нечего заботиться о манерах, здесь не Квебек, где королевские чиновники лезут из кожи вон, лишь бы соблюдать версальский этикет. В окрестностях Виль-Мари-де-Монреаль был еще жив дух пионеров; у которых соседские связи не уступали по прочности семейным: здесь спешили помочь друг другу в возведении жилища, уборке урожая и особенно в отражении нападений ирокезов — коварнейших недругов, которые в любое мгновение могли выскочить из лесу с поднятыми томагавками.
