Она склонилась к Томасу и, стараясь перекрыть общий шум, громко крикнула:
— Король должен быть в соборе!
Томас понимающе кивнул и медленно направил лошадей сквозь толпу. Барбара досадовала на их черепашью скорость, но делать было нечего.
Сейчас не было времени даже на сострадание, иначе она бы непременно расплакалась. Вокруг было столько горя! Обезумевшие матери прижимали детей к груди и раскачивались из стороны в сторону, завывая и постанывая на разные лады. Дома и имущество людей, нажитое за годы долгого кропотливого труда, в одно мгновение съедало ненасытное пламя.
Лошади медленно продвигались к Ладгейт-Хилл, и Барбара глядела по сторонам, не веря собственным глазам. Весь холм был объят огнем. Он напоминал картины, изображающие преисподнюю, и казался бы совершенно нереальным, если бы не опаляющий жар, раскаливший воздух. Лошади испуганно ржали, задрав морды к небу, упирались и не желали идти дальше. Томас успокоил их и сказал:
— Нам придется вести их самим.
Он оторвал рукав от своей куртки и завязал глаза лошади. Затем взял платок у Барбары и сделал то же самое с ее лошадью. Лишившись своей защитной маски, Барбара сильно закашлялась от едкого удушливого дыма.
Толпы людей в панике сбегали по склону холма, и они, ведя лошадей, с трудом поднимались вверх. Барбаре казалось, что ее легкие готовы разорваться от жара и дыма. Подняв глаза, она увидела черные клубы дыма, валившие с крыши собора Святого Павла. Казалось, наступил конец света. Кровля оплавилась и стекала вниз гигантскими слезами.
По лицу Барбары тоже текли слезы, она бросила поводья и устремилась вперед. На вершине холма уже работала пожарная команда. Люди передавали воду по цепочке, из рук в руки, пытаясь спасти собор. Водяные колеса были погребены вместе с Лондонским мостом, и теперь приходилось использовать старый дедовский метод борьбы с огнем.
Оглушительные взрывы сотрясали воздух. Барбара вздрогнула и схватилась за плечо ближайшего мужчины. На вид ему было лет сорок пять; слегка обожженный и перепачканный в саже, он тем не менее, похоже, сохранил способность трезво мыслить.
— Что это так грохочет? — спросила Барбара.
— Король — благослови его Бог! — приказал разрушить дома, чтобы огонь не распространялся по городу. Если бы лорд-мэр сделал это два дня назад, город не превратился бы в ад, как сейчас. — Помянув лорд-мэра, он презрительно скривился, явно не одобряя его поведения.
Барбара сильнее сжала его плечо.
— А король в безопасности?
Закопченное лицо мужчины осветилось улыбкой.
— Да это просто чудо, что король с нами! Он работает целый день без отдыха, он организовал работу насосов и сам таскает воду. Он не щадит себя ради нашего спасения.
— А где он сейчас?
Мужчина кивнул головой в сторону собора Святого Павла.
— Вон там!
Барбара выпустила его руку и, не чувствуя усталости, побежала вверх по склону. На вершине она остановилась, переводя дух. Карл, черный как трубочист, все же смотрелся необычайно величественно! Он стоял во главе бригады, заливающей собор водой. Барбара видела, как он обернулся и принял бадью с водой из рук стоявшего за ним мужчины. На черном лице короля сверкала белозубая улыбка.
Барбара, спотыкаясь, прошла остаток пути и встала в цепочку рядом с Карлом. Она приняла от соседа очередную бадью и передала ее Карлу, не нарушая слаженного ритма движений. На первый раз бадья показалась ей ужасно тяжелой, она чуть не выронила ее из рук, и часть драгоценной влаги выплеснулась на землю.
— Поаккуратнее, парень! — сказал мужчина и отвернулся в ожидании следующей бадьи.
Опустив голову, Барбара передала бадью Карлу, уверенная, что он не узнает ее в этом маскарадном костюме.
Вода поступала без перебоев, Барбара действовала, как заведенная, хотя руки уже ломило от непривычного напряжения.
Но тяжелее всего было видеть тщетность своих усилий. Рев пламени, треск и грохот падающих досок становились все громче и оглушительнее. Стоящий за Барбарой мужчина удрученно проворчал:
— Мертвому припарки! С тем же успехом мы могли бы просто помочиться… — Но тем не менее он продолжал передавать воду, не нарушая цепи.
Барбара зазевалась на мгновение, подняв горестный взгляд на галерею собора, которая была уже охвачена пламенем и начала оседать.
Карл оглянулся через плечо.
— Поживей, парень! — прикрикнул он.
На душе Барбары было так горько и больно, что ей вдруг захотелось хоть чем-нибудь утешить себя, захотелось, чтобы Карл знал, что она здесь, рядом с ним.
— Если ты будешь грубить мне, любовь моя, — сказала она, — я вылью эту воду тебе на голову, чтобы ты немного остыл.
Карл недоверчиво присмотрелся и узнал Барбару в прокопченном улыбающемся пареньке.
— Барбара, как ты попала сюда?! Я же велел тебе оставаться в Гемптон-Корте!
— К черту безопасность! Если ты в опасности, мое место рядом с тобой. — Она сунула ему в руки полную бадью и добавила: — Не задерживайте, сир!
Карл машинально взял бадью, вылил воду на горящее здание и с протестующим видом обернулся к ней. Но Барбара предвосхитила его упреки. Передавая ему следующую бадью, она сказала:
— Я уже около часа стою здесь, а ты даже не заметил. Держу пари, я справляюсь не хуже любого парня.
Не обращая внимания на ноющее плечо, она небрежно передала ему очередную бадью. Карл усмехнулся и, смирившись, выплеснул воду на поднимающиеся языки пламени.
Яков, герцог Йоркский, пробрался сквозь толпу и схватил Карла за плечо:
— Карл, Святого Павла уже не спасти. Оставьте его, люди нужны в других местах.
Отойдя в сторону, король окинул взглядом объятый пламенем собор и в отчаянии махнул рукой. Конечно, их возня с водой не могла противостоять этой бушующей адской стихии.
— Мы нужны внизу на Фенчерч-стрит. Никто не желает брать на себя ответственность и сносить дома, а огонь все еще не остановлен. — Вид у Якова был довольно комичным, брови слегка опалены, белокурые волосы всклокочены и покрыты слоем копоти.
Карл схватил Барбару за руку и потянул за собой.
— Пойдем скорее.
Яков взглянул на юного пажа и остолбенел. Его взгляд скользнул по стройным ногам и ягодицам, обтянутым узкими кюлотами, и остановился на рельефно выступающей высокой груди. Он сделал шаг и подозрительно посмотрел на «пажа», пытаясь разгадать лицо, скрытое под слоем копоти.
— Ради всего святого! Барбара! — воскликнул он.
Усмешка оживила мрачное лицо Карла.
— Она показала себя храбрым и ловким пожарным, Яков, и, думаю, еще пригодится нам.
