— Да, доктор Коствен, в «Савое».
«Да или нет? — гадал Ли, садясь в кеб. — Черт, а почему бы и нет?»
— Стрэнд, отель «Савой», — распорядился он.
Не найдя в карманах мелочи, Ли расплатился с возницей золотым совереном, который тот молниеносно сунул в карман, якобы приняв за шиллинг. Но этот маленький спектакль прошел для Ли незамеченным. Войдя в отель, он спросил номер у холеного служащего в ливрее, который степенно вышагивал по вестибюлю.
«Только этого нам не хватало! — озадачился швейцар. — Как бы потактичнее объяснить этому странному малому, что номера у нас ему не по карману?»
В эту минуту по лестнице спустился Александр в визитке и цилиндре.
— Тебя и не узнать, Александр! — невольно воскликнул Ли. — С возрастом ты стал настоящим щеголем!
Великий Александр Кинросс одним прыжком преодолел тридцать футов, сгреб «странного малого» в охапку и расцеловал.
— Ли! Ли! Дай-ка я на тебя посмотрю! Ну, знаешь, ты тоже пренебрег профессорской мантией! — восклицал Александр, улыбаясь от уха до уха. — Дорогой мой мальчик, как же я рад тебя видеть! Где ты остановился?
— Пока нигде, как раз спрашивал номер.
— Ты сделаешь мне честь, если поселишься со мной.
— Охотно!
— А где твой багаж?
— У меня его нет. Все европейские пожитки я потерял, когда попал в засаду — лет тысячу назад, в Белуджистане. Все свое ношу с собой, — усмехнулся Ли.
— Это доктор Коствен, Мофилд, — объяснил Александр швейцару. — Один из директоров моей компании. Будь любезен, вызови ко мне завтра портного, хорошо? — И он обнял Ли за плечи, уводя его к лестнице.
— Лифта нет? — полюбопытствовал Ли, еле сдерживая радость от встречи с Александром.
— Есть, но не для меня. Поддерживаю форму. — Он подергал Ли за косу: — Когда же ты ее отрежешь?
— Хватит и того, что изредка подравниваю концы. А ты куда собирался? По делу?
— В задницу дела, ты важнее!
— Странно, почему мамина брань так заразительна? Кстати, как она?
— Прекрасно. Я только что из Кинросса, Руби видел шесть недель назад. — Александр помрачнел. — Со мной она больше не путешествует, говорит, надоело.
У Ли пересохло во рту, он сглотнул.
— А Элизабет?..
— Тоже хорошо. Не спускает с рук Долли… Ты ведь слышал про Анну? Не помню точно, когда ты сбежал.
— Лучше расскажи все по порядку, Александр.
Извиняться не потребовалось — никто и не вспомнил про обиду. Мужчины долго сидели за обедом в номере-люкс Александра и никак не могли наговориться, будто не виделись лет сто.
— Ты нужен мне, Ли, — наконец признался Александр.
— Если мне хватит времени на свои дела — я готов.
И разговор перескочил на Персию и надежды, которые Ли возлагал на добычу нефти. Александр внимательно слушал, заинтригованный тем, что его собственные воспоминания о Баку побудили Ли к действию.
— В то время я еще не понимал местных языков и потому не знал, что местные жители нашли способ перегонки сырой нефти и таким образом получали топливо для двигателей. Конечно, в то время о крекинге и разделении на фракции еще и не слыхивали, да и доктор Даймлер еще не успел изобрести двигатель внутреннего сгорания. А казалось бы, это так просто! Поместить топливо внутрь цилиндра, а не снаружи. Ручаюсь, Ли, новые вещества человек находит как раз вовремя — чтобы найти применение последним изобретениям.
Но к добыче нефти в Персии Александр отнесся скептически.
— Об этой стране я мало знаю, зато слышал, что она погрязла в долгах и во многом зависит от русских. Торнли из Английского банка считает, что Россия пытается превратить Персию в марионетку, ссужая ее деньгами. Персии насущно необходимы деньги, но Великобритания ведет себя как девушка, которой уже однажды сделали предложение. Она абсолютно убеждена, что это предложение не последнее, так почему бы не пожеманиться? Поступай как знаешь, Ли, только послушай моего совета: постарайся убраться оттуда поскорее и при этом не потерять последнюю рубашку.
— И я постепенно склоняюсь к той же мысли, — вздохнул Ли. — Но нефть прибыльнее золота.
— Да, а тот, кто первым захватил месторождение, получает все преимущества. Но по-моему, ты сделал решительный шаг чересчур рано. Кстати, я тоже занялся новыми направлениями — только не нефтью, а каучуком. Сейчас компании принадлежат тысячи акров в Малайе, засаженные бразильскими каучуконосами.
— Каучук? — нахмурившись, переспросил Ли.
— Он вездесущ, применение ему находится почти повсюду. Автомобилям нужны шины, предпочтительно с прорезиненной наружной камерой и наполненной воздухом внутренней — из чистого каучука. Благодаря пневматическим шинам совершенствуются велосипеды. Рессоры, клапаны, прокладки, непромокаемые ткани и галоши, больничная клеенка и валики, кислородные подушки, ремни, штемпельные подушечки — список бесконечен. Сейчас изоляцию проводов стали делать из каучука, а не гуттаперчи; твердую резиновую смолу, эбонит, не разъедают кислоты и щелочи.
Александр увлекся. Ли откинулся на спинку стула, чувствуя, как в желудке переваривается сочный бифштекс, и наблюдал за игрой эмоций на лице Александра. Он почти не изменился и вряд ли когда-нибудь изменится. Подобно большинству худощавых мужчин Александр в молодости выглядел старше своих лет, а теперь, постарев, казался моложе ровесников. Ничуть не поредевшие волосы почти совсем побелели и напоминали львиную гриву, поскольку Александр отпустил их почти до плеч; глаза не утратили ни толики обсидианового блеска. Ли подумал, что совершенно напрасно Александр не пользуется лифтом: за последнее время он не прибавил ни унции веса.
Но характер его смягчился — вероятно, после бед с Анной и Долли, но Ли не мог утверждать наверняка. Казалось, толстый слой надменности и нетерпимости растрескался и осыпался, а под ним оказался прежний, давно знакомый Ли Александр. Как всегда, энергичный, не потерявший безошибочного делового чутья и хватки — подумать только, каучук! И все-таки он стал мягче, добрее… милосерднее. Что-то научило его смирению.
— А у меня для тебя подарок. — Ли сунул руку в карман рубашки. Но сначала пришлось достать драгоценные фотографии, и прежде чем Ли успел переложить их в другой карман, Александр бесцеремонно потянулся за ними. Все тот же деспотизм!
— Снимок Руби — это я еще понимаю, но Элизабет?..
— Мама прислала мне три фотографии в Индию, — объяснил Ли. — Свою, Нелл и Элизабет. Снимок Нелл я где-то потерял.
— Фотография Руби совсем истрепалась. А Элизабет целехонька.
— На маму я смотрел чаще.
