— На маму я смотрел чаще.
Александр отдал ему снимки.
— Ты поедешь домой, Ли?
— Сначала возьми вот это.
Взглянув на монету, Александр благоговейно замер.
— Драхма Александра Македонского! Такая редкость — и в превосходном состоянии! Я бы сказал, как новенькая, но это же невозможно.
— Ее подарил мне нынешний персидский шах, так что кто знает? Может, она пролежала нетронутая в казне с тех пор, как твой тезка покинул Экбатану. Шах говорил, что монета из Хамадана, а это и есть Экбатана.
— Мальчик мой, она бесценна. Не знаю, как мне тебя благодарить. Так ты поедешь домой?
— Скоро, но не сейчас. Сначала хочу увидеть «Маджестик».
— И я. Говорят, это лучший линкор мира.
— Вряд ли, Александр. Не могу понять, с какой стати командование Королевского флота разместило двенадцатидюймовые орудия в барбетах, а не в башнях? По-моему, орудийные башни кораблей американского флота лучше.
— И скорость не превышает четырнадцати узлов. Кстати, крупповская стальная броня еще прочнее, чем с заводов Харви. Кайзер Вильгельм тоже приступает к строительству линкоров, — заметил Александр, затягиваясь сигарой. — Лично я считаю, что Королевский флот сжирает слишком большую часть британской казны.
— Полно, Александр, — примирительно произнес Ли. — Я, конечно, четыре года не был в Европе, но ни за что не поверю, что Британия переживает трудные времена.
— Империя нерушима, но экономический спад затронул не только Австралию. В сущности, строительство военных кораблей — способ дать людям работу, поскольку в последнее время со стапелей верфи в Клайде не сошло ни единого океанского судна.
— А как обстоят дела в Новом Южном Уэльсе?
— Прискорбно. Банки терпят крах один за другим, самым страшным был 1893 год. Иностранные инвесторы поспешно отзывают капиталы. Я еще помню, как когда-то убеждал Чарлза Дьюи не класть деньги в сиднейский банк, но он не послушался. Хорошо еще, что оба зятя Констанс распорядились деньгами разумнее, чем ее муж. — Его черные глаза лукаво блеснули. — А Генриетта до сих пор не замужем. Ты, случайно, не ищешь превосходную жену?
— Нет.
— Очень жаль. Девушка славная, но боюсь, ей грозит участь старой девы. Как и Нелл — слишком уж она напориста и деятельна.
— Как у нее дела?
— Представляешь, изучает медицину в Сиднейском университете, — Александр усмехнулся. — С отличием закончила инженерный факультет, получила диплом горного инженера, а потом поступила на медицинский, сразу на второй курс. Ох уж эти мне женщины!
— Рад за Нелл. Пробиться на медицинский женщине нелегко.
— После инженерного? Ерунда!
— Она твоя дочь, Александр.
— Помню-помню.
— А что слышно об объединении колоний? — сменил тему Ли.
— Ну, это уже решенный вопрос, хотя Новый Южный Уэльс в федерацию не рвется. Видно, потому, что тон задает Виктория, а между этими двумя колониями полюбовные сделки невозможны. Но Виктория своего добьется.
— Профсоюзы все воюют?
— Стригали и рабочие объединились и образовали АРС — Австралийский рабочий союз. Шахтеры, особенно углекопы, воинственны, как всегда, а Лиге рабочих избирателей не терпится попытать удачу на выборах федерального парламента.
— Кстати, давно хотел узнать: столица нового государства уже выбрана?
— По праву ею должен быть Сидней, но Мельбурн решительно против. Тем не менее все согласны с тем. что столица должна находиться на территории Нового Южного Уэльса.
— Но только не Сидней?
— Ли, выбрать Сидней было бы слишком просто — один из старейших городов континента и так далее. Я слышал, как предлагали все населенные пункты подряд от Ясса до Оранджа. Но к счастью, не все так плохо. Сэр Генри Паркс не станет первым премьер-министром государства — в прошлом году он умер.
— Боже милостивый! Это же целая эпоха. И кто теперь главный претендент?
— Пока никто. В Новом Южном Уэльсе на пост премьера рвется некий Джордж Рид. В Виктории — Тернер, но ему не на что надеяться. Для всего мира наши внутренние конфликты — что-то вроде соперничества Англии и Франции.
— Благодаря автомобилям французы вырвались вперед.
— Ненадолго, — цинично усмехнулся Александр. — Им не хватит опыта обработки металла, каким располагают американцы и британцы. Да, инженеры во Франции есть, но Германии после Франко-прусской войны достались все их металлурги, заводы и Эльзас-Лотарингия. Французы вряд ли оправятся от такого удара.
— Странно, что у тебя до сих пор нет автомобиля, Александр.
— Жду, когда Даймлер изобретет по-настоящему надежную машину. В точной технике немцы и американцы опережают весь мир, конструкция двигателя удивительно проста. Но чем особенно хорош автомобиль, Ли, так это тем, что для его ремонта не нужен диплом инженера. Достаточно способностей к механике и набора инструментов — и автовладелец сам сможет починить своего «стального коня».
— Зато с появлением машин улицы станут менее шумными: не будет ни грохота железных ободов колес, ни цокота подков по мостовой. Автомобилем легче править, чем экипажем. А почему бы тебе не заняться производством машин?
— В Австралии уже нашлись такие смельчаки, первый безлошадный экипаж они собираются назвать «Пионером». А я, нет, я пока верен пару, — ответил Александр.
Когда Ли наконец смог прилично одеться, вдвоем они отправились на верфь в Портсмут, вооружившись рекомендательными письмами и твердо вознамерившись подробно осмотреть «Маджестик».
— Ты был прав насчет скорости, Александр, — она невелика. Американские тяжеловооруженные линкоры делают восемнадцать узлов, правда, броня у них тоньше. — Ли задумчиво оглядел люки угольного трюма. — Говорят, сюда вместится две тысячи тонн — достаточно, чтобы проплыть пять тысяч миль со скоростью двенадцать узлов. Но я готов поручиться, что и прежним кораблям найдется дело. А эта дорогостоящая громада застрянет в Северном море.
— Ли, я читаю твои мысли, будто сигнальные флаги на мачте. На линейные и торговые суда начинают ставить паровые турбинные двигатели Парсонса, и я даже слышал, что адмиралтейство намерено оборудовать ими торпедные катера. Так, когда они установят турбинные двигатели на пятнадцатитонные суда и заменят барбеты поворотными башнями, у нас появится настоящий линкор. — Сверкнув улыбкой, Александр ловко сбежал по трапу, повертел в руках трость с янтарным набалдашником и указал ею в сторону капитанского мостика. — Пойдем? — предложил он, не обращая внимания на моросящий дождь. — Посмотрим, что там новенького?
