— Садоводство, — ответила Чесс. — Просто садоводство.
* * *
Частный вагон Нэйта был доставлен в Дерхэм и отогнан на запасный путь. Здесь его прицепили к пяти другим частным вагонам поезда Вандербильтов, который по такому случаю прибыл из Нью-Йорка. Из Дерхэма этот поезд отправился в Эшвилль, а там свернул на железнодорожную ветку, ведущую к Билтмору, — так назывался дом Джорджа Вандербильта. На конечной станции с крошечным кирпичным вокзалом все пассажиры сошли и были встречены ливрейными лакеями, которые проводили их к экипажам.
— Очень предусмотрительно, — сказала Чесс, укрывая себя и Нэйтена меховой полстью. — О, здесь есть и обогреватели для ног. Обязательно воспользуйся своим, Нэйтен, ведь ты еще не вполне оправился после гриппа.
— Чепуха. Перестань обращаться со мной как с инвалидом.
— Нэйтен, ты чувствуешь, какой вкус у горного воздуха? Как у воды со льдом. Чудесно, правда?
Весь последний час, когда поезд поднимался по серпантину горной дороги, их окружали нетронутые снежные пространства, среди которых кое-где высились сосны, похожие на огромные восклицательные знаки. На их темно-зеленых кронах ослепительно сверкали белые шапки снега. Теперь, когда день уже близился к вечеру, снег, освещаемый лучами заходящего солнца, постепенно окрашивался в цвет лепестков чайной розы.
— Да, техника там фантастическая, — ответил Нэйт. — Ты ахнешь, когда увидишь каменные блоки, из которых выстроен дом, и как точно они пригнаны друг к другу. Подъемные краны на стройке были высотой с церковный шпиль.
Из-за розового света заката казалось, что его лицо вновь обрело свой прежний, здоровый цвет. А может быть, дело здесь не в освещении? Нэйт сидел, напряженно подавшись туловищем вперед. Ему хотелось поскорее увидеть дом и его чудеса.
Вереница из шести экипажей (экипаж Нэйта и Чесс был третьим) въехала в сводчатую подворотню и покатила по трехмильной подъездной дороге, ведущей к Билтмору.
— Вообрази, сколько требуется рабочих рук, чтобы расчищать эту дорогу от снега, — сказала Чесс.
Она только сейчас начала вполне понимать, что это такое — быть Вандербильтом.
— Наверное, на случай зимних заносов здесь есть и короткий путь, — предположил Нэйт.
Но если даже он и был, Чесс его так и не увидела. На землю уже опустились фиолетовые сумерки, когда экипажи остановились на посыпанной гравием площадке, с которой был сметен весь снег. Внизу, на склоне горы виднелись выделяющиеся на фоне неба башни грандиозного замка, построенного во французском стиле. Под ломаным абрисом крыши приветливо сияли сотни освещенных окон.
«Рядом с этой громадой даже Букингемский дворец показался бы обычной надворной постройкой», — подумала Чесс, а вслух прошептала: «О Господи».
Ей никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного. Неужели это фантастическое зрелище — реальность? Может быть, это всего лишь иллюзия? Или результат колдовства?
По сигналу, поданному кучером переднего экипажа, все шесть экипажей снова тронулись с места и направились к монументальным воротам с башней наверху. По мере того как они приближались, башня, и без того огромная, становилась все больше и больше. Когда колеса экипажа заскрипели по гравию переднего двора, гигантская парадная дверь отворилась, и темноту прорезала яркая дорожка света. Чесс посмотрела на громадный освещенный проем и вдруг почувствовала себя очень маленькой. И даже слегка испугалась. Пожалуй, в таком замке могут жить сказочные великаны.
— Здешняя электростанция, должно быть, будет побольше, чем наша, питающая весь Стэндиш, — сказал Нэйтен, и его прозаическое замечание разрушило фантазию, выстроенную чересчур живым воображением Чесс. Внезапно она ощутила острое любопытство: а что же таится там, внутри? Наверное, именно так чувствовала себя Алиса, когда попала в Страну Чудес.
Все в Билтморе было огромным. Передняя при парадном входе оказалась больше, чем бальный зал Хэрфилдса. Теперь, когда все гости вошли в дом, седоки остальных пяти экипажей заговорили друг с другом и с Нэйтом и Чесс; при этом каждый представлялся сам. Три из других пяти супружеских пар приехали из Нью-Йорка, две — из Филадельфии.
С ними прибыли дети, всего шестеро. Все они были уже в подростковом возрасте, не младше тринадцати лет, однако их не стали представлять. Горничные и слуга тут же завели их в лифт, который был вдвое просторнее внушительной «подымательной машины» в гостинице «Савой» и отвезли всех шестерых наверх, где располагались их спальни.
Нью-йоркские пары были знакомы между собой, филадельфийские тоже. Не прошло и нескольких минут, как они образовали две группы, а Нэйт и Чесс оказались предоставленными самим себе. Но только до того момента, когда появился Джордж Вандербильт. Это был худощавый, эстетично выглядящий молодой человек тридцати трех лет. Бледный, с очень темными волосами и довольно густыми усами, он сразу же напомнил Чесс Рэндала Стэндиша. Потом она поняла, почему. Дело было даже не столько в физическом сходстве, сколько в той непринужденной элегантности, которая и для того, и для другого была чем-то естественным, что дается без труда.
Из-за мыслей о Рэндале Чесс поначалу чувствовала себя скованно в обществе Джорджа Вандербильта. Но скоро она поняла, что хозяин этого фантастического замка на самом деле очень стеснителен, и почувствовала к нему симпатию.
Он понравился ей еще больше, когда, поздоровавшись с остальными гостями с довольно принужденной сердечностью, он вдруг крепко пожал руку Нэйта и широко улыбнулся.
— Я так рад, что ты все-таки сумел приехать ко мне, Нэйт, — сказал он уже без всякого намека на стеснительность. — Здесь все вышло просто великолепно. Паровые котлы и электростанция ждут тебя.
Чесс улыбнулась. «Мальчишки и их игрушки», — подумала она.
Эскорт из одетых в ливреи слуг проводил их в отведенные им апартаменты. Вся их одежда была уже распакована, развешена и разложена по шкафам.
— Я же говорил, что должен быть короткий путь, — заметил Нэйт. — Должно быть, они уже успели выгрузить весь багаж из вагонов и привезти сюда, когда мы едва проехали милю по той шикарной дороге.
Гостевая комната, в которой поселили Чесс, была овальной формы, и в ее убранстве доминировал красный цвет. Стены были обшиты ослепительно-белыми деревянными панелями с классическим резным орнаментом, которые перемежались с большими декоративными вставками из узорчатого красного шелка. Таким же узорчатым красным шелком была обита и вся мягкая мебель. Кровать была замысловато отделана шпоном из разных пород дерева, над ней аркой возвышался полу-балдахин из висящего фестонами красного шелка с такими же красными шелковыми занавесками. Деревянные части дивана и шезлонга были покрыты позолотой, а в центре комнаты стоял круглый, с позолоченной отделкой стол и четыре позолоченных стула. В широком камине ярко горел огонь.
