— А они будут сегодня вечером в доме Хайдов? — спросила Амелия. — Я бы изучила их получше.
Луиза встрепенулась.
— Не думаю, что они нуждаются в изучении. Хотя вполне вероятно, что Джордж будет не против. Как бы то ни было, я не веду список странных родственников леди Далби.
— Жаль! — с досадой прищелкнула языком Элинор. — Думаю, сумела бы разузнать больше, чем ты, доведись мне целый день провести в доме леди Далби.
— Вот уж сомневаюсь, — чопорно сказала Луиза, аккуратно почесывая правую бровь.
— Вообще, если бы у меня были хоть какие-нибудь деньги, я бы поспорила, что даже в обществе этих неописуемо интересных людей ты только и говорила о своем Даттоне, — продолжала Элинор, отпустив неуместный смешок.
— Если бы у тебя были деньги, ты бы их непременно проспорила, — сказала Луиза, энергичнее затеребив свою бровь. — Я вообще не говорила о лорде Даттоне. Мы обсуждали исключительно мои жемчуга и способ их вернуть.
— Полагаю, это случайное совпадение, что они сейчас у лорда Даттона и, следовательно, принадлежат ему, — сказала Элинор.
— Но ненадолго, — уточнила Луиза.
— А леди Далби посоветовала тебе, как их вернуть? — спросила Амелия.
— Не то чтобы… — сказала Луиза, поднимаясь.
В самом деле, разговор зашел уже слишком далеко, и ей не хотелось продолжать его.
— Тогда ты и впрямь напрасно потеряла время, Луиза, — сказала Элинор. — Только подумать, как ты расточительно отнеслась к возможности провести время среди таких чудесных людей…
— В них нет совсем ничего чудесного! — отрезала Луиза.
— В этом, — сказала Элинор, — я хочу убедиться сама.
— И я, — добавила Амелия, обращаясь к Луизе, расхаживающей по библиотеке.
Нужно отметить, что это досадный недостаток всех женщин: они склонны терять из виду нужных мужчин, стоит только неподходящим мужчинам показаться на горизонте. Луиза совершенно заслуженно гордилась тем, что смогла преодолеть подобную тенденцию.
— Но признайся, Луиза, ведь леди Далби дала тебе совет, — мягко сказала Амелия, с чрезмерной пытливостью глядя на Луизу.
— Совет, как добиться лорда Даттона, — дополнила Элинор, присоединяясь к Амелии. Это было довольно неприятно.
— Что за глупости? — отпиралась Луиза. — Она только подсказала мне, как вернуть мои жемчуга.
— София наверняка в этом разбирается, — умудрено кивая рыжей головой, сказала Элинор.
— Твой жемчуг у лорда Даттона, — задорно улыбаясь, добавила Амелия.
— Это еще не факт! — огрызнулась Луиза. В самом деле, достаточно того, что все и так уже знали о ее погоне за лордом Даттоном; не хватало ей еще терпеть насмешки в своей собственной семье. — Может, у Мелверли и было право продавать мои жемчуга, но не было необходимости. Мне они нужны во что бы то ни стало. Они — мои, и я верну их любым способом.
— Даже если тебе придется напасть на Даттона в темном переулке? — посмеивалась Амелия.
— По-моему, она бы не отказалась от такого варианта, — сказала Элинор.
Никто с такой легкостью, как Элинор, не мог вывести Луизу из себя. Даже леди Далби. А это, пожалуй, о чем-то говорит.
Маркиз Даттон сидел в тихом углу Белой гостиной, погруженный в раздумья. Кэролайн, немного взбалмошная, но прекрасная, была благополучно обручена с Эшдоном. Почему она выбрала этого мрачного типа, постоянно хандрящего, было выше его понимания, но он не обсуждал этого ни с кем из мужчин. Ему больше нравилось делиться своими размышлениями, да и вниманием, с женщинами.
Затем его мысли перешли к далекой и желанной Энн Уоррен. Она не переставала удивлять. Поначалу сюрпризы были приятными, но когда их стало слишком много — стали надоедать. Он пришел к выводу, что Энн Уоррен скучна.
И все же, сам не зная почему, он продолжал о ней думать.
Ему определенно не нужна была жена, по крайней мере, в настоящее время. Да Энн вовсе и не подходила для этой роли, будучи дочерью некой дамы полусвета.
Несмотря на то что ее приняли и она находилась теперь под протекцией графини Далби, легендарной экс-куртизанки, Энн не обладала прагматичным чутьем своей покровительницы. Насколько он видел, по крайней мере. Но далеко ли упало это яблочко от яблони?
Подобные размышления, опасно балансировавшие а грани навязчивой идеи, однажды спровоцировали его поцеловать Энн в уединении в Белой гостиной Софии. Все шло тогда не по плану, хотя нельзя сказать, чтобы он тщательно что-то планировал. Но с другими женщинами было иначе: горячий взгляд, страстный поцелуй — и их рассудок мутнел, готовый поддаться любым его желаниям. С Энн этот номер не прошел. Он обольстительно нашептывал, решительно целовал ее и ждал, что она растает в его объятиях.
Но она не растаяла. Более того, Энн объявила помолвку с лордом Ставертоном, старым, морщинистым, косоглазым джентльменом, при деньгах, с неплохим поместьем. На следующий же день.
Было сложно оставаться равнодушным к таким происшествиям, особенно когда они касаются любовного терзания.
Он целовался с ней. Он демонстрировал ей живейший интерес. Она выбрала другого.
Да, очень трудно забыть.
Конечно, Даттон не предлагал Энн руку и сердце, никоим образом, но она и не ждала этого. Кем она была? Дочь какой-то кокотки и вдова никому не известного героя, павшего в никому не известной битве.
Нет, свадьбы не было в этом меню. И, как оказалось, его в нем не было тоже.
Досадно.
— Жемчуга леди Луизы, наверное, как следует оттягивают ваш карман.
Даттон вдохнул и поднял глаза на лорда Генри Блейксли, чей взгляд светился саркастической усмешкой. Весьма неприветливо.
— Где уж там, — отвечал Даттон, пьяно растягивая слова.
Губы Блейксли змеились в улыбке.
— Нет? А говорят, когда Кэро отказалась от ваших жемчугов в пользу Эшдона, вы не поленились презентовать их миссис Уоррен. Правда, и она их отвергла. Тот еще вечерок, если мужчине не удается избавиться от собственных драгоценностей.
— В обоих случаях дамы уже были помолвлены.
— Да, они тоже выдвинули эту версию, — согласился Блейксли, садясь в кресло и изъявляя желание выпить.
Совсем неприятно.
— Видимо, от вашего жемчуга тоже отказались, — сделал вывод Даттон.
Блейксли пожал плечами:
— Этого следовало ожидать. Кэро была поглощена охотой на Эшдона еще с тех пор, как начала строить ему глазки. Мой жемчуг был не больше, чем попыткой.
Даттон выпрямился и обеими руками убрал волосы от лица.
— Вы позволили обращаться с собой как с пешкой в этих брачных играх?
— Меня это не очень волнует, покуда мне не поставили мат. Кроме того, все очень занятно. Вряд ли можно считать пешкой того, кто наперед знает игру и свою роль в ней.
