Впрочем, полагаться на обещание, данное англичанину, все же не стоило. На это он бы не рассчитывал. Нужно было хотя бы предупредить Генриха о такой вероятности.
— Будьте осторожны, — сказал Росс, глядя в голубые глаза короля. — Всякая договоренность может быть нарушена.
— За последние годы мы неоднократно успели в этом убедиться, — холодно улыбнулся Генрих. — И тем не менее…
В глазах Кейт Росс увидел глубоко спрятанный страх. Она быстро отвернулась от него и неуверенно начала:
— Ваше величество, неужели вы полагаете…
— Полагаем, леди Кэтрин, полагаем, — строго, но ласково перебил ее Генрих Седьмой. — Провозглашаем вас женихом и невестой. Принародно о помолвке будет объявлено, как только мы получим согласие лэрда Данбара.
Кейт молча сделала реверанс и, развернувшись к трону спиной, встала рядом с Россом. Нет, она не ударит в грязь лицом. И пусть ей хочется кричать о том, что она не согласна на этот брак, пусть — она не вымолвит ни слова. Королю не перечат.
Это не означало, что она пойдет под венец по его велению. Леди Кэтрин еще надеялась найти какую-нибудь лазейку. И если она не справится сама, то ее «жених» обязан будет ей помочь. Он-то уж точно не спешил прощаться с холостяцкой свободой.
— Ну что же, сэр, — тихо, но взволнованно начала Кейт, когда они спустились с помоста и их уже не мог услышать ни сам король, ни его любопытные прихвостни, — как нам теперь быть?
— То есть?
— Как нам быть с этой навязанной помолвкой? — раздраженно уточнила она. — Я не имею ни малейшего желания становиться вашей супругой, и вы, я так понимаю, со мной солидарны. Вы же должны были ответить решительным отказом! Почему не ответили?
— Я отказался.
— Всего на миг! Генрих даже не заметил этого. Вы, должно быть, злитесь не меньше, чем я.
Росс молча посмотрел на нее, и в его синих глазах отразились красно-зеленые пятна его пледа, скрепленного на плече серебряной булавкой в виде кинжала. Лицо его было неподвижно, но в манерах сквозила некая рассеянность, отвлеченность.
Тогда Кейт внезапно с пугающей ясностью осознала, что рядом с ней стоял человек огромного обаяния и непревзойденного самообладания. Несмотря на бессонную холодную ночь, взгляд его был чист и трезв. Черты обветренного лица были весьма привлекательными, брови были темными и густыми, а длинные ресницы могли бы скрыть любые помыслы, отраженные в зеркале души. До сих пор Кэтрин не обращала внимания на то, как он высок и крепок; при каждом жесте Шотландца рубашка грозила порваться на мускулистых плечах, а килт лишь отчасти прикрывал мышцы на литых бедрах.
В переполненной зале их провожали взглядами многие дамы, и каждой, Кейт была уверена, двигала не только зависть, но и любопытство: как ей удалось заинтересовать этого неприступного северянина? Если бы придворные кокетки знали, что для этого достаточно просто попасться в лапы лесным разбойникам, половина тут же, не раздумывая, побежала бы в самую темную чащу.
Даже не верилось, что они теперь помолвлены.
— Так что же? — повторила Кейт, когда дышать стало совсем тяжело. — Вы злитесь или нет?
Губы Росса изогнулись в лукавой ухмылке.
— Злюсь ли я? О да. Зато теперь вы надежно защищены от оскорблений. Это, согласитесь, уже кое-что.
— Вы имеете в виду, что меня могли оскорбить гнусные намеки по поводу прошлой ночи? Будьте покойны, людская молва меня нисколько не задевает.
В другом конце коридора Кейт заметила свою младшую сестру: ее светло-русые с золотым отливом волосы, похожие на сноп солнечных лучей, и блеск карих, пивного оттенка, глаз. Маргарет явно была встревожена. Когда Кейт вернулась сегодня в их общие покои, сестры там не оказалось, и до аудиенции у короля они побеседовать не успели. Наверняка Маргарет сейчас ломает голову, что же произошло с Кейт и почему Генрих вдруг так ею заинтересовался.
Но не только сестра Кейт наблюдала за странной парой. Небольшие стайки царедворцев, дипломатов, аристократов и их жен кивали в их сторону и о чем-то перешептывались, прикрывая лица ладонями.
Росс метнул на одного такого сплетника испепеляющий взгляд и не отвечал нареченной, пока тот не залился краской и не отвернулся.
— Чертовски жаль, что вас теперь будут обсуждать злые языки, — отрывисто изрек он.
— Мы с сестрами уже много лет снабжаем их темами для разговоров: всему виной злосчастное проклятье. Никакого вреда нам это пока не причиняло.
— Все может измениться.
— Сами подумайте, чем это нам грозит? Неужели нас обвинят в том, что мы отказываем кавалерам? Что в этом предосудительного? Впрочем, не важно. Я все равно не намерена сочетаться браком с незнакомым человеком — и вы, смею надеяться, тоже.
Росс окинул ее неожиданно серьезным взглядом.
— Стало быть, вы не хотите стать матерью?
— Скорее не надеюсь, ибо для этого нужен живой муж. — Она не смотрела на своего собеседника, но чувствовала, как краска заливает ее лицо.
Шотландец сердито фыркнул.
— Это все вздор, суеверия…
— Скажите это нашим кавалерам, которые мрут как мухи с тех самых пор, как нас начали сватать. А начали нас сватать, замечу, еще в младенчестве.
— И что, много их умерло?
— Достаточно. К четырем покойникам, просившим руки и сердца моей старшей сестры Изабель, прибавьте моих почитателей: младшего сына одного графа, которого сразила лихорадка, пожилого банкира из Брюгге, чье судно пропало без вести, и юного родственника некогда могущественных Вудвилей, который ввязался в пьяную драку, получил удар ножом и скончался от заражения крови. А я ведь еще не зачитала вам послужной список нашей младшенькой.
— Подобные несчастья неизбежны, когда жениху приходится ждать по тринадцать-пятнадцать лет.
— Верно. И Изабель, честно признаю, поначалу говорила об этом проклятье в шутку. Но когда похоронная процессия опережает свадебные колокола достаточно часто, мужчины начинают вас сторониться. Сейчас уже редко кто отваживается обратить взор на нашу семью.
— И тем не менее король велит мне стать вашим мужем.
— Мне очень жаль. Но я вас предупреждала, — с горечью вымолвила Кейт.
— Не печальтесь, — ровным голосом ответил Росс. — Генрих может отдавать любые приказы, но ни один священник не обвенчает нас, пока мы оба не скажем «да».
Нерушимая твердость его убеждения слегка успокоила девушку. Она тяжело вздохнула и сказала:
— Пожалуй, вы правы.
— Хотя досадно, конечно. Вы бы наверняка произвели на свет прелестнейшее дитя.
Комплимент был уклончивым, практически нейтральным, но тем он и был дорог. Это проявление заботы растрогало Кейт, ведь Росс никоим образом не был причастен к тем обстоятельствам, что завели ее вчера вглубь Нового леса.
