Мэрилин заморгала и отступила назад.
— Так где же? Полагаю, что если я задаю вопрос, то заслуживаю ответа. Какая-то женщина звонила мне из канцелярии и спрашивала о причине твоего отсутствия. У меня не нашлось ответа, но я хочу иметь его сейчас.
— Она была со мной, миссис Уэйс, — спокойным тоном сказал Линк. — Не ругайте ее. Мы разговаривали. Я считал своим долгом все ей объяснить.
— Долгом… У Мэрилин тоже есть свой долг. Может быть, она не сказала вам, какие препятствия нам пришлось преодолеть, чтобы обосноваться в Беверли Хиллз, где она сможет получить наилучшее образование. — Нолаби скрестила руки на коленях. — Мэрилин знает, что она не может позволить себе валять дурака. Она не относится к числу тех испорченных местных девочек, которым все подносится на блюдечке с голубой каемочкой. — Нолаби достала сигарету. — И я не понимаю, как она может прогуливать, когда у нее репетиции.
— Юниорский спектакль, — возразил Линк, — не столь уж и важен.
— Она звезда. От нее зависят другие. Я завишу от нее.
Они разговаривали друг с другом, но оба смотрели на Мэрилин. У нее глухо колотилось сердце, грудь ныла и болела.
Нолаби поднялась с кресла и так глубоко вдохнула, что ее тщедушная грудь обозначилась под старой красной рубашкой.
— Я считаю, что вам лучше не приходить сюда, лейтенант.
— Мама, — пробормотала Мэрилин, и это прозвучало как стон.
Линк взял Мэрилин за руку, крепко сжал ее трепещущую холодную ладошку.
— Миссис Уэйс, Мэрилин достаточно взрослая, чтобы решать все самостоятельно.
— Маленькая она еще! Ей всего шестнадцать.
— Восемнадцать.
Нолаби открыла рот и замерла, выпучив глаза, потрясенная предательством дочери. Она снова опустилась в кресло, такая некрасивая в нелепой яркой рубашке и джинсах. Мэрилин шагнула к ней. Линк сжал ей руку, не позволяя отойти от себя.
— Если честно, миссис Уэйс, — сказал он, — ваши планы в отношении Мэрилин плохо пахнут. Поверьте мне, я знаю положение. У нее слишком мало шансов.
Нолаби посмотрела на него.
— Я считаю, что она красива и талантлива, как Тереза Райт или…
— Она красива. Она ярка и своеобразна. И к тому же она достаточно хорошая актриса… Но она слишком деликатная. У нее нет инстинкта убийцы, нет в ней стервозности. Жизнь искалечит ее.
— Да перестаньте нести вздор, — оборвала его Нолаби. — О чем ты говорила с ним? Что я насильно толкаю тебя?
— Я хочу играть, Линк, и ты это знаешь, — с упреком сказал Мэрилин.
— Для своей матери, — возразил Линк. — А вовсе не для себя. Задумайся об этом — и ты поймешь, что я прав. — Он отпустил ее руку. — До встречи сегодня в семь вечера.
Мэрилин посмотрела на мать, ссутулившуюся в кресле.
— Линк, я не могу ослушаться маму, — сказала она с долгим вздохом.
Выражение лица у Линка было не менее горестное.
— Миссис Уэйс, даю вам слово, что больше прогулов не будет. В воскресенье ночью мой отпуск истекает. Возвращаюсь на «Энтерпрайз» — мы идем в Сан-Диего для ремонта. До отплытия будут только увольнительные по субботам и воскресеньям.
Легкий всхлип вырвался из груди Мэрилин.
Нолаби наморщила лоб и перевела взгляд с опечаленного лица своей красивой дочери на грустные, молящие глаза Линка. Внезапно она фыркнула.
— Моряки! — проговорила она. — Вы на самом деле считаете, что я могу остановить морского летчика?
— Вы женщина крутая, миссис Уэйс, но все же не до такой степени… Обедай, Мэрилин. Зайду в семь часов. — Дверь тихонько закрылась за Линком.
— Спасибо, мамочка, — Мэрилин подошла к матери, нагнулась и поцеловала ее.
— Прогуливать школу, — упрекнула ее Нолаби.
— Прости меня, я очень сожалею… Я знаю, как много ты работаешь ради нас… ради меня. — Крупные слезы катились по ее щекам.
— Ты вела себя страшно глупо… Подумала бы о сестре и обо мне, не только о себе.
— Да, мамочка, ты права. Но я умру, если не увижу его.
— Похоже, он знает об этом, этот моряк, и считает, что это в порядке вещей. Ты дала ему повод думать, что на нем свет клином сошелся. Он и заважничал… Мужчины! Они такие тщеславные! Вообразил, что для тебя игра — не главное в жизни! — В глазах Нолаби появился суровый блеск. — Удивляюсь твоей наивности, если ты даешь мужчине понять, как много он для тебя значит!
— Он значит для меня очень много, мама!
Нолаби крепко вцепилась ей в запястье.
— Ты… ничего не позволила себе с ним?
Мэрилин покраснела и покачала головой.
Нолаби еще сильнее сжала ей руку.
— Я лучше тебя знаю, что тебе нужно. Конечно, у девушки с твоей внешностью уйма ухажеров. Но нельзя допустить, чтобы твоя карьера сломалась из-за мужчины… У тебя есть все данные, чтобы стать настоящей звездой.
— Мама, это не так… И потом, я хочу одного: любить того, кто любит меня, и выйти замуж…
— Ты не какая-нибудь убогая, заурядная девчонка.
— Но для меня это важнее всего.
Пепел с сигареты упал на рубашку Нолаби, продолжая тлеть. Она стряхнула его, не отрывая глаз от заплаканного лица дочери.
— Доченька, милая, послушай меня… Я не отрицаю, что он очень привлекательный молодой человек, и понимаю, что форма морского офицера способна вскружить голову молодой девушке… Пойми, рано или поздно он воспользуется твоим расположением.
— Ой, мама…
— Ты не ойкай… Я еще не такая старая, чтобы начисто все позабыть… Всех мужчин интересует только одно, а эта война вполне их извиняет. Они все такие невинные и так приятно говорят, пока девушка не сдается, а потом теряют к ней всякое уважение.
— Это совсем не тот случай.
Нолаби нахмурилась.
— Он уже делал попытки?
— Я пока что была с ним вместе только днем, — прошептала Мэрилин.
— Они и днем сделают то, что не имеют возможности сделать ночью.
— Мама, ты делаешь мне больно, — сказала Мэрилин.
Поглядев на раскрасневшееся красивое лицо дочери, Нолаби отпустила ее руку.
— Ты хорошая девочка, — проговорила она наконец. — Но всегда помни, что ты должна сделать карьеру. И это прежде всего.
— Мама, я хочу любить, иметь мужа… детей…
— Это все будет позже.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты ждала слишком многого от меня… Я боюсь разочаровать тебя.
— Ты иногда ведешь себя как глупышка, Мэрилин… Ты не разочаруешь меня. Когда ты поднимешься на вершину, то поблагодаришь меня за мою веру в тебя. — Она легонько подтолкнула Мэрилин. — А теперь иди позови Рой… Она там, наверно, совсем замерзла.
На следующий день, в пятницу, во время перерыва перед последним уроком к Мэрилин протиснулась Би-Джей, пока та открывала свой шкафчик.
