Более чем жаль, подумал Лоуренс с острым чувством сожаления. Диана была слишком хороша даже для самой себя. Хотя Лоуренс подозревал, что капитан не был так уж равнодушен к ней, как он пытался показать.
Диана подошла к ступенькам, ведущим к дому, и споткнулась. Прижав руку в перчатке к щеке, она на секунду зажмурилась, расправила плечи и быстрым шагом прошла к входным дверям. На губах ее играла легкая улыбка, и Лоуренс понял, что Диана что-то задумала. Впрочем, он тоже!
– Сэр? – спросил он, глядя, как Диана входит в дом. – Могу я поговорить с вашей дочерью прежде, чем уйду?
– Разумеется. Вы всегда были ее близким другом.
Наверху в своей комнате Джулия занималась тем, что разглядывала себя в зеркало, поворачиваясь лицом в разные стороны и внимательно исследуя линию своих щек, маленький изящный нос, огромные ясные карие глаза и нежную бархатистую кожу без малейших изъянов. Она сидела в своей постели, отставив в сторону поднос с едва тронутым завтраком. Ее распущенные каштановые волосы блестящими волнами спускались по плечам. Удовлетворенная своим отражением в зеркале, она издала такой глубокий вздох облегчения, что ее горничная испуганно обернулась и воскликнула:
– С вами все в порядке, мисс Джулия? А то я подумала, что вы испустили свой последний вздох.
Джулия упала обратно в высоко взбитые белоснежные подушки и положила зеркальце на покрывало. Она довольно сложила свои руки на груди и произнесла с блаженной улыбкой на лице:
– Я в полном порядке. Я в изумительном порядке, я в абсолютном порядке.
– Ну что вы такое говорите? – заметила ее горничная, подходя к ней и нежно дотрагиваясь ладонью до ее щеки. – Конечно, все уже в порядке.
– Ты не знаешь, как это тяжело, – ответила Джулия своей горничной, отстраняя ее руку, – какая на мне лежит ответственность. Ты думаешь, легко быть первой красавицей Лондона? Я могу вернуться в общество, только если буду выглядеть безупречно. Столько завистниц только и ждут того, чтобы занять мое место.
Она не удержалась и снова подняла зеркальце, дотронулась кончиком пальца до своего прекрасного лица, словно хотела еще раз убедиться, что корь не нанесла никакого ущерба ее красоте. Затем улыбнулась и внимательно осмотрела свои зубы. Одна ее подруга уже лишилась трех зубов и носила вместо них протезы.
– Мэри, прошу тебя, принеси мне зубной порошок.
– Но вы же только…
– Я сказала, принеси! – приказала Джулия, удивленная тем, что горничная посмела перечить ей.
– Да, мисс, – ответила Мэри, приседая в реверансе.
Джулия опустилась на подушки и положила зеркальце на покрывало малинового цвета. Болезнь, которая мучила ее более двух недель, наконец прошла без следа, но Джулия чувствовала себя подавленно и беспокойно. За эти две недели могло случиться все, что угодно. Так много балов, вечеринок, праздников прошло без нее. Так много претенденток на ее трон готово было воспользоваться ее отсутствием. Так много мужских сердец было увлечено другими, пока ее не было там, чтобы простым щелчком пальцев заставить этих джентльменов упасть к ее ногам. Но хуже всего то, что там была Диана, блистая не столько красотой, сколько умом и остроумием, готовая на все, чтобы увести у Джулии из-под носа главный приз – Эверарда!
Она натянула покрывало до самого подбородка и уставилась в потолок. Ей стало по-настоящему страшно. Джулия знала, что Эверард был на грани того, чтобы сделать ей предложение, – он ясно намекал ей на это. Она поощряла его всеми возможными способами, строила интриги и флиртовала с ним, используя любую возможность. И вот всего две недели назад, перед тем как подхватить корь, она была наконец уверена, что достигла своей цели. Но что ждет ее теперь? Вдруг за это время что-нибудь случилось и это может разрушить все ее планы?
Она укрылась с головой и зажмурила глаза. Никто, никто не мог понять ее. Она жила в постоянном страхе, что ее красота начнет увядать, и тогда у нее в жизни не останется ничего. Она не была умна, как Диана; она не умела хорошо играть на фортепьяно, не любила читать или вышивать и вообще не была приспособлена к чему-либо, как большинство ее друзей и знакомых. Она даже не могла играть в вист, потому что не понимала правила игры. Она давно знала о себе горькую правду, хотя один Бог ведает, как она до этого дошла. Она была глупа, безнадежно глупа. Поэтому вся ее жизнь сводилась к одному – глупая женщина, пока она молода и красива, должна использовать свой шанс, чтобы поймать за хвост удачу, потому что немолодая и некрасивая глупая женщина не будет иметь вообще никаких шансов! Разве что стать компаньонкой какой-нибудь старухи, чтобы годы и годы толкать перед собой инвалидное кресло.
Самое ужасное, что молодые девицы, которые только в этом году начали выезжать в свет, явно ждали того, что она вот-вот освободит свой трон – ей исполнилось уже двадцать два года! Сколько еще могла сохраниться ее красота?
К тому же она всерьез опасалась, что ее глупость уже стала сказываться на ее жизни. Она отказалась от нескольких великолепных предложений, исходивших от людей богатых и влиятельных, и все только потому, что она решила заполучить капитана Эверарда! Он стал ее навязчивой идеей, она была даже уверена, что влюблена в него. Пользоваться его вниманием было престижно. Он считался главным призом среди женихов, во-первых, потому, что был героем Ватерлоо, во-вторых, он был хорош собой и, в-третьих, после смерти его отца должен был стать следующим виконтом Сэлкомбом и пэром.
Но даже самой себе она не могла точно объяснить, почему именно он, и только он, стал предметом ее вожделения. Скорее всего, то, что в него влюблена Диана, все решило для Джулии. Раз он нужен Диане, значит, она, Джулия, получит его!
Ей оставалось только надеяться, что эти две недели, которые она провела в постели из-за детской болезни, не остудили его пыл.
Медленно опустив покрывало, она глубоко вздохнула, взяла из рук Мэри щетку и зубной порошок и начала наводить красоту на свои зубы, в третий раз за это утро.
Эверард сказал ей, что обожает ее улыбку, значит, она будет улыбаться!
Тут раздалось легкое постукивание в дверь, и Мэри впустила в комнату одну из горничных. Она была очень худой и бледной, но ее большие карие глаза блестели от волнения. Она и не подумала обратиться к мисс Джулии и вместо этого начала что-то горячо шептать Мэри.
Джулия увидела, как лицо Мэри порозовело, а ее светлые голубые глаза расширились от удивления. Она услышала, как Мэри шепчет в ответ:
– Ты уверена, что это не капитан Эверард?
А когда молодая горничная уверенно покачала головой, добавила:
– Тогда иди и немедленно разузнай, кто это!
