— Что, простите? Я не расслышала.
Миссис Крамб была слишком хорошо — даже пугающе хорошо — вышколена, поэтому не стала указывать новой хозяйке на то, что уже несколько раз повторила вопрос.
— Если вы согласны, миледи, я возьму на себя обязанность найма нового повара. По своему опыту знаю, что при выборе повара нужно быть очень внимательным. Слуги работают лучше, когда они сыты.
Миссис Крамб смотрела на новую хозяйку почтительно, но вместе с тем непреклонно. Она вообще очень удивила Мэггс. Нет, Мэггс ничуть не сомневалась в компетентности миссис Крамб. Спустя несколько минут после ее появления в доме она нашла работу для всех девочек из приюта и так запугала мистера Моулдера, что тот молча отправился выбрасывать все продукты, что остались на весьма загаженной кухне.
Довольно высокая для женщины, она держалась с достоинством генерала. Ее черные как смоль волосы были аккуратно убраны под белоснежный чепец, а взгляд темных глаз заставлял повиноваться не только маленьких девочек, но и взрослых лакеев. Но — и это удивляло более всего — на вид ей можно было дать не больше двадцати пяти лет. Мэггс ужасно хотелось спросить, каким образом миссис Крамб удалось добиться такого успеха в своем деле и получить блистательные рекомендации от самой леди Клер в столь молодом возрасте. Мэггс и сама немного побаивалась новой экономки.
— Да, — кивнула Мэггс. — Меня это вполне устроит.
Миссис Крамб почтительно склонила голову.
— Я также взяла на себя смелость послать в трактир «Синица в руке» за жареным гусем, хлебом, полудюжиной пирожных, вареными овощами и едой для слуг.
— О, как чудесно! — Мэггс благодарно улыбнулась. Ей совсем не хотелось ужинать вареными яйцами, если, конечно, они еще остались в доме. К тому же жареный гусь был ее любимым блюдом. Но что любил Годрик? Мэггс понятия не имела. Он никогда не упоминал о своих предпочтениях в письмах. К тому же, судя по состоянию кухни и кладовки, вкусная еда не являлась для него предметом первой необходимости. Хотя подобное отношение казалось ей довольно глупым. Ведь вкусная еда делает жизнь приятнее. Словом, Мэггс вознамерилась как можно скорее узнать, что именно любит ее муж.
Если миссис Крамб и заметила, что хозяйка пребывает в задумчивости, то виду не подала.
— С вашего разрешения, миледи, ужин будет подан в восемь часов.
Мэггс взглянула на часы, стоящие на каминной полке, и обнаружила, что уже половина восьмого.
— В таком случае, полагаю, мне пора переодеться.
Миссис Крамб присела в реверансе.
— Да, миледи. А я прослежу, чтобы все было готово вовремя. — С этими словами она вышла из столовой.
Мэггс выдохнула и поспешила в свою комнату. Вообще-то она никогда не переодевалась к ужину дома, но сегодняшний вечер особенный.
— Приготовьте мне алое шелковое платье, Даньелз, — приказала она служанке, а потом с нетерпением ждала, пока та поможет ей одеться.
Этому платью исполнилось четыре года. Мэгтс сшила его перед тем, как уехать в загородное поместье мужа. Те светские рауты, что она посещала в Верхнем Хорнсфилде, отличались от лондонских меньшей официальностью. К тому же Мэггс считала расточительностью покупку новых платьев, когда и так уже затмила всех местных красавиц.
Мэггс поморщилась при виде своей груди, выпирающей из туго обтянувшего стан корсета. Обильные трапезы сделали свое дело, заметно увеличив именно эту часть тела, поэтому Мэггс взяла себе на заметку посетить лондонскую модистку как можно скорее.
И все же алый цвет платья выгодно оттенял ее темные волосы и кремовую кожу. Мэггс наклонилась к мутному зеркалу в древнем трюмо и вернула на место выбившийся из прически локон. Стоило попросить Даньелз сделать прическу заново, но на это не оставалось времени. Часы и так уже показывали пять минут девятого.
Выбежав из комнаты, Мэггс едва не врезалась в широкую спину мужа.
— О!
Годрик обернулся на ее невольный возглас, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть выражение его глаз. Он стоял так близко, что едва не касался лифа Мэггс.
Взгляд Годрика мимолетно скользнул по ее груди и остановился на лице. Выражение его лица ничуть не изменилось. С таким же безразличием он мог бы смотреть на кусок мяса в тарелке.
— Прошу прощения, миледи.
— Не стоит извиняться. — Ну уж нет. Она не кусок мяса, черт возьми! Сделав вдох, Мэггс одарила мужа улыбкой и взяла под руку. — Вы появились как раз вовремя, чтобы проводить меня на ужин.
Годрик почтительно склонил голову, но Мэггс почувствовала, как напряглась под ее пальцами его рука.
Мэггс никогда не пасовала перед трудностями. И то, что она уехала на некоторое время из города, чтобы оправиться от потери Роджера и их ребенка, вовсе не говорило о том, что теперь она сдастся без боя.
Ей нужен ребенок.
Поэтому Мэггс слегка прижалась к мужу, не обращая внимания на его напряжение, и сцепила пальцы рук, словно бы привязывая к себе.
— Мы сегодня очень о вас скучали.
Годрик покинул дам сразу же после того, как они вернулись в Сент-Хаус из приюта. Очевидно, он провел день в каком-нибудь клубе, как и остальные джентльмены.
Годрик недоверчиво посмотрел на жену.
Мэггс откашлялась.
— Мы с Сарой приехали в Лондон, чтобы навестить вас.
— А у меня сложилось впечатление, что вы с моей сестрой собираетесь походить по магазинам и перевернуть вверх дном мой дом. Вы привезли с собой целую деревню, — сухо ответил Годрик.
Мэггс почувствовала, как шею залила краска негодования.
— Сара — ваша сестра и моя добрая подруга. Нам обеим необходимы все эти слуги.
— Садовник тоже? — Несмотря на отчужденность, Годрик старался идти в ногу с женой.
— Уверена, вашему саду не помешает обновление, — заметила Мэггс, — судя по тому, в каком состоянии он пребывал два года назад.
— Хм… А бабушка Элвина? Судя по всему, она редко бывает чем-то довольна. И вы — не исключение.
Они спускались по лестнице в столовую, поэтому Мэггс понизила голос. Бабушка Элвина уже не раз доказала, что время от времени слух чудесным образом к ней возвращается.
— Да, она кажется высокомерной, но в глубине души она мягкая, точно пудинг.
В ответ Годрик лишь недоверчиво вскинул бровь.
Мэггс вздохнула.
— Она очень одинока. Мне не хотелось оставлять ее одну в Лорелвуде.
— Она живет с вами?
— Да. — Мэггс закусила губу. — Вообще-то бабушка Элвина успела пожить у каждого из моих родственников.
Губы Годрика дрогнули в усмешке.
— А у вас, полагаю, она обрела последнее пристанище.
— В общем, да. Просто она имеет обыкновение говорить то, что думает. — Мэггс поморщилась. — Например, она сказала моей троюродной сестре Арабелле, что нос ее новорожденной дочери напоминает поросячий пятачок. Вообще-то так оно и есть, но со стороны бабушки Элвины было очень грубо сказать об этом вслух.
