Пейтону становилось лучше день ото дня. Скоро ей можно будет уйти из этого дома. Так будет лучше для Йена. И для всех.
Но она боялась, что, уйдя от них, ей постоянно, как Пейтону ноги, будет не хватать оставленной здесь части самой себя.
Стоя в дверях, Йен наблюдал за Шилес. Это опять была новая Шилес — чистая, опрятная, тщательно причесанная, в темно-зеленом платье — и такая красивая, что захватывало дух. Должно быть, она вымылась в лохани на кухне, потому что щеки ее еще розовели, а заколотые по бокам лица кудри были слегка влажными.
Ему показалось странным, что отец позволил ей держать себя за руку, как ребенка. Потом понял, что старик спит. Хотя Йен был осторожен, и старался не шуметь, Шилес почувствовала его присутствие и обернулась. Сегодня ее глаза казались такими же темно-зелеными, как платье, и блестели, словно от сдерживаемых слез.
— Мать просила передать, что обед на столе, — понизив голос, сказал он. — У тебя все в порядке?
Шилес кивнула, забрала поднос и поднялась. Когда Йен отступил в сторону, пропуская ее, она предупредила:
— Он еще слаб. Пусть спит, ему нужно ложиться пораньше.
Шилес была явно добра ко всей его семье, кроме него.
— Отец хотел поговорить, — возразил Йен. — Мне кажется, ему от этого станет только лучше.
— Может, ты и прав, — вздохнула она. — Просто будь повнимательнее с ним.
Йен следил взглядом за этими провокационными покачиваниями бедер, пока Шилес не скрылась на кухне.
Он продолжал следить за ней и во время обеда. С этими пухлыми губками ее рот был просто создан для поцелуев. Каждый раз, когда она складывала губы, чтобы подуть на ложку, его сердце как-то странно замирало в груди. Но не только сердце откликалось на нее. В полной мере заявляя о себе, его мужское естество становилось во фрунт, что твой английский солдат.
К счастью, Шилес не догадывалась, что было у него на уме. А Йен не мог объяснить себе, чего ждет, наблюдая, как она подносит ложку ко рту, улыбается, наслаждаясь едой, проводит кончиком розового языка по верхней губе.
Может, ему просто нужно сейчас уложить ее в постель и сделать то, что требуется. Если в результате у него появится жена, пусть так и будет, значит, пришла пора.
Алекс — этот дьявол! — сидя рядом с Шилес, развлекал ее, пустив в ход весь свой шарм. Запрокинув голову, она расхохоталась над какой-то шуткой. У нее был прелестный смех — открытый и чувственный.
— Не верю ни единому твоему слову, Алекс Бан Макдональд. — Шилес прижала руку к груди, словно не могла отдышаться. — Ты говоришь, пять человек? Как тогда тебе удалось уйти?
— Ты имеешь в виду, как им удалось уйти? — уточнил Алекс. — Очень просто. Я сказал им, что, если они не исчезнут с глаз долой, я их убью.
Йена вдруг стало страшно раздражать, что Шилес наклоняется к Алексу, не спускает с него глаз, слушает эти побасенки, как будто полностью верит в них.
— Там было три человека, а не пять, — внес он поправку, и ему самому не понравился собственный сварливый тон.
Шилес повернулась к нему, улыбка исчезла с ее лица. «Господи, какие у нее красивые глаза, даже если они глядят серьезно, как сейчас». До него донесся аромат цветущего вереска. Она что, добавляет сушеный вересковый цвет в ванну? Ах, значит, каждый дюйм ее тела несет такой аромат!
— Теперь, после того, как мы с Алексом вычистили хлев, — сказал он, — мы пройдемся, поговорим кое с кем из мужчин на этой стороне острова.
— Зачем это тебе? — спросила Шилес.
Йен вскинул брови.
— Вообще-то это тебя не касается, но мы собираемся понять, что народ думает насчет того, чтобы Хью был вождем клана.
— Я и сама могу рассказать тебе об этом, как, кстати говоря, и Нилл, — сказала Шилес, решительно нарезая мясо. Этой силы было достаточно, чтобы раскромсать стол. — Но если хочешь поспрашивать их сам, то завтра все придут в храм на службу.
— К нам на остров приезжает священник, — объяснила мать. — Отец Брайан окрестит всех детей, которые родились за год, после его последнего посещения нашего острова.
В Шотландии всегда не хватало священников. В отличие от Франции церковь здесь была бедна. Хотя вожди кланов могли бы выделять земли под храмы и монастыри, они не торопились это делать. Из-за того что церковь мало заботилась о пропитании своих слуг, мужчины редко шли в священники, а тех из них, кто женился, не выгоняли. Что касалось разводов и заключения браков, в Шотландии церковные законы не всегда соблюдались.
— На мой взгляд, дождаться завтра и пообщаться с мужчинами в церкви — это хорошая идея. — Алекс широко улыбнулся Шилес. — Ты согласен, Йен?
Он кивнул, хотя предпочел бы отправиться вести переговоры прямо сейчас. Ему нужно было почувствовать, что он хоть что-то делает.
— И не забудьте поговорить с женской половиной, — вмешалась мать. — Как говорили в старину, «отвернись от того, кто в грош не ставит женщин».
— Шилес, — вдруг обратился к ней Алекс, — что скажешь, если мы с тобой сегодня покатаемся на лодке?
Алекс явно пытался задеть его. Йен выразительно посмотрел на кузена, чтобы дать понять, что это не предмет для веселья.
— Звучит заманчиво, — мягко улыбнулась Шилес. — Но мне нужно убраться на кухне, а потом перекинуться парой слов с Йеном.
Она произнесла его имя с таким выражением, с каким говорят «дерьмо свинячье».
Потом повернулась и тяжело глянула на него.
— Когда все доешь, сможешь уделить мне несколько минут?
Шилес выглядела теперь совсем по-другому, но осталась такой же прямолинейной, как тогда, когда была беспризорной девчонкой. Ясно, что ей хотелось узнать о его намерениях. Тут Йен снова напомнил себе, что ему необходимо время на принятие такого важного решения.
— У вас нет женщины, которая помогает вам по кухне?
Его это не очень интересовало, просто нужно было поддержать разговор. У них всегда работали женщины из их клана, которые за жилье и питание помогали матери.
— К нам приходило много народу посоветоваться с отцом насчет выборов нового вождя, — сказала мать. — Пейтон уговаривал всех дождаться Коннора. После этого Черный Хью обложил нас со всех сторон.
— Потом Хью стал угрожать каждому, кто здесь работал, — продолжила за нее Шилес, — и мы попросили всех уйти.
— Давай, иди поговори с Йеном. — Мать забрала посуду у Шилес. — Я сама все уберу.
Когда Йен встал из-за стола, на кухню вошел Нилл. Шилес не стала выговаривать ему за пропущенный обед, вместо этого она ласково посмотрела на него.
— Нилл, ты можешь побыть со мной и Йеном?
