Шла вторая неделя пребывания в Мэндевилле, когда Себастьян укрылся в детской. Он устал от насмешек и прозвища Филин, которое ему дали из-за того, что ходил в очках. Вдобавок он был расстроен постоянными падениями с норовистой лошади и очень страдал от одиночества в доме дяди. И тут в комнату вошла маленькая Аманда и улыбнулась ему. Она была такая хорошенькая, как и все девочки. Загадочные, удивительные существа, с которыми он не знал, как себя вести. «Здравствуй, Себастьян, — сказала она. — Пойдем со мной…» Она протянула ему руку, маленькую и мягкую, и повела его к чулану, небольшому помещению без окон, где хранились верхняя одежда, обувь и другие вещи вроде крикетных бит. Аманда отпустила его, повернула ручку двери и, кивком приглашая его войти, сказала: «Тебя ждет сюрприз».
Даже шестнадцать лет спустя Себастьян ругал себя последними словами, что оказался дураком. Это был настоящий сюрприз. В чулане его ждал Блейк…
Себастьян отдернул голову. Отойдя от Дианы на пару ярдов, он постарался понять, что выражает ее лицо. Диана выглядела безмятежной и ослепительно красивой.
— Разве вы не собирались покачать меня? — спросила она, подняв брови.
Она не приглашала, но и не отталкивала его. Она просто хотела, чтобы он толкнул качалку.
— Разумеется, — ответил Себастьян.
На это раз он встал позади лошади и положил ладонь на раскрашенный деревянный круп. С его помощью Диана раскачалась. Он чувствовал себя по-идиотски. Она, наверное, тоже, поскольку через минуту дала ему знать, что ей достаточно. Он подал ей руку, помогая спуститься на пол, и тут же убрал.
— Может, вернемся вниз? — спросил он. — Нас, наверное, потеряли.
Себастьяну очень не хотелось уходить. Диана Фэншоу разительно отличалась от других женщин умом и здравомыслием. Но она была настолько обаятельна и привлекательна, что становилась опасной. Опасность, правда, исходила, как он понимал, не от нее, а оттого необыкновенного чувства, которое он испытывал к ней. Ему, пожалуй, следовало прекратить делать то, о чем он впоследствии будет жалеть.
«Вот неудача! — подумала Диана. — Он был уже готов». Ведь он хотел ее. Она точно поняла это, когда качалась на лошади.
За последние несколько месяцев во время первого ее сезона в Лондоне, когда она избавилась от опеки родителей и мужа, несколько мужчин пытались украсть у нее поцелуй, и парочка из них добилась успеха. Диана уже знала, как мужчина смотрит на женщину, когда готов пойти на приступ. И научилась изящно отражать попытки обнять ее в темном саду или пустой передней, И конечно, останавливать тех, кто был избран, покате не зашли слишком далеко.
Себастьян не был человеком того круга, в который она хотела попасть. Но странно, она совсем не была против того, чтобы он ее поцеловал, и лишь немного опасалась, как бы очки не помешали. А будь он немного общительнее, то вообще понравился бы ей.
Да и она ему нравилась. Что бы ни говорил Блейк, на Себастьяна Айверли женские прелести производили впечатление. Так почему, недоумевала Диана, он не воспользовался благоприятной ситуацией? Может, боялся, что его заставят жениться? Жаль, что не было возможности намекнуть ему, что она не жаждет долгой страсти. Ей бы хватило пары минут амурных отношений.
«Простите меня, сэр, мне достаточно ни к чему не обязывающих объятий и не нужны обещания любви до гроба».
Большинству мужчин, которых она знала, подобное предложение было бы только в радость. Ей было трудно признать, что Себастьян Айверли ничем не походил на мужчин, которых она когда-либо встречала.
Весь остаток дня и весь вечер Себастьян старался держаться от Дианы Фэншоу подальше. Стараясь не быть нарочито невежливым, он просто выходил из комнаты, когда туда входила Диана, или прерывал разговор, когда она вступала в него.
Какая же была мука — не сметь поднять на нее глаз за все время обеда. Хоть бы высокую серебряную вазу поставили на фут в сторону, чтобы она заслонила ее от его взгляда. Ему удавалось не смотреть, но все же он заметил, что у нее довольно странный вкус: она почти ничего не попробовала из первых двух блюд, кроме маленького кусочка варёной лососины, зато съела много сладкого, когда подали десерт.
К своему ужасу, он поймал себя на мысли о том, как будет делить с ней трапезу. Вдвоем. Даже за завтраком.
Он рано лег спать, а на следующее утро на пару часов присоединился к мужчинам, которые отправились охотиться на кроликов. Довольно скучное времяпрепровождение, но это был единственный способ побороть неотразимое очарование леди Фэншоу.
Возвратившись, он, однако, не поспешил уединиться в библиотеке, а двинулся на звук женских голосов, доносившихся из одного из залов. Обе жуткие сестрицы оживленно болтали, а Диана сидела в другом углу, молчаливая и прекрасная. Она взглянула на него и улыбнулась, и он, как собака, которую дернули за поводок, сразу направился к ней. В глубине души Себастьян негодовал на свою слабость, но, похоже, у него не осталось воли к сопротивлению.
— Хорошо провели утро? — спросила Диана.
— Мои усилия не привели к уменьшению популяции кроликов в Шропшире, — ответил он.
— Мне бы следовало посочувствовать вам, но на самом деле я рада. Это такие чудные животные.
Это дурацкое заявление должно было бы обидеть его, но Себастьян почему-то улыбнулся ей в ответ.
Брак. Это слово, как назойливый комар, звенело в его мозгу. Самое страшное слово в английском языке. Брак. Что это слово делает в его голове?
Едва ли не в первый раз в жизни Себастьян обрадовался, когда увидел вошедшего в комнату Блейкни.
Тот сразу направился к ним.
— Диана, — воскликнул он, — вы сегодня прекрасно выглядите.
Он быстро взял ее руку и, что, по мнению Себастьяна, было совершенно не обязательно, поднес к губам. К его радости, на ее лице появилась растерянность, и она быстро отняла руку.
— Ваш кузен как раз рассказывал, как вы провели утро, — сказала Диана, и у нее на губах снова появилась улыбка, от которой у Себастьяна закружилась голова.
Себастьян уже привык, что при каждом ее взгляде у него начинает бешено биться сердце, но на этот раз он отреагировал несколько иначе: он ощутил внутри тепло и почувствовал, будто стал сильнее. Он знал, что Блейкни всегда нравился женщинам, но вот нашлась одна, может быть, самая прекрасная из всех ему встречавшихся, которая явно предпочитала его общество обществу будущего герцога, красивого и известного.
И снова в ушах Себастьяна прозвучало это слово, которое ему нашептывал сам дьявол: брак.
Пробормотав извинения, он стремительно направился в библиотеку.
