Она широко раскрыла глаза.
— Сестра, милорд?
— Меня и самого весьма удивил этот факт.
Ралстон кратко описал ей события прошедшего дня: приезд Джулианы, решение представить ее обществу и, как следствие, необходимость найти девушке компаньонку или наставницу, но обязательно с безупречной репутацией, чтобы облегчить неожиданно обретенной сестре выход в свет.
— Поэтому мне представляется весьма удачным ваше появление в моем доме нынешней ночью. Вы идеально подходите для этой цели. Конечно, при условии, что у вас не войдет в привычку наносить по ночам визиты неженатым мужчинам.
Калли застенчиво рассмеялась.
— Нет, милорд. Думаю, вы останетесь единственным.
Он знал, что Калли говорит правду, и пообещал себе, что при следующей встрече все же постарается выяснить, что именно сподвигло ее на этот ночной визит.
— Надеюсь, что так и будет, — во всяком случае, пока Джулиану не представят свету.
— Я еще не согласилась на вашу просьбу.
— Но согласитесь. — В его голосе звучала самоуверенность. — А в качестве платы вы получите поцелуй.
— Простите, — сказала она несколько шутливым тоном, — но вы, должно быть, очень высоко цените свои поцелуи.
Он слегка кивнул, словно признавая справедливость ее слов.
— Хорошо. Назовите вашу цену.
Калли подняла глаза к потолку и на некоторое время глубоко задумалась.
— Пока достаточно поцелуя, но я оставляю за собой право в будущем попросить вас об одолжении.
— То есть я буду перед вами в долгу?
Она улыбнулась:
— Рассматривайте это как деловое соглашение.
Маркиз поднял бровь.
— Деловое соглашение, начатое с поцелуя?
— Уникальное деловое соглашение, — уточнила Калли, и ее щеки залил румянец.
— Похоже, вас шокирует собственная смелость, — сказал он.
Она кивнула:
— Сама не знаю, что на меня нашло.
И вновь ее откровенность подкупила его.
— Хорошо, миледи; вижу, вы серьезный оппонент. Я принимаю ваши условия. — Он подошел к ней, и в его голосе послышались соблазняющие нотки. — Скрепим нашу сделку поцелуем?
У Калли перехватило дыхание, она вся напряглась, и даже сердце девушки, казалось, замерло. Ралстон улыбнулся, увидев, как она занервничала, провел пальцем по кончикам ее волос и мягко заправил за ухо непослушный локон. Калли смотрела на мужчину огромными карими глазами, и он неожиданно испытал прилив нежности к этой до сих пор не целованной девушке. Он склонился над ней, двигаясь очень медленно, будто опасался испугать Калли, и вот на одно короткое мгновение его губы коснулись ее губ, но девушка тут же отшатнулась, быстро прикрыв свои губы ладонью.
Он пристально смотрел на нее и ждал, что она скажет, но девушка молчала и Ралстон спросил:
— Я вас напугал?
— Не... нет! — ответила Калли слишком громко. — Нисколько, милорд. И благодарю вас.
Он выдохнул со смешком.
— Боюсь, что ваш опыт не удался. — Маркиз помолчал, на лице Калли появилось выражение замешательства. — Понимаете, когда я соглашаюсь что-то сделать, то делаю это как следует. Это был не тот поцелуй, ради которого вы пришли сюда, моя маленькая мышка.
Калли наморщила носик, услышав столь фамильярное прозвище.
— Не тот?
— Нет.
Ее нервозность усилилась, и она вновь начала вертеть в руках завязки плаща.
— Ну ладно. Это было очень мило. Полагаю, я вполне удовлетворена тем, что вы благородно выполнили свою часть сделки.
— «Очень мило» — это не то, к чему вы должны стремиться, — сказал маркиз, беря ее беспокойные руки в свои, и добавил более проникновенным тоном: — Этот поцелуй не может и не должен удовлетворить вас.
Она коротко дернулась, но Ралстон не отпустил ее, и Калли покорилась. Мужчина привлек девушку к себе, положив ей руки на плечи. Он провел пальцами по ее щеке, и у ночной гостьи остановилось дыхание, а голос превратился в мышиный писк:
— А какой может?
И маркиз поцеловал ее. Поцеловал по-настоящему.
Он прижал Калли к себе и припал губами к ее губам, властно, собственнически, так, как она даже вообразить не могла. Его губы, твердые и теплые, играли с ее губами, соблазняя ее, пока она не начала задыхаться. Ралстон поймал это движение, воспользовался тем, что она приоткрыла губы, и вбежал своим языком между ними, легко касаясь ее губ и кончика языка, пока она наконец не подалась к нему, давая понять, что больше не может выносить этого поддразнивания. Казалось, Ралстон читал ее мысли, и когда Калли уже совсем лишилась сил, он вдруг еще крепче прижал ее к себе, и его язык с уже неприкрытой страстью буквально ворвался в ее рот.
И Калли погибла.
Он поглотил ее, и единственное, что ей оставалось делать, — это обреченно пытаться отвечать на его движения. Казалось, ее руки по собственному желанию поглаживают его широкие плечи и обхватывают сильную мужскую шею. Она робко коснулась языка Ралстона своим языком и была вознаграждена вздохом удовлетворения, раздавшимся глубоко в его горле. Он прижался к ней всем телом, и ее окатила новая волна незнакомого ей жара. Его язык отступил, и она последовала за ним, боясь хоть на мгновение потерять этот удивительный контакт, и тут его губы бесстыдно сомкнулись вокруг ее языка, и он мягко втянул в себя нежную упругую плоть... То, что ощутила Калли, пронзило все ее существо. И внезапно осознание опалило ее.
Он оказался прав. Это был тот поцелуй, ради которого она пришла сюда.
Секунду спустя Ралстон прервал поцелуй, провел губами по ее щеке, коснулся уха и легко прикусил нежную мочку, отчего ее тело пронзила волна удовольствия. Где-то вдали Калли услышала стон и с запозданием поняла, что это стонала она.
Ралстон прижался губами к ее уху и произнес, так что его дыхание превращало слова в ласку:
— Поцелуи не должны полностью удовлетворять тебя.
Он снова коснулся своими губами ее губ и требовательно обхватил их, вновь своими головокружительными ласками прогоняя прочь все ее мысли. И ей хотелось лишь одного: быть ближе к нему, чтобы он обнимал ее крепче. Его жар поглотил ее; его нежные дразнящие губы, казалось, знали все ее секреты.
Когда он оторвался от ее губ, Калли едва держалась на ногах. А затем до нее донеслись его слова, прорвавшиеся сквозь окутавшую ее пелену чувственного тумана.
— Они должны пробуждать желание.
Глава 4
Калли отбросила одеяло и выбралась из постели. Расправив плечи, она пересекла комнату и подошла к стоящему в углу небольшому письменному столу. Девушка положила листок, разгладила смятую бумагу и еще раз внимательно перечитала написанные слова, затем взяла перо и окунула в чернильницу. Она поцеловала мужчину. И страстно.
Быстрым ровным движением она перечеркнула первый пункт жирной черной линией, не в силах сдержать широкой довольной усмешки. Что следующее?
Раздался стук в дверь, и Калли, подняв глаза, увидела в зеркале, как в спальню вошла ее горничная. Заметив суровые складки на лице пожилой женщины, Калли поджала губы, перестав улыбаться. Дверь с глухим стуком затворилась.
— Доброе утро, Анна, — приветливо поздоровалась Калли, быстро засунув листок под томик стихов Байрона.
— Кальпурния Хартуэлл, — медленно произнесла Анна. — Что вы натворили?
Калли, чуть приподняв брови, медленно перевела взгляд с горничной на большой гардероб из великолепного мореного дуба.
— Мне бы хотелось одеться, — непринужденно произнесла она. — Сегодня утром у меня назначена встреча.
— С маркизом Ралстоном?
Калли в ужасе распахнула глаза.
— Откуда ты... Что?.. Нет!
— В самом деле? Мне что-то не верится, учитывая, что внизу человек из Ралстон-Хауса дожидается ответа на письмо, которое только что доставил для вас.
У Калли перехватило дыхание, когда она увидела в руках горничной сложенный втрое и запечатанный листок бумаги. Девушка встала и приблизилась к горничной.
— Дайте взглянуть.
