— Ты поклялся своей жизнью, что ничего не скажешь повстанцам.
В ее словах слышалось обвинение.
— Да, да! — взволнованно подтвердил мальчик. — Я ничего не скажу, госпожа.
— Только тот, кто знает секрет, обещает его хранить, — изрекла Кларисса. — И есть только один секрет, который скоро захотят узнать повстанцы. Что за секрет? Им неинтересно слушать об исчезнувшем старшем конюхе и убитых грумах.
Мальчик открыл рот. Казалось, он сейчас зарыдает.
— Посмотри на себя, ты весь в соломе, — продолжала Кларисса. — Ты прятался. Как и другие, ты слишком много слышал. Они и тебя хотели убить. Ты знаешь, куда уехали наследники?
Мальчик опустил голову и уставился на траву.
— Нет, госпожа, я не…
— Лжешь, — прервала его Кларисса. — И я тебя не виню. Я бы тоже испугалась.
Лицо мальчика сморщилось, слезы потекли по щекам.
— Прошу вас, донна Кларисса, не сердитесь, пожалуйста… Богом клянусь, что буду молчать… Я мог бы уйти к повстанцам, прибежал бы к воротам и рассказал бы все, но я остался. Я всегда был предан хозяевам. И впредь буду предан. Только не сердитесь.
— Я не сержусь, — ответила Кларисса. — Мы возьмем тебя с нами. Иначе повстанцы тебя замучают, и ты все им выболтаешь. Я заплачу тебе еще один флорин, если скажешь, куда уехали Ипполито и остальные. Но прежде подними девочку.
Она наклонилась и протянула ко мне руки.
Мальчик был худым, но сильным. Он схватил меня под ребрами и протянул Клариссе, словно охапку сена.
Меня захлестнула волна страха, но я ее вытерпела, она схлынула и успокоилась. Передо мной стоял выбор: струсить или решиться.
И я решилась.
Пока мальчик передавал меня, я вынула стилет, спрятанный в чехле в кармане юбки. Он вошел ему под подбородок — место мне заранее показала тетка, ткнув пальцем в собственное горло.
Но я была ребенком и не слишком сильной. Рана оказалась неглубокой; мальчик отдернул голову. Я напрягла все свои силы и глубже вонзила лезвие в шею. Он схватился за нож и хрипло вскрикнул. В его глазах я увидела яростный упрек.
Кларисса подхватила меня и пнула мальчика ногой в плечо. Он со стоном повалился на землю, а тетка посадила меня в седло перед собой.
В ужасе от содеянного я смотрела на мальчика.
— Он умер бы в любом случае, — успокоила меня Кларисса. — Повстанцы мучили бы его, он бы сознался, а потом они передали бы его толпе. Так что ты избавила его от страданий. Даже мы не должны знать, куда уехали Ипполито и все остальные. Понимаешь, Катерина?
На доброту это было мало похоже, особенно на фоне заколотого мальчика, упавшего в молодую траву; около его плеча на весенней зелени собралась алая лужа.
Мальчик перестал дергаться и затих.
— Он бы не выдержал, — заявила Кларисса, — рассказал бы им, куда сбежали наследники, и дом Медичи перестал бы существовать. Ребенка он не боялся, потому и подпустил тебя близко.
Кларисса помолчала и прошептала мне в ухо:
— Встань на седло, Катерина. Встань. Я не дам тебе упасть.
Чудесным образом я поднялась на ноги и зашаталась. Теперь я была почти вровень со стеной.
— Лезь наверх, детка.
Я подтянулась; Кларисса меня подталкивала. Через мгновение я оказалась на коленях на широкой стене.
— Что видишь? — спросила тетка. — Есть экипаж?
Я окинула взглядом узкую виа де Джинори. Улица была почти пустой. Крестьянка тащила за собой двух маленьких детей, да рядом с тротуаром стоял экипаж с впряженной в него лошадью.
— Есть, — ответила я, после чего крикнула и помахала рукой вознице.
Лошадь медленно подняла копыта, колеса начали вращаться. Наконец экипаж подъехал; возница поставил его так близко к стене, что колеса царапнули по камню.
Ворота заскрипели, и я посмотрела через крышу конюшни: в ворота вломилась небольшая толпа. Человек указал на меня, и толпа двинулась на нас.
Возница в мятой, покрытой масляными пятнами одежде поднялся и протянул ко мне грязные руки.
— Прыгай! Я тебя ловлю.
Позади меня Кларисса уцепилась за край стены. Лошадь под ней отпрянула. Я попыталась остановить ее, но не хватило силенок.
Набрав полную грудь воздуха, я спрыгнула. Возница легко поймал меня, посадил рядом с собой и позвал Клариссу. Я видела лишь ее пальцы и тыльную сторону ладоней. Правая рука покраснела и распухла.
— Держитесь, мадонна. Я вам помогу.
Наш спаситель встал и прижался грудью к стене. Он потянулся, но смог дотронуться лишь до кончиков пальцев Клариссы.
— Господи, помоги! — взмолилась Кларисса.
Ее лошадь заржала. С другой стороны стены раздались возгласы:
— Хватай ее! Держи лошадь!
— Не дайте ей сбежать!
В отчаянии возница забрался на крышу своего экипажа и перегнулся через стену. Ему удалось взять тетю за предплечья. Кларисса здоровой рукой за него схватилась. Возница выпрямился, и лицо тети появилось над стеной.
Она закричала, больше от ярости, чем от страха. Ее плечи снова скрылись за стеной, потому что мужчины с другой стороны стали тянуть ее к себе.
— Мерзавцы! Мерзавцы! Пустите меня!
Возница пошатнулся, но так сильно рванул на себя Клариссу, что сам чуть не упал на крышу экипажа. Тетя вывалилась вместе с ним. Возница нагнулся, собираясь ее осмотреть, но она села и ударила его левой рукой, затем спустилась вниз и втащила меня следом. Тетя задыхалась и дрожала от изнеможения. Волосы разметались по плечам и спине. Платье порвалось, стала видна нижняя юбка.
Она высунулась из дверцы и приказала:
— Гони из города, быстро! Потом скажу, куда ехать!
Кларисса снова уселась и взглянула на свое поврежденное запястье, словно дивясь тому, что оно ее не подвело. Потом обвела глазами грязное деревянное нутро экипажа. В отличие от меня она не сделала попытки обернуться и посмотреть на родной дом.
— Мы едем в Неаполь, — сообщила она, — к моей матери. Но не сегодня. Потому что они будут нас там поджидать.
Тетя дрожала, но дух ее не был сломлен.
— Орсини нам помогут. Это еще не конец. Медичи вернут Флоренцию. Так было всегда.
Я отвернулась. Сначала мне не хотелось брать нож, но он манил меня, словно темнота в глазах Козимо Руджиери. Сейчас я взглянула на руку, которая ударила стилетом, и увидела в своей душе такую же темноту. Я убедила себе, что сделала это ради дома Медичи. На самом деле я сделала это из любопытства: мне было интересно, что чувствуешь, когда убиваешь человека.
Как и Лоренцо, я рано узнала, что способна на убийство. И в ужасе думала, куда эта способность может меня привести.
