Чартридж мастерски правил лошадьми, не обращая внимания на кареты, проезжавшие мимо. Он даже не растерялся при виде тильбюри, управляемого роскошно одетым джентльменом, и с легкостью вписался в немыслимый поворот. Дианте было любопытно узнать, проявлял ли граф подобную удаль в ее отсутствие. Заметив, что краем глаза он наблюдает за ней, девушка полностью уверилась в своих подозрениях. Она засмеялась, и Чартридж вместе с ней.
Граф и его очаровательная спутница все еще смеялись, когда экипаж повернул за угол и через ворота Эплси въехал в Гайд-парк.
Через какое-то время лорд остановил экипаж.
— Оставь нас на время, Джо.
Грум спрыгнул на землю, и они остались наедине.
— Простите, что я не спросил вашего позволения отпустить грума, но мне нужно поговорить с вами без свидетелей, — произнес граф.
— Вы думаете, их здесь не будет? — спросила Дианта в тот момент, когда лорд, сняв шляпу, приветствовал проезжавшую мимо даму.
— Я в этом уверен. Можно быть наедине и на глазах у всего света. Никто не заподозрит неладного, если мы сделаем один круг без грума. Если ехать шагом, в нашем распоряжении окажется двадцать минут. Не будем терять времени.
— Я вся во внимании, милорд, — сказала Дианта, поскольку за этими словами последовала пауза. Она видела, что слова даются ему с трудом.
Чартридж нахмурил брови.
— Черт меня побери, если я знаю, как продолжить. Это казалось так легко, когда я… Но теперь… Мисс Хелстоу, я считаю своим долгом предупредить вас. Наше знакомство на балу не было случайным. Его устроили знакомые.
— Да, — ответила она спокойно, — я это знаю.
— Вы знаете? — Он резко обернулся и с удивлением посмотрел на Дианту.
— Конечно, а почему вы думали, что мне ничего не известно?
— Ну, потому, что вы откровенно провоцировали мой гнев, — с озадаченным видом признался граф.
— А вы ожидали, что я буду глупо жеманничать и пытаться вас очаровать?
Снова последовала короткая пауза, прежде чем лорд с раскаянием произнес:
— Вам доставляет удовольствие делать из меня посмешище, мэм.
Губы Дианты изогнулись в улыбке.
— О нет, вовсе нет, — мягко произнесла она. — Не я делаю вас посмешищем.
Молчание становилось зловещим. Вдруг лорд Чартридж рассмеялся. Это был настоящий, искренний смех без тени иронии.
— В этой ситуации я выгляжу глупцом, не так ли? — спросил он.
— Вы были недостаточно осмотрительны, — дружелюбным тоном сказала Дианта. — Очень невежливо с моей стороны говорить с вами откровенно, без жеманства и кокетства, но я, знаете ли, не могу себя перебороть.
— Вы даете мне понять, что мои ухаживания вам неприятны, — предположил он.
— Вовсе нет. Я слишком сердита, чтобы испытывать на вас силу своих чар, тем более что вы меня оскорбили.
— Вы на меня сердитесь? Но почему?
Дианта улыбнулась.
— Потому что вы проявили неуважение. Я знала, что вы интересуетесь мной, но когда вы удостоили меня приглашения на один!!! злосчастный контрданс, я была вне себя от злости.
— Вот оно что! Теперь вы наверняка станете думать, что я тупица.
— Ничуть. Хоть вы и пытались меня в этом убедить, но я почему-то так не думаю.
— Благодарю вас, мисс Хелстоу. Вы — самая необычная леди, которую я встречал. Знаете, ни одна бы не решилась сказать мне то, что сейчас сказали вы.
— И конечно же, мне не следовало этого делать, — печально проговорила Дианта. — Я уже говорила, что недостаточно сдержанна. Я всегда стараюсь говорить откровенно.
— И я ответил, что для здравомыслящего мужчины это не помеха. Я предпочитаю откровенность, и, если бы вы начали кокетничать, я бы тут же сбежал из танцевального зала.
— Да, я представляю, как часто вам приходится общаться с кокетливыми богатыми наследницами с тех пор, как об обстоятельствах, при которых вы получили наследство, стало известно в высшем свете, — спокойно произнесла Дианта. — А вы, между тем, очень нелестно отзывались обо мне.
— Я полагаю, вы правы, — неохотно согласился граф. — Вы не можете представить, как это больно и унизительно, когда друзья и родственники пытаются превратить тебя в охотника за приданым.
— Не больнее, чем мне, ведь все мои родственники и друзья примеряют любого достойного джентльмена на роль моего мужа, — ответила Дианта.
— Да, в этом мы схожи, не так ли? Если я скажу, что, приехав в Олвик-хаус, я никак не ожидал вас там увидеть, вы мне не поверите?
— Нет. Я полагаю, вы намеренно искали меня среди гостей, — с насмешкой сказала Дианта.
— Ничего подобного. Правда, я опасался встречи с богатой невестой — одной из тех, с которыми меня так упорно пытаются познакомить друзья несмотря на все мои протесты. Если бы я знал, что вы там будете, я бы ни за что не поехал. Это правда.
— Потому что я наследница банкирского дома Хелстоу? — спросила Дианта, усмехнувшись.
— Именно из-за этого обстоятельства я избегал знакомства с вами, — уже мягче сказал граф. — Когда нас представили друг другу, я хотел немедленно уйти. Но вы не похожи на большинство богатых наследниц. Да и на «обычных» молодых леди тоже. Во время вальса я чуть было не пожалел, что не ушел сразу. Вы страшно меня разозлили, но когда я взял себя в руки, я почувствовал к вам определенное уважение и симпатию. — Последнюю фразу лорд произнес с особой мягкостью.
Ему представился еще один случай убедиться в том, насколько Дианта отличалась от своих сверстниц. Вместо того чтобы смутиться, она тотчас же ответила:
— Этого достаточно, чтобы забыть о том, что у меня огромное состояние?
— Даже об этом, — ответил граф. — Я никогда не думал, что так может случиться, но ваше наследство — не препятствие для откровенного разговора. Теперь вы должны ответить мне на один вопрос. Если он покажется вам абсурдным, пожалуйста, не обижайтесь.
— Вы рассуждаете весьма разумно. И не делаете нелепых признаний. Надеюсь, что их и не будет.
— Вы можете полностью на это рассчитывать. Я уже вышел из возраста, когда мужчины совершают подобные глупости. — Он взглянул на девушку и слегка нахмурился. — Какие признания вы считаете нелепыми и как вы себя от них ограждаете?
Дианта молчала, поэтому он добавил:
— Я обещаю сохранить любую вашу тайну.
— Благодарю вас. Я вам доверяю, — после паузы ответила мисс Хелстоу. — Видите ли, лорд Чартридж, мои родители поженились по любви, — так, по крайней мере, мне говорили. Но к тому времени, когда я стала достаточно взрослой, чтобы самой разбираться в происходящем, мать и отец едва выносили общество друг друга. Они уже умерли, — неожиданно грустно закончила она.
