Я не могла вымолвить ни слова. Я даже не могла пошевелиться. Сет поднялся и направился в дом. Я бросилась за ним, чтобы задержать его.
– Это не мой ребенок, – поспешно сказала я. – Это… ребенок Марии! Она пыталась остановить тебя в дверях, помнишь? Маленькая и толстая. О, почему ты не уходишь, Сет? Ребенок есть ребенок. Они все одинаковые. Пожалуйста, уйди с миром!
Сет распахнул дверь в мою спальню. Он понял, что она моя, по костюму для верховой езды, лежавшему на кровати, и вышел из комнаты, даже не заглянув под кровать в поисках спрятавшегося любовника. Затем направился к соседней комнате. Она была пуста. В следующей комнате жила Габриэль. Я должна была остановить его.
Схватив Сета за руку, я чуть не заплакала от отчаяния.
– Пожалуйста, Сет, – умоляла я, – не ищи больше. Для тебя здесь нет ничего интересного, клянусь. Уходи, пожалуйста. Если у тебя когда-нибудь были ко мне хоть какие-то чувства, сделай то, о чем я тебя прошу. Не…
Он схватил меня за плечи, легко отодвинул в сторону и распахнул дверь в комнату Габриэль.
– Кто это? – услышала я его голос. Он подошел к кровати.
– Прости, дорогая, – устало сказала я, прислонившись к дверному косяку. – Я не говорила ему, честно. Он тайно выследил меня. Я не смогла выпроводить его из дома.
– Ты, Габи, – произнес Сет, слова застревали у него в горле. Он опустился на край кровати и взял ее за руку. – О Габи. Боже мой.
Он опустил голову, а Габи, шепча его имя, гладила Сета по волосам. Ее рука, словно белая птица, порхала по темным кудрям брата. В следующее мгновение Сет вскинул голову, глаза его сверкнули.
– Ты знала, – гневно сказал он мне. – Ты все это время знала и ничего мне не говорила.
– О нет, Сет, – сказала Габриэль. – Рони ни в чем не виновата. Я заставила ее пообещать, что она никому из вас ничего не скажет. Я заставила ее поклясться на Библии. Не сердись на нее. Она так добра ко мне, так добра. Я люблю ее, как сестру. Пожалуйста, не сердись на нее, – снова повторила она.
Я больше не могла этого слышать. Я вышла из комнаты, оставив их одних. Сев на край фонтана, я крикнула Марию и велела ей принести Адама матери.
– Этот человек ушел? – спросила Мария.
– Нет, он все еще здесь. Он дядя ребенка. И пусть уж сразу узнает самое худшее.
Мария отнесла пищавшего Адама в комнату Габриэль и закрыла дверь. Я смотрела на трех толстых золотых рыбок в пруду. Счастливые создания, их ничто в мире не беспокоит. Потом я услышала приближавшиеся шаги Сета, но даже не подняла головы.
– Ты не имела права скрывать это от меня, – сказал он.
– Я хотела сказать тебе, – ответила я, – но я дала слово Габриэль.
– Я ее брат, – процедил Сет сквозь зубы. – Не важно, какого ты обо мне мнения, ты должна была все мне рассказать. Ради Габи.
– Ей нельзя волноваться, – робко сказала я, подняв наконец голову и посмотрев ему в глаза. Они были холодны, как камень. – Я хотела рассказать тебе, правда. Но в последнее время мне было нелегко заговорить с тобой.
– Она очень больна, – сказал Сет.
– У нее чахотка. Вероятно, она не переживет зимы, – сказала я, понимая, что говорю жестокие слова.
Сет в отчаянии запустил пальцы в волосы.
– Ей нужен уход. Самый лучший! – в отчаянии бормотал он. – Мы вызовем специалиста…
Я с жалостью посмотрела на него.
– Это не Лондон и не Нью-Йорк, – сказала я. – Здесь нет специалистов. Я была счастлива, когда мне удалось застать врача сравнительно трезвым. А что касается ухода… – Я встала и выпрямилась. – Габриэль и Адам имеют все, что им нужно. Я обо всем позаботилась. Только не думай, что я сделала это для тебя. Я сделала это для них. Я люблю их обоих, как будто они моя плоть и кровь.
– Это твой способ отомстить? – зловеще спросил он. – Ты бы мне не сказала, даже если бы она умерла. Ты хотела, чтобы я продолжал искать ее…
В этот момент из комнаты Габриэль вышла Мария. Она несла Адама, который больше не плакал. Дверь осталась приоткрытой.
– Если твои поиски заключались в том, чтобы выкупить у Профессора «Золотую цыганку» и поселиться там, тогда ты не слишком усердно искал сестру. Я бы сказала тебе, если бы Габи умерла, потому что тогда данное мною слово потеряло бы силу. И не старайся заставить меня почувствовать себя виноватой. Не получится. Я сделала для нее все, что могла, но это не я соблазнила ее и выкрала из родительского дома. Не я насиловала и била, превратив в жалкое создание, каким она стала теперь. Это сделал мужчина. Мужчина, похожий на тебя, Сет, без сердца и души, который считал, что можно попользоваться девушкой и бросить, разбив ей сердце, потому что она всего лишь глупая женщина. Ты готов убить его, да? Мужчину, который так с ней поступил? И всех остальных мерзавцев, которые причинили ей боль? Потому что она твоя сестра, твоя драгоценная Габриэль. А как насчет женщин, которых погубил ты, Сет? Как насчет меня? Мне было всего шестнадцать. Я была молода и невинна, как Габриэль. Разве у тебя было ко мне сострадание? Не было, как и у этих подонков к твоей сестре.
Через двор снова прошла Мария. На этот раз она несла таз с водой. Она вошла в комнату Габи, и дверь за ней захлопнулась.
– Хотя какая польза от этого разговора? – устало вздохнула я. – Сейчас важно только то, что может помочь Габриэль. Мы должны использовать оставшееся ей время, чтобы сделать ее счастливой. Можешь остаться, раз ты все равно приехал. Будет даже лучше, если кто-нибудь из родных побудет рядом с ней. Ей сейчас нелегко. Она боится смерти, но ты можешь придать ей сил и храбрости. Помоги ей. Она верит, что ты самый замечательный, что ты никому не можешь сделать зла. Она не хотела, чтобы я кому-нибудь рассказала о ней, но особенно тебе. Она думала, что тебе будет стыдно за нее. Пусть она унесет эти иллюзии с собой в могилу. Так будет лучше. Но хочу тебе сказать: если ты хоть чем-то обидишь или оскорбишь ее, я выгоню тебя отсюда и не разрешу больше приезжать. Я не позволю тебе испортить все то, что я успела для нее сделать.
Сет ничего не отвечал, а только хмуро смотрел на меня из-под нахмуренных бровей. Он был настолько поражен своим неожиданным открытием, тем, чем обернулась моя предполагаемая измена, что не мог говорить.
– Ну вот, сказано уже достаточно. – Я встала. – Кроме всего прочего, есть несколько простых правил, которые тебе придется соблюдать здесь. Не прикасайся к ребенку или к вещам после того, как ты прикоснулся к ней. Сперва тщательно вымой руки. Для этого в комнате стоит таз. У нее в комнате нельзя курить, и я не могу позволить тебе есть вместе с ней. Кроме того…
– Я сам все это знаю, – хрипло остановил меня Сет. Я оставила его одного у фонтана и пошла в комнату Габи посмотреть, не нужно ли ей чего. Когда я вошла, Мария сразу тихо вышла. Я молча поправила огонь в камине, взбила подушки и открыла ставни, чтобы впустить теплый, свежий воздух, нагретый дневным солнцем. Габи тоже молчала, глядя на меня большими черными глазами.
