— Но мы могли бы попросить лекарства у врачей в городе, — спокойно предложил он.
Все с удивлением уставились на него.
— Они никогда не помогут нам, — сказал Бессель.
— Англичане — гуманные люди, — настаивал шотландец. — Стоит попробовать.
— Ну, лично я не пойду к ним с такой просьбой, — заявил кто-то.
Дани все очень быстро рассчитал.
— Доктор прав. Мы обязаны попытаться ради наших заболевших товарищей. Пойду я. Как военный корреспондент, я всегда могу сказать, что не участвую в боевых действиях, к тому же там может быть врач, которого я помню по прежним годам, хотя, — и Дани улыбнулся, — я слышал, что доктор Джеймсон находится в Ледисмите. Если англичане откажутся нам помочь, я напишу об этом такую статью для «Вольксстем», которая дойдет до каждого бура и поднимет его на восстание.
Доктор с открытой неприязнью посмотрел на него.
— В этом я не сомневаюсь, мистер Стейн. Я составлю список самого необходимого.
Единственным аспектом этого предприятия, который был, как острый нож в сердце Дани, это необходимость нести белый флаг. Это походило на капитуляцию — он надеялся, что ему больше никогда не придется повторить этот опыт. Однако, белый флаг помог. Дани дождался затишья пальбы и поехал через равнину; англичане совсем прекратили огонь, когда их наблюдатели заметили белый флаг. Его проводили в ратушу, где уже собрались военные представители, мэр, члены городского совета и директора «Даймонд Компани» и ждали его. Дани окинул взглядом присутствующих, но узнал лишь Родса. Увидев его болезненное постаревшее лицо, Дани довольно улыбнулся. Осада явно сократила дни Родса, и он подумал, что, наверно, Мэтью Брайт тоже выглядит не лучшим образом.
Дани вручил полковнику Кекуиджу письмо от командующего Вессельса с требованием отпустить семьи буров, живущие в городе. Это было уже не первое требование, но эти семьи упорно не хотели покидать город.
— Мы не верим, что они хотят остаться здесь, чтобы умереть с голода или быть убитыми собственным народом. Мы считаем, что вы удерживаете их.
— Неужели вы считаете возможным, мистер Стейн, — устало сказал Кекуидж, — что я в данных условиях хочу кормить лишних людей? Все дело в том, что они не хотят бездомными бродить по вельду, не хотят они и присоединяться к вам, где они получат еще меньше еды, чем здесь, да еще и подвергнутся опасности нападения с нашей стороны или английской армии.
Дани уже хотел оспорить слова полковника, но вспомнив о просьбе, с которой он пришел, прикусил язык и сказав о втором поручении, протянул список медикаментов.
— Он так же просит, чтобы один из ваших врачей пришел помочь ему.
Громкий смех раздался в комнате.
— Это уж слишком! — воскликнул Кекуидж. — Я вижу, что ваш врач — шотландец. Я не могу отказать вам в лекарствах, но раз вы уже мобилизовали одного врача, я не вижу необходимости посылать вам еще одного!
Дани сел и стал ждать, пока приготовят лекарства. Он ждал не только этого — его взгляд был прикован к двери, и наконец его терпение было вознаграждено, когда Мэтью зашел посмотреть на того отчаянного человека, который решился дерзко просить о помощи.
Их взгляды встретились и они молча смотрели друг на друга.
Ярость охватила Дани, когда он вновь увидел человека, которого ненавидел больше всего на свете. Он бы узнал его где угодно, потому что тот почти не изменился. Дани знал, что Мэтью уже сорок девять лет, но стоящий здесь человек в хорошо знакомой простой одежде и высоких сапогах, с волосами, сияющими в лучах проникающего через окно солнечного света, выглядел не старше тридцати пяти. И переполненный ненавистью и досадой Дани поклялся себе, что Мэтью Брайт не доживет до пятидесяти.
Мэтью резко повернулся и вышел из комнаты. Было не время и не место сводить старые счеты, тем более в присутствии полковника, членов совета и директоров его компании. Но угроза в серо-зеленых глазах Дани слегка встревожила его. Похоже, предупреждение, переданное ему Кортом не безосновательно? Но Мэтью заставил себя встряхнуться и не поддаваться глупой панике. Не испугается он и пророчества Катарины! Во всяком случае, Дани не сможет осуществить свои угрозы, пока длится осада.
Снаружи он встретил Николаса с Лорой и Мирандой.
— Я знаю его, — резко сказал он. — Это Дани Стейн.
— Это не тот человек, который… — Николас пришел в ужас.
— Тот самый.
В этот момент Дани быстро вышел из здания, сел на лошадь и быстро погнал ее, чтобы избежать любопытства местного населения. Но тут он случайно заметил Мэтью, и его взгляд упал на Миранду, которая крепко держалась за руку отца. Дани пристально посмотрел на девочку, как будто хотел навсегда запомнить ее лицо, и уехал.
Его посредническая миссия была закончена, и ему надоело бездействие. Дани знал, что генерал Деларей движется на юг, чтобы разбить британские силы, вышедшие из Кейптауна в направлении Кимберли. Из всех буров Деларей и его солдаты были самыми храбрыми воинами и тонкими тактиками. Воевать в их рядах будет интересно. В конце концов, Мэтью Брайт никуда из Кимберли не денется; он по-прежнему будет здесь, когда Дани вернется.
Дани упаковал седельную сумку, оседлал лошадь и направился на юг.
23 ноября, два дня спустя, как Дани покинул лагерь буров, в Кимберли пришел африканец с известием, что силы освобождения уже в пути. Его рассказ был встречен с недоверием и осторожностью — африканцы не отличались правдивостью, — но новость была хорошей, и в нее хотелось верить.
На следующее утро Мэтью вбежал в дом, размахивая номером «Даймонд Филдс Эдвертайзер».
— Послушайте это! — закричал он. — «Мы уполномочены сообщить, что крупные силы покинули окрестности реки Оранжевой и движутся вперед на освобождение Кимберли».
Схватив Миранду за руку, он выбежал на улицу. Лора с Николасом поспешили за ними. На улицах города царило радостное оживление. Всего через несколько дней войска подойдут к городу. Кимберли будет освобожден, осада будет снята! «Боже, храни королеву!» слышалось повсюду; полковника Кекуиджа превозносили до небес. Уже обещали помощь Баден-Пауэллу в Мафекинге. За освободителей поднимали тосты. Толпа не держала зла на буров, но все сходились во мнении, что в интересах военной кампании всех их надо схватить, не позволив никому ускользнуть. Но где их содержать? Тюрьма была недостаточно большой. И тогда местом заключения буров были выбраны шахты.
У Лоры к горлу подступил комок, и она усиленно старалась скрыть слезы радости, навернувшиеся ей на глаза. Она с улыбкой посмотрела на лорда Николаса, добродушное лицо которого было обращено к ней.
