— Вы отважный человек, мистер Лоринг, но, я думаю, у вас нет выбора.
Она подошла к камину и, ухватившись за каминную полку, заявила:
— Вы женитесь на мне или умрете. Кайл спас вас, он же может вернуть вас на виселицу судьи Паркера.
Его губы искривила улыбка.
— Вам не кажется, что при данных обстоятельствах мы могли бы перейти на «ты». Касс? Называйте меня Стив. Не каждый день мне делают предложение. А почему, собственно, мне?
Она не тронулась с места, но отвела глаза от его лица и, игнорируя его попытку фамильярности, сказала:
— Разве вам не ясно, мистер Лоринг? Вы полностью в моей власти.
Он посмотрел на нее, почувствовал ее мучительные переживания и снова стал теряться в догадках.
— Я не понимаю. Касс. Зачем молодой, здоровой, красивой женщине заставлять жениться мужчину, которого к тому же разыскивает полиция?
Теперь настала ее очередь улыбнуться.
— Именно потому, что вас разыскивают. Я могла бы выйти замуж за любого из сотен мужчин, и он получил бы все, что я создала, работая как раб. Но Клейтон Фрейтинг принадлежит мне по праву, и я никому его не отдам.
— Вам нужно выйти замуж, чтобы удержать свою «империю»? Это решение ваших родителей?
— Решение моего отца. Все должны были унаследовать мои, братья, но они умерли. У него осталась только дочь. Конечно, меня считали недостойной.
— Значит, он хотел, чтобы всем владел зять, а вы хотите управлять сами. Ясно. Ну что ж, я ваш покорный муж, завещание выполнено.
Он встал и подошел к столу, на котором стояли графин и стаканы. Ему нужно выпить. Может, ледяная принцесса с бурным темпераментом тоже немного выпьет.
— Есть еще кое-что, — тихо сказала она, все еще не решаясь взглянуть на него. Он вдруг оказался совсем рядом и протянул ей стакан хереса. Она сделала глоток и закашлялась.
Стив залпом выпил янтарную жидкость и, облокотившись о каминную доску, небрежно повертел пустой стакан.
— Сколько времени будет продолжаться этот брак по расчету? Приговор пожизненный?
Она сделала еще глоток, чтобы успокоиться.
— Нет. Год, может, меньше… Но это не будет «брак по расчету», мистер Лоринг. По условиям завещания я должна родить ребенка… наследника. У меня… у нас остался только год, чтобы выполнить это условие. Она заставила себя взглянуть на него. Сначала его темно-золотистые глаза изумленно расширились, потом, к ее разочарованию, он запрокинул голову и захохотал. Если бы с нею был ее хлыст, она бы рассекла ему губы!
— Перед войной я работал на конной ферме в Кентукки.
— Теперь вы узнаете, как должен себя чувствовать жеребец, — холодно отпарировала она.
Стив перестал смеяться и протянул руку, чтобы ласково коснуться ее щеки. Но когда она инстинктивно отпрянула, он сказал:
— А вы, моя дорогая, узнаете, как чувствует себя кобыла.
Краска залила лицо Кэсс, и она громко выругалась. Она не краснела с двенадцати лет!
— Не думайте, что вы можете запугать меня, мистер Лоринг, или сбежать. Кайл Ханникат в состоянии отыскать даже самый запутанный след. Если вы чем-нибудь оскорбите меня, вас поймают и убьют. Поверьте, виселица тогда покажется вам более приятным способом умереть.
Он снова наполнил свой стакан и поднял его в шутливом приветствии:
— За наш свадебный день, Кэсс… и брачную ночь.
Губы его улыбались, но глаза холодно смотрели на нее.
Она спокойно встретила его взгляд.
— Полагаю, мы понимаем друг друга. Хорошо. Как только вы исполните свои супружеские обязанности, вам разрешат уйти. Я даже позабочусь о полной вашей компенсации и безопасном возвращении на Восток… В любое место, где вы могли бы избежать виселицы, — добавила она с некоторой злостью, чтобы как-то скрыть свое унижение. Обсуждение вопроса о производстве потомства заставляло ее нервничать.
— Сколько? — Его дерзкий вопрос был оскорблением, он знал это, но раз его унизили до племенного жеребца, он, черт возьми, должен получить приличное вознаграждение за оказанную услугу.
Касс вздрогнула, однако сразу справилась с собой.
— Я пока не думала об атом. Вы, кажется, работали на ферме по разведению животных. Уверяю вас, у меня тоже есть чувство юмора. Сколько получал за подобные услуги владелец породистого жеребца?
Он приветствовал ее пустым стаканом.
— Отдаю вам должное, леди. У вас крепкие нервы. По крайней мере, пока я от вас на расстоянии.
Оставив стакан, Стив подошел к ней, обнял за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась, в ее холодном, спокойном взгляде читалась уверенность во власти над ним.
Он нагнулся, нашел ее губы, почувствовал прикосновение ее груди. Длинные, стройные ноги прижались к его бедрам, когда он теснее сжал ее в своих объятиях. Боже, она была так прекрасна, так трепетна, так хорошо пахла! Эта красивая, ненавистная женщина вдруг пробудила в нем неожиданную страсть. Его язык ласкал ее крепко сжатые губы. Не выпуская Кэсси из объятий, Стив вынул шпильки и запустил руку в ее медные локоны. Она открыла от возбуждения рот, и он сразу воспользовался этим. Однако ответом на его пыл стал болезненный укус и острый каблук, вонзившийся ему в ногу.
Он с проклятьем выпустил ее, и Кэсс отпрянула, дрожа от отвращения.
— Мне следовало бы знать, что ваша армия не может научить янки даже ругаться, — сказала она с презрением. — Если у вас мозги недоумка, а поведение пьяного осла, тогда держите свои грязные руки при себе, вы, сучий выродок!…
Эпитеты были произнесены быстро и легко, и Стив понял, что это заложено долгой практикой.
— Никогда не слышал, чтобы женщина так хорошо ругалась… Жаль только, что голос у вас не слишком грубый!
— Проклятый янки, — произнесла с отвращением Кэсс.
Он пожал плечами.
— Сделка не предусматривает жену-леди, так?
— Ни один джентльмен не лапает так женщину, поэтому мы квиты!
— Тысяча, — спокойно сказал Стив. — Такова плата за моего племенного жеребца. И если вы хотите выполнить условия завещания, вам придется не только заплатить мне, но и стерпеть мое лапанье, которое еще усилится, когда мы поженимся. Полагаю, женщина с таким красочным словарным запасом понимает отвратительные факты жизни, Как она ненавидела этого спокойно стоящего перед ней, надменного, пренебрегающего ею человека! Кэсс попалась в собственную ловушку, но она никогда не покажет ему, насколько она напугана.
Перед нею промелькнуло лицо матери, бледное и безразличное, суровое лицо отца. Она с трудом отогнала эти образы и, сжав кулаки, сказала;
— Пусть будет тысяча. Я сообщу, когда вы сможете «понадобиться», мистер Лоринг. Но попробуйте коснуться меня в другое время, и вы увидите, как прекрасно я владею хлыстом!
