– Но я иду только два, может, три часа.
– И намеревалась шагать до самого Гленфера?
Язвительность его слов начинала раздражать. Эдина вызывающе подбоченилась и заявила:
– Похоже, ты не успел заметить, что у меня нет лошади. Я могу добраться до Гленфера только одним способом – пешком.
– Не подумала, что следовало бы сказать мне о своем уходе? Обычно гости благодарят хозяина, перед тем как улизнуть из его дома.
– Я попрощалась с Малкомом, – ответила Эдина уже более миролюбиво, потому что испытывала угрызения совести из-за своего тайного побега.
– О да, ты говорила только с тем, кто ничего не понимает. И не захотела никому сказать, что уходишь.
– Я приехала в Данмор, чтобы удостовериться, что Малкому ничего не грозит и что о нем будут хорошо заботиться. Теперь опасность миновала, и у меня нет причин оставаться.
– Даже для того, чтобы как следует попрощаться с любовником?
Эдина почувствовала, что ее щеки заливает румянец.
– Одна ночь безумия не делает тебя моим любовником.
– Тогда давай превратим ночь в две – чтобы ты могла отказаться от решения улизнуть из замка подобно воровке.
Прежде чем Эдина осознала услышанное, Лукас схватил ее и перекинул через плечо, так что она от удивления не могла даже пошевелиться. Лукас же направился в сторону замка. Эдина не понимала, почему он вел себя так, словно его оскорбили, и почему отправился за ней. Но через минуту-другую решила, что ей не нравится, когда ее бесцеремонно таскают на плече, точно старое одеяло.
– Поставь меня на землю, болван! – крикнула она и ущипнула Лукаса за спину. – Гар! – позвала она. И нахмурилась, не увидев пса. – Где ты, глупое животное?!
– Он побежал в лес, уткнувшись носом в землю, – сообщил лэрд и легонько шлепнул Эдину по попке, отчего она стала бешено извиваться. – Дорогая, довольно. Иначе свалишься на землю и разобьешь свою красивую пустую головку.
– Пустую?! – Девушка снова ущипнула Лукаса, а затем ударила. После чего вдруг увидела, как он, взяв скатку с одеялом, притороченную к седлу, бросил ее на землю и расправил ногой.
Тихий крик сорвался с губ Эдины, когда Лукас снял ее с плеча, осторожно уложил на одеяло и тотчас же лег на нее сверху, так что она не успела ускользнуть. Ее попытки ударить его были пресечены с постыдной легкостью – он просто слегка сжал ее запястья и придержал руки. Эдина вперилась в него пристальным взглядом, пытаясь пробудить в себе возмущение человека, которого удерживали силой. И пыталась не отвлекаться на мысли о том, как это прекрасно – ощущать на себе тяжесть такого большого сильного тела.
Лукас заметил, как потемнели прекрасные глаза девушки – страсть, горевшая в их глубинах, явно противоречила гневу, искажавшему нежное личико. Он улыбнулся про себя; было очевидно, что Эдина желала его и, следовательно, у него не было причин для беспокойства. А его кузены, вероятно, правы. Он должен сказать ей, что чувствует. Должен предложить больше, чем мимолетную страсть.
Однако в данный момент ему было не до разговоров. Да-да, наверное, следовало напомнить Эдине о сладостном огне, от которого она убегала. Лежа в его объятиях, ослабевшая после яростных ласк, она будет более склонна выслушать все, что он должен ей сказать. А если ничего не выйдет… Что ж, он жаждал в последний раз лежать в ее объятиях, прежде чем она навсегда уйдет из его жизни.
Эдина ахнула, когда Лукас накрыл ее губы своими. Конечно, отчасти она была возмущена, и тихий внутренний голос твердил ей о грехе, предупреждал о запрете отдаваться страсти без любви и требовал, чтобы она сказала «нет». Однако же…
Когда Лукас отпустил ее руки и принялся ласкать, более громкий и сильный голос велел ей замолчать. И Эдина тихо застонала, почувствовав, как желание закипело в ее жилах, заглушая доводы рассудка. Она обвила руками шею Лукаса и ответила на его поцелуй.
В какой-то момент она вдруг поняла, что они оба уже успели раздеться. И Эдина попыталась думать о том, что делала. Конечно, ночь, которую она провела с Лукасом, была прекрасной. И каким-то странным образом необходимость защищать Малкома усилила сладость их безумных ласк. А утром не было сожалений. Не было сказано ненужных слов, и не было сделано ничего, что могло бы испортить ту чудесную ночь.
Но на этот раз они были одни, в месте, где никто им не помешает. И на этот раз она не могла использовать Малкома как причину оставаться с Лукасом – оставаться в надежде на нечто большее, чем страсть.
А Лукас тем временем прокладывал дорожку из поцелуев к ее грудям. И никаких обещаний, никаких слов о любви. Возможно, он поехал за ней просто потому, что изголодался по ласкам, по страсти, которую они делили. Возможно, не было никаких других причин…
Тут он принялся целовать ее груди, и Эдина решила, что ей все равно, почему Лукас с ней. Еще одна ночь страсти только добавит прекрасных воспоминаний, которые она будет лелеять, оставшись одна.
Обхватив любовника руками и ногами, Эдина всецело отдалась страсти.
Лукас медленно приходил в себя, сжимая девушку в объятиях. Никогда еще их ласки не были такими сладостными. Никогда не доставляли такого наслаждения. И он не мог понять, как Эдина нашла в себе силы убежать от этого. Но теперь он почувствовал, что настало время и для разговора. Следовало потребовать от нее ответов. И самому быть предельно честным.
– Послушай, Эдина… – начал он, коснувшись поцелуем ее лба и нежно, но крепко удерживая на месте, когда она попыталась вывернуться из его рук. – Дорогая, мы должны поговорить. С того момента, как мы впервые увидели друг друга, мы оба подозревали друг друга… и желали друг друга. И вместе победили моего врага. Мы даже беседовали о некоторых эпизодах нашей жизни. Теперь мы должны проглотить гордость и сомнения и потолковать о том, что должно случиться между нами.
Она смотрела на него сквозь спутанную занавесь волос, не совсем понимая, о чем он говорил. Если он собирается попросить ее быть его любовницей, остаться в замке в качестве наложницы… Ох, она не была уверена, что у нее хватит сил отказаться.
– А что может случиться между нами? – тихо спросила Эдина.
– Мне было бы немного легче говорить, если бы ты не выглядела такой испуганной, – ответил Лукас, криво улыбнувшись.
– Меня страшит неопределенность.
– Милая, ты думаешь, я поскакал за тобой только ради любовных ласк?
Эдина вздохнула.
– Я не знаю… – Сделав глубокий вдох, она решила быть абсолютно откровенной и заявила: – Я не могу остаться здесь твоей наложницей. Лучше мне сейчас уйти.
– Я не стал бы гоняться за покинувшей меня наложницей. Просто нашел бы другую. – Лукас поцеловал ее в губы и добавил: – Да, я хочу тебя в своей постели. Но также просто хочу тебя. – Он поморщился, сообразив, что сказал глупость. – Видишь ли, я раньше никогда не говорил с девушкой о таких вещах, но знаю, что не всегда умею говорить красиво.
