И вместо того чтобы по достоинству оценить забавный рассказ, герцог спросил, не получила ли девушка серьезных повреждений.
— Я с таким трудом удерживалась от смеха, что не заметила, — ответила Джослин.
Герцог больше ничего не сказал. Спустившись вниз, она увидела, что герцог дожидается ее у дверей. Он был великолепен.
— Лошади перед домом. Я выбрал вам мерина по имени Везувий. Надеюсь, он вам понравится. Он горячий, но достаточно послушный.
— Не сомневаюсь, что прогулка доставит мне удовольствие.
Они спустились по широкой лестнице к ожидавшему их груму. Тот держал приготовленных для них лошадей: крупного гнедого коня с белой звездой на лбу и великолепного серого жеребца. Не обратив никакого внимания на гнедого, Джослин прошла прямо к жеребцу.
— Я бы предпочла ехать на этом. Как его зовут?
Темно-русые брови герцога сдвинулись.
— Его зовут Юпитер. А дамское седло — на гнедом.
— Но ведь их нетрудно переседлать!
Ройал мгновение колебался — а потом сделал знак груму, который поспешно бросился переседлывать животных. Всего за несколько минут седла поменяли. Герцог усадил Джослин на серого жеребца, а сам оседлал гнедого. Уже через пару секунд они медленной рысью ехали по аллее, направляясь к полям. Верховой грум следовал позади них.
Джослин чуть опередила герцога, увидела пустое поле — и резко перевела жеребца на галоп. Следом за ней поторопил коня и герцог и вскоре легко ее догнал. Рассмеявшись, Джослин заставила жеребца ускорить бег. Это великолепное животное легко неслось по мягкой земле.
— Мисс Колфилд, подождите!
Джо пустила жеребца еще быстрее, направляя к живой изгороди справа.
— Мисс Колфилд! Джослин, стойте!
Джослин рассмеялась и легко преодолела изгородь, безупречно приземлившись по другую сторону от нее. К несчастью, в ее тени оставалась лужа после таяния снега, которую Джослин не заметила. Жеребец попал в грязь и чуть было не упал, Наездница удержалась в седле, но с немалым трудом и разозлилась на животное, из-за которого она на глазах у герцога совершила такую промашку.
Ройал нагнал Джослин как раз в тот момент, когда та замахнулась стеком, собираясь ударить коня. Но Ройал успел выхватить у нее стек.
— Что вы делаете? — резким тоном спросил он.
— Этот глупый конь не послушался меня! Вы ведь видели! Он чуть было меня не сбросил!
— Я пытался вас остановить. Земля мокрая. Вы ехали слишком быстро. Удивительно, что вы не упали. Просто чудом остались целы.
— Это все Юпитер, говорю вам! Если бы он мне подчинился…
Герцог огромным усилием воли заставил себя успокоиться. На лице его сохранялось жесткое выражение, но слова прозвучали мягко:
— Почему бы нам не поехать в южную сторону? Вы сможете увидеть край леса. На ветвях еще остался снег. В это время года там очень красиво.
Джослин фыркнула. Она могла себе что-нибудь повредить! И герцог должен был принять ее сторону, а ей следовало высечь проклятого жеребца за то, что тот ей не повиновался.
Она посмотрела на герцога: высокий, широкоплечий, невероятно привлекательный мужчина. Наверное, она все-таки его простит. Ведь он скоро станет ее мужем!
— Кажется, мы потеряли нашего сопровождающего, — заметила Джослин, осматриваясь.
— Он нас найдет. Он знает, куда мы едем.
Однако Джослин была рада, что грум исчез. Ей хотелось немного побыть с герцогом наедине. Когда они добрались до леса и он предложил немного пройтись, она охотно согласилась. Герцог привязал коней, снял ее с седла, а потом взял за руку и повел к весело журчащему ручью.
Ройал остановился у воды и обвел взглядом местность, любуясь ярко-голубым небом над пологими холмами, с которых вот-вот должны были исчезнуть последние следы снега.
Джослин проследила за его взглядом:
— Тут так красиво, ваша светлость!
— Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Ройал — по крайней мере пока мы одни. А мне можно называть вас Джослин?
Она улыбнулась:
— Мне это было бы очень приятно.
Его взгляд снова скользнул по окрестностям.
— Эти места очень много для меня значат. Как вы думаете — после того как дом будет приведен в порядок, вы сможете жить здесь счастливо?
Джослин снова посмотрела на голые поля, раскинувшиеся перед ней, и подумала о том, что здесь очень уныло. Красиво, конечно — пустынной и безжизненной красотой, — но сельская жизнь не для нее!
— Надо полагать, что в Лондоне мы тоже будем проводить часть времени?
— Если вы пожелаете.
Джослин улыбнулась, а про себя подумала, что, после того как они поженятся, короткой поездки в имение раз в году будет более чем достаточно.
— Тогда, конечно, я была бы счастлива.
Ройал повернулся к ней — и она не стала возражать, когда он заключил ее в объятия. Она закрыла глаза, а он наклонился и поцеловал ее. Это был нежный и бережный поцелуй — вполне респектабельный, пока Джослин не приоткрыла рот. Ройал колебался всего мгновение, а потом его поцелуй стал крепче.
Уголком сознания Джослин отметила, что герцог хорошо целуется: его губы были мягкими, но решительными, влажными, но не слюнявыми. Когда они поженятся, ей будет совсем не трудно выполнять свои супружеские обязанности.
Ройал прервал их поцелуй первым. Подняв голову, он увидел, как из-за холма появился грум.
— Наверное, нам пора возвращаться домой.
Бросив взгляд за его спину, Джослин заметила, что грум приближается.
— Конечно.
Ройал помог ей снова сесть верхом, а потом сам оседлал гнедого.
Они молча подъехали к дому, где конюх поспешно выбежал к ним взять поводья. Ройал снял Джослин с седла, и они вместе поднялись по ступенькам к двери. Дворецкий открыл ее, и они вошли в дом.
Джослин увидела, что по лестнице спускается кузина.
— Лили! — позвала она. — Куда ты так торопишься.
Лили повернулась к ней.
— Ходила взять еще ткани для отделки шляпок. Как… как ваша прогулка?
— Чудесно! — Джослин вспомнила поцелуй, которым они обменялись, и озорно улыбнулась Ройалу. — Просто чудесно, правда, ваша светлость?
Однако, похоже, он ее не услышал: все его внимание было сосредоточено на Лили Моран!
— Вот что, Лили. — Джослин расхаживала по дорогому ковру в апартаментах герцогини. — Изволь подробно рассказать мне обо всем, что было между тобой и герцогом до того, как приехали мы с маменькой.
Лили стояла перед кузиной, ощущая, что внутри у нее все напряглось.
— Не могу понять, о чем ты говоришь. С его светлостью не было ничего неуместного. В основном я целыми днями занималась тем, что готовила дом к вашему приезду. Герцог был со мной вежлив — но не более того.
