Сэр Хьюберт улыбнулся.
— Я думал, вы поняли сегодня, когда поехали кататься верхом, что Тереза — дочь своего отца, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает, а я, да будет вам известно, еще никогда не сталкивался с преградой, которую не смог бы преодолеть,
— Однако я действительно думаю… — стал оправдываться Гарри, но тут заметил, что Тереза смеется над ним.
— Хорошо, хорошо, ваша взяла! — сдался наконец он. — Но под свою ответственность и, если вы упадете, винить, кроме себя, вам будет некого!
— Я буду винить только себя, — согласилась Тереза, — а вам придется рано или поздно признать: мужчины не столько превосходят нас, сколько им просто нравится в это верить.
— Все несчастья от женщин! — парировал Гарри. — Они вторгаются в то, что является по самой своей сути прерогативой мужчин. Мы не успеем опомниться, как появятся женщины-жокеи и, вполне вероятно, женщины — солдаты и моряки.
Он засмеялся над своей шуткой, но Тереза охладила его пыл.
— Странно, — молвила она, — получается, правда состоит в том, что вы, как любой мужчина, просто боитесь, что мы окажемся не только равными вам, но и превзойдем вас, если представится случай доказать вам это.
Трое мужчин дружно рассмеялись над ее словами, но девушка стояла на своем.
— Что ж, подождем немного, но я уверена, в один прекрасный день вы обнаружите — женщины могут управлять миром, точно так же как и мужчины.
— Они и впрямь управляли им тысячу лет со своих подушек, — отразил ее выпад маркиз, — и так будет всегда, но не более того.
Они еще долго обсуждали этот вопрос, находя его весьма забавным, пока наконец сэр Хыоберт не предложил отойти ко сну.
Поднимаясь по лестнице рядом с Терезой, он сказал ей почти шепотом, чтобы никто не мог услышать:
— Ты была великолепна, моя драгоценная дочурка!
Она поцеловала отца и пожелала ему доброй ночи.
Прежде чем уснуть, она оценила прошедший день как один из самых приятных в своей жизни.
Больше того — ей понравился Гарри.
Теперь она могла понять ужас маркиза при мысли о его женитьбе на актрисе.
Ведь у него с той женщиной действительно не так уж много общего.
Тереза убедилась — Гарри Лэнбоурн достоин похвал, расточаемых ему герцогом Веллингтоном.
Он мог стать хорошим командиром и использовать в борьбе с врагом не только пушки, но и свой ум.
Он в состоянии много делать для своей страны и в мирное время, и для него было бы нелепо растрачивать себя на созерцание жены в очередной ее роли на театральной сцене.
Он должен направить свои знания на изменение и совершенствование законов Англии на заседаниях парламента.
Порядком уставшая от размышлений, но довольная прошедшим днем, Тереза мирно уснула.
Она пробудилась рано и тотчас привела себя в порядок, чтобы поездить с Гарри верхом до завтрака.
Сэр Хьюберт после ужина предупредил их, что желал бы поберечь силы для дневных скачек.
Солнце уже поднялось довольно высоко, когда Тереза и Гарри отправились на прогулку.
Все вокруг казалось ей обворожительным — золотистые головки первых весенних цветов, птицы, щебечущие среди зеленых листьев…
Она оглянулась и посмотрела на дом.
Его красота словно добавила новые яркие оттенки в те ощущения, которые она испытывала сейчас, во время верховой езды.
Все в ней трепетало от внутреннего возбуждения, и Тереза вынуждена была признаться себе, что оно вызвано беседой с Гарри, вернее, той словесной дуэлью, которую они веди не переставая.
Они вернулись к завтраку, и каждый из них гордился достигнутым результатом, хотя из этого поединка никто так и не вышел победителем.
Весь следующий день оказался не менее интересным.
К несказанному восторгу Терезы, отец выиграл скачки с препятствиями.
Что касается ее самой, то пришлось признать, что оба всадника превзошли ее в скорости, но с минимальным результатом — ее конь уступил им всего на полкорпуса.
Сэр Хьюберт не скрывал своего удовлетворения.
— Вы победили меня, сэр Хьюберт. — В голосе молодого человека слышалось искреннее уважение.
— Исключительно благодаря большему опыту, мой мальчик. Опыт необходим во всем, чем бы мы ни занимались: не важно, скачем ли мы верхом, или ведем торговые дела, или готовим план наступления на врага.
— Вы правы, — сказал Гарри. — Теперь мне понятно, откуда у вашей дочери такие знания и опыт, не говоря уже о складе ее ума.
— Мне нравятся подобные похвалы, — улыбнулся сэр Хьюберт.
— Жаль только, я не смогла обставить вас обоих, — заявила Тереза, — но непременно сделаю это в следующий раз. Вот увидите, так и будет!
Мужчин рассмешила категоричность, с которой она произнесла эту угрозу, и они поддразнивали девушку, пока ехали обратно домой.
Переодеваясь к обеду, Тереза вдруг вспомнила, что должно было произойти вечером этого дня.
А между тем маркиз беседовал с ее отцом.
— Всё складывается как нельзя лучше. Ах, если б мы могли себе позволить подождать еще немного! Но по словам Чарлза Грэма, Гарри может завтра вернуться в Лондон.
— И я думал о том же, — признался сэр Хьюберт.
— Впрочем, еще до отъезда из Лондона я договорился, — продолжал маркиз, — о приезде актера, который сыграет роль священника. Я пообещал ему хорошие деньги и, разумеется, предоставил свою карету, дабы он мог легко добраться сюда.
— Если он актер, вы допустили ошибку, ведь Гарри нельзя видеть его, — заметил сэр Хьюберт. — Все провалится, если он его узнает.
— Думаю, это маловероятно. Мне стоило большого труда заполучить человека, которому можно довериться. К тому же я заручился его молчанием обо всем, что он увидит, посулив ему щедрое вознаграждение.
Сэр Хьюберт тяжело вздохнул.
— Нам было так хорошо здесь всем вместе, жаль, что мы не можем отказаться от задуманного.
Маркиз обвел взглядом комнату.
— Вы можете представить, как этим домом и всем имением управляет женщина, чьей единственной претензией на значимость является ее привлекательность в огнях рампы?
— Полагаю, Камилла Клайд хорошая актриса, — отметил сэр Хьюберт.
— Она всего лишь подобно попугаю воспроизводит заученные слова, которые были написаны кем-то, намного более талантливым и умным, чем она! — раздраженно бросил маркиз.
— Вы правы, безусловно, вы правы, — согласился сэр Хьюберт, — и поскольку мы обязаны спасти Гарри, я, так же как и вы, полагаю — это единственно возможный путь к его спасению.
— На сегодня я не могу придумать ничего лучшего, — сказал маркиз, — а в понедельник, возможно, будет слишком поздно.
— Да, конечно, — кивнул сэр Хьюберт.
Тереза уже была одета к обеду, когда отец постучал в дверь ее комнаты. Ему открыла горничная.
