— Да, конечно, — кивнул сэр Хьюберт.
Тереза уже была одета к обеду, когда отец постучал в дверь ее комнаты. Ему открыла горничная.
— Я подумал, что ты уже готова, моя дорогая, и зашел поговорить с тобой наедине.
Горничная, помогавшая Терезе, поспешно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Что… случилось? — встревоженно спросила девушка.
— Ничего не случилось… пока, но согласно нашему плану маркиз подобрал актера для исполнения обряда венчания и позаботился обо всем до мельчайших деталей.
Тереза молча слушала, и сэр Хьюберт продолжал:
— Он даже достал разрешение на брак, без которого бракосочетание не может считаться юридически законным.
Тереза понимала, насколько все эти предосторожности существенны.
Когда Гарри узнает, в какую ловушку его заманили, он может обвинить организаторов венчания в его незаконности.
Если он пойдет дальше, угрожая передать дело в суд, маркизу ничего не останется, как признать фальсификацию.
Все это породит неимоверные сплетни, переходящие в грандиозный скандал.
Словно читая ее мысли, сэр Хьюберт промолвил:
— Нам необходимо убедить Гарри (и мне жаль, дорогая, но именно тебе предстоит взять на себя основную миссию), будто все произошло абсолютно законно, — и добавил не очень уверенно: — Он может разозлиться на нас за обман, но при этом сочтет бессмысленным объяснять все Камилле Клайд.
Помолчав немного, он произнес, словно взвешивая каждое слово:
— По всей вероятности, если только я не ошибаюсь, он примет ситуацию такой, какая она есть, и после того как мы будем окончательно уверены, что от его увлечения той женщиной не осталось и следа и Гарри готов забыть ее, скажем ему правду.
— А ты… не думаешь, папа, — нерешительно сказала Тереза, — что следовало бы… поговорить с ним… и попытаться объяснить ему, как… жестоко он обидит и огорчит дядю Мориса… Может, Гарри… откажется от своих планов… по собственной воле?..
Сэр Хьюберт задумался на миг.
— Он мог бы так поступить. Но точно так же он может и разозлиться за вмешательство в его личную жизнь. Тогда он незамедлительно отправится в Лондон и женится там на ней, лишь бы только доказать себе, что он достаточно взрослый и самостоятельный мужчина, способный решать за себя сам и строить собственное будущее без чьего бы то ни было вмешательства.
Так как почти все время с момента их приезда в Стоук Пэлэс Тереза проводила в обществе Гарри, у нее была возможность убедиться в его независимом и твердом характере, а потому подобное развитие событий казалось ей вполне вероятным.
Именно своим характером Гарри напоминал ей отца.
Было бы трудно, а то и вовсе невозможно повлиять на него, если уж он принял какое-то решение.
Она невольно вдохнула.
— Полагаю… ты прав, папа, и, значит… нам… ничего не остается, как только продолжать задуманное… но мне так не нравится все это!
— Мне тоже, дорогая, — признался сэр Хьюберт, — однако мы не можем оставить маркиза без поддержки в трудную минуту.
— Нет, безусловно, нет, — подхватила Тереза. — Он любит Гарри и этот великолепный дом.
— А я люблю тебя, моя милая девочка! И никогда не вовлек бы тебя в эту историю, не будь я уверен, что маркиз просто не сможет вынести, если все, над чем он работал и ради чего боролся в течение последних лет, падет к ногам никчемной женщины, не способной даже оценить подобную жертву.
— Но почему Гарри не в состоянии это понять?
— Мужчины — странные существа, — пытался объяснить ей отец, — и какими бы сильными они ни казались, неглупая женщина легко обведет их вокруг пальца и заставит делать такие вещи, которые потом вызовут у них стыд и сожаление.
Сэр Хьюберт с обожанием посмотрел на дочь, подумав при этом: немыслимо, чтобы мужчина, особенно если он так долго пробыл вдали от Англии, не влюбился в Терезу с первого взгляда.
И не только из-за ее огромных глаз и красивого личика, обрамленного золотистыми волосами.
Было в этой девушке еще что-то неуловимое, что отличало ее от ровесниц и придавало ее облику удивительную неповторимость.
Едва ли кто-то из молодых джентльменов, которых она еще встретит в высшем свете, сможет устоять перед ее притягательностью.
— Никто никогда не должен ничего узнать, — неожиданно резко произнес он. — Слухи о твоем участии в столь отвратительной истории могут губительно сказаться на твоей репутации.
Тереза ласково потрепала отца по руке.
— Не волнуйся, папа. Надеюсь, Гарри осознает происходящее и поймет — иначе просто быть не может, — все, что вы с дядей Морисом сделали, диктовалось исключительно любовью к нему.
И вдруг она добавила:
— Мне кажется, ему не хватает материнского тепла, несмотря на то что дядя Морис всегда чрезвычайно добр к нему. У него не было родителей или хотя бы одного из них, как у меня.
Сэра Хьюберта до глубины души тронули слова дочери, он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Актер, вероятно, вот-вот подъедет, и мы начнем церемонию. А после этого никогда больше не будем ни упоминать, ни обсуждать случившееся.
О, сколь мучительна была для ее отца эта необходимость обманывать юношу, которого он так искренне любил!
Но, так же как и маркиз, он оказался не в состоянии придумать ничего другого, дабы предотвратить брак, способный причинить молодому человеку горе и разрушить его будущее.
Когда отец вышел из комнаты, Тереза посмотрела на себя в зеркало.
На ней было платье из тончайшего белого муслина, предназначенное для одного из балов сезона.
По всему подолу и по линии декольте его украшали маленькие шелковые цветы и блестки.
Серебристые ленты, скрещиваясь под грудью, плавно спадали вдоль талии вниз, почти до самого пола.
Блестки переливались при каждом ее движении.
На голову Тереза надела венок из шелковых роз в россыпях блесток.
Юная и прекрасная, она казалась богиней весны, вступающей в мир вместе с первыми лучами солнца.
Спускаясь по лестнице, Тереза гадала, понравится ли она Гарри, но потом решила, что все его мысли заняты той, другой — с рыжими волосами.
Актрисой, ожидавшей его в Лондоне.
Сэр Хьюберт о чем-то спросил маркиза, но она не расслышала вопроса.
Тот вместо ответа только покачал головой. Видимо, актер, на которого они рассчитывали, еще не прибыл.
Для них это могло обернуться катастрофой.
Тереза мечтала о завтрашней верховой прогулке с Гарри и мысленно умоляла его не презирать ее за участие во всем этом.
Обед подошел к концу, и все смеялись над какой-то шуткой сэра Хьюберта.
В эту минуту к маркизу подошел дворецкий и вручил его светлости записку. Маркиз прочитал ее и кивнул головой.
