— Для папы и дяди Мориса это был… единственно возможный способ спасти его.
Прошло довольно много времени, прежде чем она погасила свечи и осталась в полной темноте.
Но и когда она уже засыпала, последние два слова вопреки ее воле все еще ворочались в мозгу: «Спасти его, спасти его!»
Горничная раздвинула шторы, и Терезу разбудил солнечный свет, наполнивший комнату золотистым маревом.
Горничная подошла к кровати.
— Прошу прощения, мисс, его светлость спрашивает, не будете ли вы готовы через час, поскольку он намерен вас увезти.
Тереза озадаченно смотрела на девушку, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. Не ослышалась ли она?
— Вы сказали «его светлость». Вы имеете в виду маркиза?
— О нет, что вы, мисс! — возразила горничная. — Я говорю о мастере Гарри, как мы его называем внизу. Он давно встал и велит мне упаковать ваши вещи, так как вы возьмете их с собой.
У Терезы голова пошла кругом, но она понимала, что не стоит больше ни о чем расспрашивать горничную. Встала и начала одеваться, Когда эта процедура подошла к концу, горничная внесла поднос с завтраком.
— Надеюсь, мисс, — сказала она, — я уложила все, что может вам понадобиться.
— Не сходите ли вы за моим отцом в его комнату? Мне хотелось бы видеть его немедленно.
— Обязательно, мисс.
Горничная удалилась, а Тереза приступила к завтраку, отчаявшись осмыслить услышанную новость.
Спустя несколько минут в спальню вошел сэр Хьюберт.
— Папа… что произошло? — спросила Тереза. — Мне сказали, будто Гарри увозит меня.
Сэр Хьюберт плотно прикрыл за собой дверь.
— Я не знал о его намерении отправиться в путь так рано, иначе первым делом зашел бы к тебе.
— Скажи мне, папа, что все это значит? — набросилась на отца Тереза. Сэр Хьюберт присел на стул.
— Мы прождали вчера вечером почти два часа, пока Гарри выйдет из наркотического состояния. Сначала он казался просто невменяемым, потом произнес: «У меня болит голова. Почему я здесь?»
— И тогда… тогда вы… рассказали ему? — Тереза дрожала от нетерпения.
— Маркиз объяснил племяннику, что ради спасения его от женитьбы на женщине, которую он, Морис, никогда не примет в своем дворце, мы обвенчали его с тобой. И показал ему все бумаги, подтверждающие факт вашего бракосочетания.
Тереза едва смогла перевести дыхание.
— И… как отреагировал… Гарри?
— Сначала он казался ошеломленным, видимо, в тот момент он все еще оставался под влиянием наркотического средства. Потом произнес только одну фразу: «Вы могли бы больше доверять мне».
— Я чувствовала это, мне казалось, именно так он и скажет! — воскликнула Тереза. — Он страдал от того, что дядя Морис не доверял ему.
— Мы пытались объяснить ему причину нашего вмешательства, необходимость предотвратить его женитьбу на Камилле Клайд.
— Он сознался вам… что действительно… поступил бы так? — спросила Тереза.
— Гарри выслушан нас, затем встал и направился к двери, — продолжай рассказывать сэр Хьюберт. — «Я уеду завтра утром», — произнес он каким-то странным голосом. Я никогда раньше не слышал, чтобы он так говорил. «Куда ты собираешься ехать?» — спросил его маркиз. «К себе домой, в мой собственный дом, которому я принадлежу», — ответил Гарри.
Сэр Хьюберт тяжко вздохнул.
— Туда-то и предстоит отправиться тебе, дочурка.
— Но… где это?.. И мне обязательно надо ехать… с ним? — испуганно спрашивала Тереза.
— Боурнхолл, родовое гнездо Лэнбоурнов, расположено приблизительно в шести милях отсюда, — ответил сэр Хьюберт. — Мне кажется, доченька, ты не должна бояться, поезжай вместе с ним, как он того хочет.
Опасаясь услышать возражения, он быстро добавил:
— Меня беспокоят две вещи: необдуманные и несерьезные действия со стороны Гарри, поскольку он слишком рассержен, а главное, как бы не просочились слухи о происшедшем или — еще хуже того — не попали на страницы газет.
Тереза прекрасно сознавала, какой ужасной напастью обернулось бы это, и успокоила отца:
— Если мне нужно… ехать с Гарри, я так и поступлю, папа… но мне немного страшновато…
— Я знаю, девочка, но надеюсь, как только Гарри поймет, что наш поступок продиктован лишь стремлением помочь ему, он привезет тебя обратно. Ни мне, ни его дяде не удалось поговорить с ним вчера вечером.
Он горестно вздохнул.
— А чтобы окончательно избавиться от наших разговоров, Гарри просто заперся в своей спальне.
Тереза молча встала и подошла к окну.
Она смотрела на парк, купающийся в солнечных дучах.
Сэр Хьюберт первый нарушил тишину.
— Я знаю, мы требуем от тебя слишком много, но ты прекрасно знаешь — путь к цели, если она достаточно серьезна, не всегда оказывается гладким, и редко когда все идет по задуманному плану.
— Твои слова, папа, означают, что, поскольку я просила тебя разрешить мне работать с тобой, ты предоставляешь мне возможность доказать мою способность к этому, — произнесла Тереза после некоторого раздумья.
— Не могу сказать, будто имел в виду нечто подобное, — ответил сэр Хьюберт, — но, честно говоря, для тебя это действительно может оказаться неким испытанием.
— Тогда мне остается только надеяться на успех — ведь ты завершил бы дело успешно, окажись на моем месте.
Она отвернулась и взяла со столика шляпку под цвет своего платья.
Отец безмолвно наблюдал, как она надевает ее.
В этот миг послышался стук в дверь, и вошла горничная.
— Я уже упаковала вещи в дорожный сундук, мисс, — сказала она. — Могу ли я теперь заняться укладкой всех ваших щеточек, гребенок и расчесок?
— Да… да, конечно, — машинально ответила Тереза.
Она взглянула на отца. Тот встал и направился в небольшую гостиную, Нежную с ее спальней.
Когда они снова остались одни, он сказал:
— Ты невероятно отважная девочка, умница моя, и я очень горжусь тобой. Но мне необходимо поговорить с тобой об одном существенном моменте, и ты должна внимательно меня выслушать.
— Я готова, папа.
Сэру Хьюберту давались слова с видимым усилием.
— Если случайно, — медленно произнес он, — Гарри попытается воспользоваться своими правами, полагая, будто и в самом деле женат на тебе, ты, конечно же, вынуждена будешь сразу открыть ему истину.
Сначала Тереза не совсем поняла, что подразумевает отец, но когда сообразила, в чем дело, смутилась и залилась румянцем.
— Я… совершенно уверена… папа… раз уж Гарри сердится на вас с дядей Морисом… он также будет гневаться и на меня.
— Вот увидишь, через несколько дней, — заторопился сэр Хьюберт, — мы сможем сообщить ему всю правду об этой мистификации.
— Но… но не решит ли он тогда немедленно… отправиться в Лондон и… жениться на Камилле Клайд? — едва слышно выговорила Тереза.
