Лорел поставила чашку на стол и решительно встала.
— В таком случае, нет необходимости беспокоиться о нем. Он сумеет о себе позаботиться.
— И вы не собираетесь рассказать ему о Блакторнах? — осторожно поинтересовалась Грейс.
— Если его наняли для того, чтобы он поймал похитителей скота, думаю, он уже достаточно узнал об этой семье. — Она накинула на голову косынку и завязала так, чтобы скрыть почти все лицо. — Нам пора. Мы и так уже злоупотребили вашим гостеприимством. Адам, пойдем.
Грейс проводила гостей до дверей.
— Похоже, вы очень не любите людей с оружием.
Лорел резко повернулась. В карих глазах горел огонь негодования.
— Мой отец был миролюбивым человеком, но его застрелили. Мой муж не расставался с ружьем. Его убили через несколько недель после нашей свадьбы.
Грейс открыла, было, рот, чтобы сказать что-то, но, видимо передумав, промолчала.
— Знаю, никто не верит, что мы с Карлином находились в законном браке, далее его семья упрямо отрицает этот факт. — Лорел снова повернулась к двери. — Я постараюсь выстирать ваше белье к завтрашнему дню. Но, боюсь, не успею, у меня много работы.
— Ничего страшного. Меня устроит, если получу его на день позже.
Выйдя из города, Лорел направилась по дороге мимо Сикамор Флате, небольшого пересохшего озерца, которое наполнялось водой лишь после сильного ливня и в сезон дождей. Обычно неторопливая прогулка среди дубов и платанов, надежно защищавших не только от жары, но и от любопытных глаз, умиротворяла Лорел.
Но не сегодня! Голова была занята беспокойными мыслями о Хене Рандольфе.
— Неужели человек, рисковавший жизнью ради незнакомой женщины, может быть жестоким, бессердечным убийцей? — вырвалось у Лорел. Она не хотела верить в то, что Хен такой лее хладнокровный убийца, какие посещали салун отчима.
Адам бежал немного впереди. Он бросал камешки в деревья и восторженно наблюдал за стайками потревоженных птиц, взмывающих в небо из густой листвы. Из-под босых ног мальчика в воздух поднимались фонтанчики песка.
— Но шериф же никого не убивал, — отозвался он.
Лорел была слишком поглощена собственными мыслями, чтобы услышать слова сына. Она не хотела, чтобы Хен был убийцей! Как хотелось, чтобы он оказался не из тех, кто во всем полагается на ружье!
— Он такой сильный и мужественный, — продолжала она рассуждать вслух. — Не важничает и не притворяется лучше других. Он не ждет благодарности за помощь.
— Мне он понравился, — заявил Адам, бросив желудь в белку, которая сердито затараторила.
Хен действительно вел себя так, словно для него забота о ней и Адаме вполне естественна. Он даже не постеснялся расспросить о лечебных травах и их применении. Именно такого мужчину она ждала всю жизнь.
— Но он — убийца! — произнесла она вслух.
— А мне он все равно нравится, — повторил мальчик, взбираясь на дерево.
Но, может, он не убийца? Ведь никто не видел, чтобы он злоупотребил ружьем.
— Нет, я просто по глупости хватаюсь за соломинку. Если человек стремится заработать репутацию убийцы, но не обладает ни выдержкой, ни умением, то он просто глупец. Ведь на свете много желающих прославиться, подло выстрелив в спину известному стрелку. И рано или поздно Хена также, как некогда Дикого Билла Хиккока, убьют из-за угла.
— Ма, а кто такой Дикий Билл Хиккок? — спросил Адам. Мальчик покачался немного на ветке и спрыгнул на землю.
Нет, нужно посмотреть правде в глаза и держаться на расстоянии от Хена Рандольфа, в котором, видимо, уживаются два человека: один — необыкновенно добрый, другой — начисто лишенный гуманности. Ему нельзя доверять. Кто знает, что скрывается за красивой внешностью. Такие люди часто пользуются привлекательностью как оружием. Может, где-то далеко на юго-западе Хен оставил не одну женщину с разбитым сердцем.
Хен откинулся на спинку стула, положив ноги на стол и надвинув шляпу на глаза.
Интересно, чем обычно шерифы занимают бесконечно долгие дневные часы? Забавно, что отчасти причиной, по которой он принял предложение стать шерифом, была скука. Но и сейчас он изнывал от безделья.
Лишь Лорел Блакторн занимала мысли.
— Глупо, но он никак не мог выбросить эту женщину из головы.
На следующее утро после встречи с ней у задней двери дома появился сверток с пятью выстиранными и выглаженными рубашками и записка. В ней Лорел просила оставить на пороге деньги и обещала на следующее утро принести еще пять рубашек. Первым побуждением было отвезти деньги самому, но Хен вовремя сообразил, что Лорел вряд ли обрадуется его появлению. Он не очень хорошо разбирался в женщинах, но знал, что они не любят показываться на людях (особенно на глазах у мужчин), если плохо выглядят.
Поэтому шериф положил деньги в конверт, куда вложил и записку, в которой сообщал о побеге Дэмьена, и оставил на заднем крыльце. На следующее утро у двери появился Адам. Он разносил чистое белье, в то время как мать пряталась где-то в тени. Спустя некоторое время молодой человек заметил ее. Голова женщины была закутана в кусок марли.
В течение недели изо дня в день рубашки приносил только Адам.
Хен решительно поднялся на ноги. «Есть синяки или нет, неважно, — решил он. — Я не могу больше ждать — пришло время поговорить с Лорел.»
В овраге полуденная жара ощущалась не так сильно, как на равнине. Могучие ясени, вязы и дубы возвышались над хилыми ивами, растущими вдоль пересохшего устья реки. Но больше всего было платанов. Они же окружали и город, постепенно уступая место непривычно густым зарослям мескитовых деревьев и кустарников, переходящих затем в густой платановый лес.
Благодаря подземным водам, все вокруг почти на полмили — включая и огород Лорел, расположенный у входа в каньон — было покрыто буйной зеленью.
Хен теперь понял, почему Лорел не хотела покидать каньон: здесь она имела надежное убежище — лес. Кроме того, это был райский уголок.
… Она стояла у чана с бельем, когда в поле зрения появился Хен. Адам подкладывал поленья в огонь под котлом. Лорел глянула на приближающегося мужчину, но не оторвалась от работы. Мальчик, позабыв про свои обязанности, с любопытством наблюдал за шерифом. Женщина окликнула сына — мальчуган подхватил бадью и опрометью помчался к речке.
Хен многого не заметил во время предыдущего визита. Казалось, начнись ливень — и поток дождя смоет убогий домишко, вросший в землю. В маленьком дворике не было видно ничего, кроме кладки сухих дров и нескольких котлов и чанов.
— Что вам нужно? — сухо спросила Лорел. — Я принесла вашу одежду. Зачем вы пришли?
От постоянной стирки руки женщины покраснели и покрылись трещинами. Как же она стирает зимой? Ведь от пронизывающего холода кожа, наверно, кровоточит. А от работы отказаться нельзя…
