— Трудно представить себе человека высокомернее вас.
— А мой отец?
— Вы даже не слушаете, когда вам пытаются что-то объяснить. Я понятия не имела о том, что это за кулон. Теперь, когда узнала, я не намерена оставлять его на себе. — Если она хотела спастись, было самое время бежать без оглядки — несмотря на его неприязнь к ней, между ними возникало мощное притяжение.
— Поздно, Ребекка, что сделано, то сделано, — тихо сказал он. — И я не поверю вашей выдумке.
— Что вы имеете в виду? — Было такое впечатление, будто они оказались вдвоем на необитаемом острове.
— Интуиция есть не только у женщин. Моя интуиция говорит мне, что вас привлекают богатые мужчины намного старше вас. Может, это имеет какое-то отношение к вашему прошлому, о котором нам известно на удивление немного? Возможно, вы ищете человека, который стал бы для вас воплощением образа отца? Я немного изучал психологию.
Это элементарно. Фрейдистские штучки.
— Вы несете чушь. — Ребекка отвернулась.
— Какая же это чушь, когда все происходит у меня на глазах.
— Я ухожу. — Если он даст ей пройти.
— Не спешите. — Одним плавным движением пантеры он преградил ей дорогу. — Если не возражаете, я бы взял у вас ключ.
Она боялась коснуться его, и Брод сам взял ключ из ее бессильно повисшей руки.
— Благодарю вас. — Он вставил ключ в замок, повернул, выдвинул ящик и увидел в нем знаменитую драгоценность. — Заметьте, я не обвинял вас в том, что вы украли его, Ребекка.
— Меня мало волнует, обвинили бы вы меня или нет, — презрительным тоном ответила она.
— Тогда почему вы дрожите? — Брод слегка улыбнулся, внезапно ощутив желание провести рукой по ее гладкой шее сверху вниз, до самых нежных выпуклостей груди. Она была так миниатюрна, что ее хотелось взять на руки.
— Я горжусь своим хорошим поведением, — сказала она ему. — Что мне действительно хочется, так это стереть с вашего лица эту ухмылку.
— Неужели? — Он откровенно насмешничал. — За чем же дело стало?
Он так действовал на нее, что она чуть было не закричала: «Не подходите ко мне», но заставила себя довольно спокойно сказать:
— Мне кажется, вам следует извиниться передо мной.
— Вы шутите, Ребекка, — ответил Брод. — Давайте-ка положим это в сейф. Покажите, где он находится.
Она не смогла сдержаться и съехидничала:
— А вы уверены, что ваш отец сообщил вам код?
Он повернулся к ней, подтянутый и сильный.
— Скажите мне, где сейф, и увидите.
— Вон там. За картиной «Охота».
— Бог мой! — Брод на секунду закрыл глаза. — У папы, должно быть, крыша поехала. Подойдите сюда, Ребекка, встаньте у окна.
Она подчинилась, слегка насмешливо спросив:
— Может, завязать глаза?
— Нет необходимости, — мягко ответил он. — Просто смотрите в окно.
Ребекка усмехнулась.
— Вы слишком далеко заходите, разговаривая со мной таким образом.
— Я так не считаю. И у меня для этого веские причины. Знаете, я сегодня весь день думал о вас.
Эти слова так поразили ее, что она невольно обернулась, как раз в тот момент, когда он закрывал дверцу сейфа.
— Я полагал, что мой отец уже не в том возрасте, чтобы влюбляться.
Ребекка иронически улыбнулась.
— Неужели? Вы заблуждаетесь. Люди влюбляются в любом возрасте. В совсем юном, в сорок лет, в семьдесят, в восемьдесят. Так уж устроено, что любовь значит очень много.
— Удивительно, но я с вами согласен. — Брод сделал несколько осторожных шагов к ней. — А кого любите вы, Ребекка?
— Это вас не касается, — коротко ответила она, но голос у нее дрогнул. Смятенный ум говорил ей, что они оба готовы совершить величайшую глупость.
Тяжелая люстра из бронзы и стекла освещала его красивое лицо. Глаза Брода горели неистовым синим огнем возбуждения. Он был прекрасен и могуч, ей следовало бояться его — он мог причинить ей боль.
— Можно с ума сойти, верно? — Он словно откликнулся на ее чувства.
Внезапно он начал целовать ее, уступая желанию вопреки всем доводам рассудка. Она победила его. Эта жемчужная кожа, это стройное тело, казалось, созданное для любви, этот ее аромат… Он думал, что сможет справиться. Черт возьми, он пошел за ней, обуреваемый подозрениями, а теперь обнимает ее, возбужденный ее слабым вскриком, который он тут же прервал своим поцелуем.
Какие полные и нежные у нее губы. Как бархат.
Они открылись навстречу ему, словно и ее, подобно древесному листу, подхватил и понес ураганный ветер. Никогда еще тело женщины не казалось ему таким идеальным. Такое миниатюрное, но так изящно вылепленное, такое податливое. Брод покрывал ее губы, все лицо жадными, страстными поцелуями. Потрясенный, он осознал, что готов влюбиться в эту женщину. Женщину, которую совсем не знает. Женщину, которой не доверяет.
Возможно, именно это ей и нужно? Отец и сын.
Какая же в ней сила! Какая прелесть! Какая тайна!
Брод вдруг почувствовал досаду. Он всегда старался поступать правильно, а сейчас видел, что она может упасть, если он отпустит ее.
— Ребекка, — предостерегающим тоном произнес он, чувствуя, как нарастает в нем гнев оттого, что он не может совладать с собой.
— Чего вы хотите от меня? Скажите! — еле слышно попросила она, готовая заплакать, чувствуя собственное поражение: столько лет строить свою защиту и так позорно сдаться!
Брод пристально смотрел ей в лицо. В ее огромных глазах блестели слезы.
— Мне не следовало этого делать, — мрачно сказал он, думая, что мог бы сообразить это и раньше. — Я словно с ума сошел.
Может, она и притворялась. Он взял ее за талию, поднял и посадил на стол.
— В старые времена женщин, подобных вам, сжигали на костре, — произнес Брод с издевкой.
— А лично вам это доставило бы удовольствие? парировала она, и ее щеки чуть порозовели.
— Ребекка, я бы кинулся вам на помощь, — насмешливо ответил он. — В этом нет никакого сомнения.
И скорее всего, поплатился бы за это жизнью.
Куда же подевался весь остальной мир? — думал Брод, пытаясь справиться с обуревавшими его чувствами. Но у него ничего не получалось. Они словно были заключены в какую-то фантастическую капсулу.
— Мне надо возвращаться. — Она повторила это дважды, словно заклинание.
— Разумеется. — В его голосе послышалась жесткая нотка. — Иначе мой отец кинется вас разыскивать. Если он обнаружит нас вместе, то может даже подумать, что я пытаюсь увести вас у него.
— Это лишь ваши собственные измышления.
— Беда в том, что это вовсе не измышления. У вас в руках реальная власть, Ребекка. — Брод протянул руку, играя прядью ее длинных шелковистых волос. Вы очаровываете даже меня. Но я не могу поверить в вашу невиновность, видя, как вы вертите отцом. Тем более, что прекрасно его знаю. — Внезапно, повинуясь какому-то непреодолимому порыву, он подхватил ее и поставил на пол. — Нам лучше вернуться, но вы выходите первой. Я после вас. Возможно, вы еще не знаете, но папа подготовил для вас чертовски дорогой фейерверк.
