Разговаривали двое. Первый голос принадлежал явно мужчине, хотя и был довольно высоким, а вот второй был мне хорошо знаком. Потому замерла, вся превратившись в слух. Сначала ничего не могла разобрать. Лорды говорили о политике, о каких-то непонятных для меня вещах, даже заскучала немного. Но тут моё ухо непроизвольно из общего диалога выловило интереснейшую для меня фразу.
— Тебе пора женится, — заявил высокий голос, и в библиотеке на время повисла тишина.
Его сиятельство не отвечал, и собеседник продолжил свою мысль:
— Неужели грозный герцог чего-то боится? — произнесена фраза была с изрядной долей издёвки, и я затаила дыхание в ожидании ответа.
— Ваше высочество, все мы чего-то боимся, — лениво растягивая слова ответил герцог.
А у меня всё внутри замерло. «Ваше высочество», — назвал он второго. Это ж получается сам наследник у Давея в гостях! Волосы у меня на голове зашевелились.
— Дав, в женитьбе нет ничего страшного, — начал нравоучительно принц.
Он, кажется, принял слова герцога за чистую монету. У меня мнение о наследнике и до этого было невысоким, а сейчас и подавно стало катиться еще ниже.
А тот меж тем продолжал:
— Чем тебе плоха Элоиза? И красавица, и умница, да и приданое не маленькое.
Принц сделал паузу в ожидании ответа, а я внутренне напряглась.
— Что вы, ваше высочество! Как я могу! Ещё ваша постель не остыла от её присутствия, и сразу в жёны… — это прозвучало настолько нагло, что зажала рот, ожидая праведного гнева.
Но последовал, к моему изумлению, лишь смех и довольно искренний вопрос:
— Откуда ты всё знаешь? — и наследник продолжил хохотать.
Даже представила себе, как он, смеясь, грозит герцогу пальчиком. Но мне это веселье показалось зловещим.
— Хотя, — протянул он успокоившись, — тебе же по должности положено всё знать.
Далее они ещё немного поговорили о вопросах женитьбы, а я переваривала новую для себя информацию. То, как Давей говорил о девушке, это было с пренебрежением.
Такое облегчение накатило. Если Элоиза любовница наследника, а принц ответственный за покушение на герцога, значит, они — враги и вся та разыгранная утром передо мной сцена была фарсом. Жаль только, что Дав не посвятил меня в ситуацию, заставив страдать и мучиться.
Почувствовала себя жутко умной и догадливой, а на сердце расплывалось такое тепло, что захотелось прямо сейчас войти и кинутся ему на шею и зацеловать.
Блаженно улыбалась я недолго. Внезапно вернулись воспоминания о запертой двери, и злость накатила с новой силой.
«Ну, знаете, ваше сиятельство, — заявила в пространство шёпотом, дабы мужчины, находящиеся внутри комнаты не услышали, — придётся вам меня поискать!»
Решительно перелезла через перила на внешнюю сторону и осторожно спустилась на землю. Короткая пробежка по саду к калитке, и вот я уже на свободе.
Вдохнула полной грудью и улыбнулась. Жизнь, кажется, налаживается. Не знаю, что ждёт нас впереди, но сегодняшние открытия вселили в меня вновь надежду на лучшее.
По дороге домой забежала к Шкету. И здесь меня ждало очередное потрясение. Невероятное и удивительное!
Мальчишка мне с упоением рассказал новость, о которой целый день гудит весь город. Его сиятельство подал на рассмотрение королю и совету, так называемый «Закон о свежей крови», согласно которому аристократы могли жениться и выходить замуж за безродных, дабы обновлялась кровь, потому что нынешнее высшее общество отличается болезненностью молодого поколения. Дети всё чаще рождались слабыми и безвольными, и этот закон должен был изменить ситуацию. Неравные браки могли обеспечить свежую сильную кровь следующим поколениям граждан нашей страны. Короче, все во благо будущего.
Это была такая сумасшедшая новость, что я даже не могла сразу её осознать. Меня накрыл с головой такой восторг, что на эмоциях сплясала прямо на рынке, вызвав недоумение торговцев и удивлённый смех Шкета.
Неужели этот закон из-за меня?! Неужели Давей пошёл на такой шаг, чтобы… Дальше я даже думать боялась. Но сердце забилось быстрее, и мир стал сказочно прекрасным.
Закрытая дверь была моментально прощена и ещё я поняла, как же я его люблю!
Но чисто из женской вредности назад в особняк не вернулась, а побежала, почти полетела на крыльях любви к своим родным. Счастьем стоит делиться, тогда оно умножается и становится ещё большим.
* * *
Проснулась я от неясного шороха. Сон, как ветром сдуло. В комнате кто-то был. Страх прокрался и заполз под кожу. Лежала, не шевелясь, пытаясь в темноте рассмотреть посетителя. Неожиданно мне рот закрыли, но не успела я как следует испугаться, как на услышала тихий шёпот у самого уха:
— Не бойся, это я.
И он убрал свою руку с моего лица. Хотя мог и не зажимать рот, у меня нет привычки визжать от страха. И вообще, в критических ситуациях я действую молча — в полной тишине могу заехать чем-нибудь тяжёлым по голове.
— Дав?! — моему удивлению не было предела. — Что ты здесь делаешь?
— Т-сс… — Приложил он палец к губам. — Пойдём!
И потянул меня за руку. Я охотно пошла за ним, лишь накинув на себя тёплую шаль. В одной ночной сорочке разгуливать я уже привычная.
Мы прокрались по ступеням, но не вниз, как я предполагала, а на крышу. Выбравшись наружу, ахнула в восхищении. Луна сегодня была невероятно красивая — оранжевая, огромная, и даже звёзды как будто стали ближе и ярче.
Герцог лишь улыбнулся и повёл меня дальше. Свернув за угол, остановилась, не веря своим глазам: небольшой закуток крыши был весь украшен цветами, кругом горели свечи. Посредине, на расстеленном одеяле возвышался поднос с вином и фруктами.
От цветов исходил упоительный аромат, перемешиваясь с ночной прохладой. Я как будто попала в сказку, в свои мечты и фантазии. А рядом был он.
— Мари! — герцог стал на одно колено.
У меня дыхание перехватило: «Что это он делает? Неужели это то?»
— Марион-Джемма Голдман, — начал он официально, — ты станешь моей женой?
И протянул бархатную черную коробочку.
— Ты с ума сошёл! — вырвалось у меня от избытка эмоций.
Герцог хохотнул.
— Обычно отвечают: «да» или… — он сделал паузу. — Лучше — «да» и никаких «или»!
— Но как? — я хотела так много сказать, но язык перестал меня слушаться, слова не складывались в предложения, а в голове творился полный кавардак!
— Мари! — протянул его сиятельство, и в его интонации прозвучало столько всего: и надежда, и нежность, и предупреждение.
Боюсь, моему герцогу никогда не отказывали.
— Да! — прошептала еле слышно, захлёбываясь от переполнявшего счастья.
Он одел мне на палец кольцо с бриллиантом удивительной голубизны. Только сейчас я поняла, что все камни мира меркнут перед таким простым и таким сложным явлением под названием — любовь!
А дальше была ночь, полная разливавшегося по венам желания, умопомрачительного блаженства. Мы взлетали к звёздам и парили в небесах на крыльях любви!
