– Ли Джеффриз, – заговорила она. – Я надеялась проснуться в твоих объятиях и считала, что нам уже нет необходимости убегать друг от друга, – она улыбнулась и разнеженно потянулась. – Иди сюда. – Одри неожиданно почувствовала тревогу, тайный голос подсказывал, что она не должна слишком упиваться счастьем. Ли снова взглянул на нее с этим ужасным выражением печали в глазах. Почему он так смотрит? Разве он не ощущает себя счастливым?
– Могут скоро вернуться Тусси и Элиа, – тихо сказал он.
– Неужели ты думаешь, они не знают, что произошло этой ночью? – пошутила она, пытаясь заставить его улыбнуться. Одри глубже забралась под одеяло. – Как ты можешь стоять там без рубашки? В доме довольно холодно. Возвращайся в постель и я согрею тебя. – И снова ее поразила эта затаенная боль в его взгляде. Тревога охватила ее, вмиг охладив пыл. Единственный раз они могут любить друг друга, ничего не опасаясь. Наконец-то, они испытывают полное счастье… разве не так?
– Что случилось, Ли? – Одри села, накрывшись одеялом.
Не выпуская сигары из рта, Ли неторопливо надел рубашку.
– Я не уверен, что Тусси думает о нас. Должно быть, она считает, что ты убила меня, поэтому боится возвращаться домой.
Одри нервно рассмеялась.
– Да о чем ты говоришь?
Ли старательно застегивал пуговицы.
– Я рассказал ей кое о чем, сразу как приехал. То, о чем не хватило смелости рассказать тебе, – он открыл окно и выбросил наружу окурок, затем снова закрыл окно. – Она могла бы рассказать тебе обо всем сама, если бы я позволил. Но мы оба считаем, что я должен сделать это сам. Я должен был рассказать тебе обо всем еще вчера, до того, как мы занялись любовью.
Он неторопливо расстегнул брюки, заправил рубашку и продолжал:
– Но я буквально слабею, приближаясь к тебе. Каждый раз, когда я встречаюсь с тобой, то совершаю глупые поступки. Поступки, которые причиняют тебе боль, я твердо уверен в этом. Но я все равно их совершаю, – он застегнул брюки и подошел ближе.
– Ты встревожил меня. Не хочешь ли ты сказать, что мы снова должны расстаться после всего? У тебя есть другая женщина?
Он горько засмеялся.
– Хотелось бы мне иметь именно такую причину.
Одри вздрогнула от леденящего ужаса.
– Ли, прекрати пугать меня. Мы только нашли друг друга. На этот раз навсегда. Я надеялась, что навсегда. Сейчас нас ничто не разделяет.
Он прикрыл глаза и сел на край кровати.
– Но только не с моей стороны. – Он помолчал, поставив ногу на край кровати. Затем тоскливо взглянул в глаза Одри. – Все, что я говорил прошлой ночью – правда. Я люблю тебя больше жизни и снова повторяю, если ты захочешь, мы поженимся и никогда больше не будем разлучаться. Я хочу увезти тебя в Денвер, начать там снова адвокатскую практику, хочу найти для тебя специалиста. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я могу дать тебе прекрасный дом, красивую одежду, хочу обеспечить тебе такую жизнь, для которой ты рождена. Хочу стать таким отцом, какого у меня никогда не было, да и у тебя тоже. Хочу, чтобы у нас была семья, и через какое-то время, когда будет построена трансконтинентальная железная дорога, мы смогли бы посещать Мэпл-Шедоуз и вернуть то, что там оставили. Я хочу всего этого для тебя. Ты должна поверить в то, как сильно я тебя люблю.
– Конечно, я верю тебе. Почему ты говоришь обо всем таким тоном? Ты знаешь, что я хочу того же. Хочу, чтобы прошлое осталось в прошлом. Ли, это помогает мне смириться со смертью Джоя, потому что он очень любил тебя. Он хотел, чтобы мы были вместе.
И снова! Снова это трагическое, горькое выражение в его глазах.
– Ли, что мучает тебя с тех пор, как ты сюда приехал? Меня все время преследует ощущение, что ты скрываешь от меня нечто страшное. Что ты не рассказал мне? Это имеет отношение к Джою? Может быть, ты видел его в лагере для пленных?
– О Боже, – простонал Ли, закрыл глаза, отвернулся, положив голову на скрещенные руки. – Я просто глупец. Я должен был рассказать тебе об этом вчера. Я пытался начать разговор, но ты все время меня прерывала. А как только мы начали целоваться… – он пригладил ладонью густые темные волосы. – Я уже не мог думать ни о чем. Мне только хотелось обнять тебя и любить снова и снова… хотя бы один раз… прежде, чем ты приказала бы мне убираться из твоей жизни навсегда.
– Почему я должна была бы так сказать, Ли? – она заметила, что он дрожит, и была удивлена тем, что он явно боится рассказать ей о чем-то. – Ли, я люблю тебя. Я простила все. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.
Он обхватил голову ладонями, помолчал еще какое-то время а потом заговорил.
– Ты получила письмо от рядового по имени Лэрри Джонс, Одри? Он сообщил тебе о смерти Джоя.
Ей стало очень страшно, Одри вздрогнула.
– Да. Откуда ты знаешь? Я никогда не упоминала его имени.
Ли нервно теребил волосы.
– Я думал, что может быть, имя с моими инициалами каким-то образом заставит тебя догадаться. Это письмо написал я, Одри.
Мысли Одри путались, она никак не могла сосредоточиться.
– Ты? – она ничего не понимала. – Как? Почему? Если ты узнал что-то о его смерти, почему ты не написал от своего имени?
В комнате воцарилась напряженная тишина.
– Я убил его, Одри. Я убил твоего брата. На самом деле это был… скорее несчастный случай, чем желание убить.
Одри растерянно и ошарашенно уставилась на него.
– Что?
– Я был тогда в армии Шермана. Мы только что взяли Атланту. Я сидел верхом на лошади на холме и наблюдал, как горит город. Я тогда думал о бессмысленности всего, что творится, о бессмысленности войны. Внизу несколько солдат-федералов вели пленных мятежников. Неожиданно пленные бросились бежать, – у него перехватило горло, он по-прежнему сжимал голову руками, пальцы дрожали. – Двое пленных бежали мне навстречу по склону холма. У одного была винтовка, которую он выхватил у охранника. Он хотел выстрелить в меня, но я опередил. Мятежник упал, но второй набросился на меня, схватил мою винтовку за дуло, потянул к себе…
Одри в ужасе замерла, слушая его рассказ, прерываемый рыданиями.
– Он продолжал вырывать у меня оружие, даже не глядя мне в лицо. Мой палец оказался на спусковом крючке, курок был взведен еще раньше. И винтовка выстрелила. Я никогда не забуду его глаза в этот момент. В то же мгновение мы узнали друг друга… Прежде чем упасть, он успел назвать меня по имени…
Ли поднялся, утирая слезы рукавом рубашки. – Волосы у него отросли почти до плеч… он отрастил бородку, был грязный, худой, оборванный… Я понял, что это он… слишком поздно. Если бы я только знал… то мог бы освободить его… отправить домой! У меня было достаточно власти… если бы я знал… что он среди этих пленных… если бы я узнал его на секунду раньше…
