— Не волнуйтесь, ваша светлость, — сказал лорд Медфорд. — Мы понимаем, как трудно говорить о подобных вещах.
Кейт ощутила в его словах что-то вроде поддержки. Она закрыла глаза, стараясь вспомнить. И выдохнула.
— Накануне вечером мой муж объявил, что отказывается дать мне развод. — Она снова открыла глаза.
Абернети едва заметно кивнул, как будто бы герцогиня каждый день объявляла, что намерена развестись с герцогом. И продолжал скрипеть пером.
— Вы просили его светлость о разводе?
— Да. — Она сжала на коленях вспотевшие руки.
Мистер Абернети продолжал записывать.
— Когда вы в первый раз говорили с его светлостью о разводе?
— Я писала ему за неделю до этого. Я ждала, что Джордж приедет в Маркингем-Эбби и обсудит со мной этот вопрос.
— И поэтому он был там? — спросил Абернети, записывая ее слова.
— Да.
— Он приехал не один? — спросил Абернети, оторвавшись от бумаг.
— Да. — Она проглотила слюну, и горло болезненно сжалось. — С ним была леди Беттина, его… любовница.
Джеймс стукнул кулаком по столу, и чашки зазвенели. Герцогиня и Абернети повернулись к нему. Проклятье, если бы этот мерзавец Маркингем не был мертв, Джеймс тотчас дал бы ему увесистую пощечину. Как он смел привезти с собой любовницу, когда должен был обсудить личные дела со своей женой?
Абернети снова сосредоточил внимание на герцогине, его рука опять зависла над бумагами.
— Кто-то еще сопровождал его светлость?
Кейт подняла глаза к потолку, вспоминая.
— Его слуга Такер, который всегда был рядом с ним.
Абернети, не отрывая взгляда от бумаг, что-то тщательно записывал.
— И что ваш супруг сказал вам?
— Он сказал… — Она снова проглотила комок, мешавший ей говорить. — Он объявил… что между им и леди Беттиной… что он и леди Беттина любят друг друга.
Джеймс не мог сдержать проклятья.
Но Абернети даже не поднял глаз.
— Но он отказал вам в вашей просьбе о разводе?
— Да. — Кейт кивнула. — Как вы знаете, основания для развода очень… деликатная тема, и он отказался участвовать в этом.
Абернети прочистил горло.
— И в тот вечер вы спорили с ним?
Она отвернулась к окну. Взгляд был устремлен куда-то далеко, казалось, в ее сознании оживают события той ужасной ночи.
— Нет, не в ту ночь. Я была потрясена.
— Потрясена тем, что он не захотел дать вам развод? — уточнил Абернети.
— Да, и еще потому, что он сказал мне, что влюблен. Я не могла понять, почему он отказывает мне в разводе, если хочет избавиться от меня? Видите ли, он и раньше позволял себе многое, но никогда не был так вероломен и прямолинеен, заявляя, что у него любовная связь с кем-то из его пассий.
Джеймс сжал кулаки. Если Маркингем был так груб со своей женой, наверняка у него имелось достаточно врагов, готовых поквитаться с ним.
Тем временем Абернети продолжал:
— Что случилось в ту ночь позднее? Вы видели его светлость или леди Беттину?
— Нет. — Кейт помолчала секунду-другую. — Я провела вечер одна в своей комнате. И попросила горничную принести мне ужин.
— И вы не видели никого из них до утра? — продолжал Абернети.
— Именно так.
Абернети прервался, чтобы сделать глоток чая.
— Итак, когда именно вы увидели их на следующее утро?
Кейт тоже поднесла чашку ко рту и судорожно глотнула.
— Я видела леди Беттину до… после. — Она отвернулась.
— А его светлость? — бесстрастно поинтересовался Абернети.
— Он пришел попрощаться, — заговорила она высоким, напряженным голосом. — Он сказал, что больше не желает видеть меня. Он сказал, что возвращается в Лондон и не приедет в Маркингем-Эбби, пока я здесь. Он хотел, чтобы я переехала в его маленькое поместье недалеко от Карлиша. С глаз долой, раз и навсегда.
— И поэтому вы спорили? — Морщинистая рука Абернети потянулась к бумагам.
— Да. — Она закрыла глаза и прижала два пальца к веку. — Я сказала, что уезжаю и буду настаивать на разводе, хочет он этого или нет. Что я намерена переехать в Лондон и жить там.
— И ему это не понравилось? — Абернети нахмурился.
Она отчаянно замотала головой.
— Да. Он кричал, кричал, что запрещает мне это.
— И что вы ответили? — Абернети записывал, сердито сдвинув брови.
— Я тоже кричала в ответ. Я говорила, что мне теперь все равно, чего он хочет и чего не хочет… Я всегда выполняла его приказы. Провела десять последних лет в полном одиночестве в деревне, без него, без кого бы то ни было. — Она дрожала, и Джеймс видел, чего ей стоило это признание. Его сердце сжималось от сочувствия к леди, заживо замурованной в деревне в полном одиночестве и на столь долгий срок. Но тут в его памяти всплыли слова Лили, сказанные несколько дней назад. «Я даю вам неделю, для того чтобы разобраться с герцогиней, а потом вы займетесь ее защитой». Проклятье, он и не думал беспокоиться. Не собирался вникать в это дело. Ему не следовало оставаться в комнате и слушать все это.
Абернети потянулся к Кейт, как говорится, нос к носу.
— Вам известно, что некоторые из слуг слышали вашу ссору в то утро?
— Наверное, да, — кивнула она. — Но в то время я не думала о том, что кто-то слышит нас, хотя это меня не удивило бы. Мы и не думали скрывать что-то, мы оба были страшно возбуждены.
— Да, ваша светлость. — Абернети одним пальцем поправил очки. — Мои извинения, но мы почти закончили. И все же, следующая часть может быть самой трудной для вас.
— Я готова, мистер Абернети. — Она глубоко вздохнула и положила руки на колени.
— Ваша светлость, — продолжал Абернети. — В то утро вы сказали своему мужу что-то такое, что те, кто подслушивал… могли счесть эти слова… за угрозу?
— Да. — Она изо всех сил сжала руки.
Абернети сделал паузу, погрузив перо в чернильницу.
— Что вы сказали?
— Что скорее готова увидеть его мертвым, чем оставаться его женой.
Признание герцогини изумило Абернети, однако он не выдал своего удивления ни единым словом.
— Почему вы сказали это, герцогиня? — это было все, что спросил адвокат. Этот человек не зря получает свои деньги, подумал Джеймс. Он хорошо знает, что делает.
Кейт закрыла лицо руками.
— В тот момент я не это имела в виду. По крайней мере, не в прямом смысле. Просто я была унижена, оскорблена. И страшно разгневана. Это была естественная реакция на страх. Но я так не думала… И, конечно, никогда бы не сделала это.
Положив перо на стол, Абернети потянулся и накрыл рукой ее руку.
— Я понимаю, ваша светлость.
