— Что если снадобье не поможет? — ещё раз спросила Нейт, даже не надеясь на ответ. Как она и думала, Айни отделалась привычным: «Всё будет хорошо».
Лицо колдуньи — тёмное, морщинистое, маленькое — напоминало финик. Нур родилась в Египте, но под жарким солнцем её кожа сделалась чёрной, словно у негритянки из страны Куш. Вид у старухи был отталкивающий. Левая нога не сгибалась, и колдунья хромала, опираясь на палку, увенчанную головой вороны — жутким чучелом с пустыми глазницами. Седые волосы представляли собой неопрятный колтун, в котором, Нейт была уверена, кишели всевозможные паразиты. Во рту у ведьмы не хватало зубов, а немногие уцелевшие были чёрными и шатались. Когда она улыбалась, делалось не по себе.
Нур ждала девушек, сидя на кровати с накрытым горшочком в руках. Как всегда при виде колдуньи от страха перехватило дыхание. Заметив вошедших, старуха оскалилась, обнажая воспалённые десны с тремя гнилыми пеньками зубов. Не сводя с Нейт глубоко посаженных чёрных глаз, она прогнусавила:
— На, девочка, выпей, а затем просто полежи немного, и твоя проблема вскоре решится, — с этими словами колдунья вложила горшочек в дрожащие руки девушки. Зелье воняло ужасно, и Нейт с трудом заставила себя его проглотить. Невероятно горькое, на вкус оно оказалось не менее отвратительным, чем на вид. Вязкая жижа потекла по горлу.
Следуя указаниям колдуньи, Нейт легла на кровать и, словно защищаясь, подтянула колени к груди. От страха трясло. Нейт не знала, как долго придётся ждать, прежде чем средство подействует, и каким окажется эффект, но судя по тому, что ни старуха, ни Айни не уходили, вскоре она должна была что-то почувствовать. Живот крутило. Несколько раз вязкая горечь поднималась по горлу, оставляя на языке тошнотворный привкус. Девушка боялась, что её вырвет, но колдунья наотрез отказывалась давать кувшин.
— Ты должна удержать всё в желудке.
Айни присела рядом с Нейт на кровать и, успокаивая, гладила по голове, но эти легкие движения лишь раздражали. А ещё больше нервировала колдунья, в ожидании ковыляющая по комнате со своей жуткой тростью. На каждом шаге длинная палка с головой чучела ударяла об пол, и этот монотонный стук, повторяющийся через равные промежутки времени, сводил Нейт с ума. Хотелось вскочить с постели, выхватить деревяшку из морщинистых лап и переломить о колено.
В животе заурчало и странно забулькало. Сдерживать рвотные спазмы становилось всё тяжелее, и в какой-то момент девушка наклонилась над полом, судорожно открывая рот. Сидящая рядом Айни отшатнулась, боясь испачкаться. Старуха бросила на Нейт неодобрительный взгляд. Но обе волновались напрасно. Горло девушки продолжало конвульсивно сжиматься, но едкая масса, бурлившая в животе, так и не хлынула наружу. Когда приступ прекратился, Нейт глубоко вздохнула и в изнеможении откинулась на матрас. Если бы её вырвало, стало бы легче, но главной проблемы это бы не решило.
Постепенно желудок перестало крутить, и теперь Нейт чувствовала только безграничную слабость. Веки наливались тяжестью, держать глаза открытыми удавалось с трудом. Сама того не замечая, девушка погружалась в неглубокую дрему, это пограничное состояние сна и бодрствования, когда ускользающее сознание ещё поддерживает связь с реальностью, улавливая окружающие звуки. Прошло много времени. Судя по тревожным взглядам, которыми обменивались Айни с колдуньей, гораздо больше, чем они рассчитывали: возможно, часа два или три. Сквозь окутавший туман слабости Нейт видела, что это их беспокоит. Похоже, предсказание Сенебтиси сбылось и снадобье не подействовало. Мысль, которая читалась на лицах так отчетливо, что исчезли последние сомнения. Нейт открыла рот, собираясь озвучить свои страхи, но поняла, что губы еле ворочаются. Голова кружилась. Плавая на волнах подступающего сна, Нейт снова и снова вспоминала слова Сенебтиси: «Давай, расскажи ей, что будет, если снадобье старой мошенницы не подействует».
«Что будет?!» — хотелось закричать.
Колдунья ушла, вскоре и Айни тихо притворила за собой дверь, оставив девушку в одиночестве. Нейт подумала, что наконец сможет заснуть, но стоило опустить веки, как тишину нарушили шаги. Её, лежащую на кровати, накрыла тень.
«Я же говорила», — услышала она у самого уха. Нейт не знала, была это действительно Сенебтиси, пришедшая позлорадствовать, или голос почудился, но, когда она собралась проверить, её затянула липкая пульсирующая тьма.
Глава 13
Нейт с ужасом наблюдала за тем, как открывается дверь, как в комнату одна за другой входят девушки с угрюмыми и мрачными лицами, как они выстраиваются вдоль стены, словно в ожидании важно, но неприятного события. Вид у Айни был виноватый. Тефия и Мегара отводили глаза. Сенебтиси презрительно скалилась и казалась как никогда довольной. Сабах прислонилась к стене, уставившись перед собой застывшим, немигающим взглядом. Горго единственная из всех выглядела равнодушной, словно происходящее не вызывало у неё никаких эмоций, кроме желания поскорее со всем покончить и вернуться к своим делам. Последним в комнату вошёл Панахази. При виде него захотелось забиться в угол — туда, где её никто не найдёт. Нейт заставила себя стоять прямо. Она знала, что происходящее связано с её беременностью, и с отчаянием вглядывалась в напряжённые лица девушек, надеясь прочитать ответы на свои вопросы.
— Держите её, — вдруг скомандовал Панахази, и Сенебтиси с радостью кинулась выполнять приказ. Встав позади, она с видимым удовольствием заломила ей руку за спину. — Айни, и ты.
Нейт захлестнула паника.
«Что происходит?»
Подруга взволнованно вскинула голову, затем вышла из строя и медленно направилась к ней. Сенебтиси сдвинулась влево, Айни остановилась с другой стороны и, избегая смотреть Нейт в глаза, крепко вцепилась в её предплечье. В этот момент чёрная рабыня, изображавшая статую, неожиданно вздрогнула и затряслась всем телом. Выбежала из комнаты, зажимая ладонью рот. Нейт проводила её испуганным взглядом. Тефия всхлипнула. Мегара нервно, до хруста сцепила пальцы в замок.
Панахази вышел вперед и направился к Нейт, демонстративно поигрывая длинной бамбуковой палкой. Увидев, что ей приготовили, девушка принялась в ужасе вырываться, но её крепко держали с обеих сторон. Сомнений не осталось. С пугающей ясностью она поняла, что сейчас произойдёт.
— Пожалуйста, — взмолилась Нейт, обращаясь к Айни, но подруга стиснула зубы и отвернулась. Девушка почувствовала себя преданной. Над ухом со стороны Сенебтиси раздался злорадный смешок. Египтянка так сильно выкручивала Нейт руку, что девушка испугалась, как бы ей не вывихнули плечо.
«Нет! Нет! Нет!» — крутилось в голове.
Словно в кошмарном сне, Нейт наблюдала, как Панахази медленно приближается с тяжёлой палкой в руках. Остановившись напротив, он замахнулся. Раздался свист рассекаемого воздуха. Мощный удар согнул Нейт пополам. Целенаправленно, без передышки, с ошеломляющей животной жестокостью хозяин бил Нейт тяжёлой бамбуковой тростью прямо по животу, вышибая из легких весь воздух. Уже после второго такого удара ноги подкосились, и девушка обмякла в держащих её руках, в панике открывая и закрывая рот. От боли перед глазами стояла белая пелена. В ушах гудело. Нейт не могла дышать. Не успевала она разогнуться, как новые удары обрушивались на беззащитный живот. Внутри, казалось, что-то лопнуло, взорвалось, и по ногам хлынула обжигающе горячая кровь. Целое море. Опустив голову, Нейт увидела под собой растекающуюся красную лужу и в ужасе закричала. Прежде чем потерять сознание, она услышала, как тяжелая палка с глухим стуком упала на каменный пол.
Нейт знала, что умирает. Никогда ещё она не чувствовала себя так плохо, даже после ночи с бандитами, когда проснулась на темном от крови песке и увидела на своих ногах уродливые коричневые потеки. Сейчас Нейт ослабела настолько, что могла только моргать. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на кровати, укрытая чужим шерстяным плащом, но всё равно дрожит, словно от холода. В комнате было темно. На круглом столике рядом с постелью мерцал огонек светильника. Крошечная алая точка, колышущаяся во мраке. Вспомнив, что случилось утром, Нейт застонала от ужаса. И в панике поняла: кровотечение не остановилось. Простыня под ней была мокрой, хотя кто-то из девушек заботливо положил между её ног рулон ткани. Дрожащими руками Нейт ощупала живот, показавшийся непривычно пустым и плоским. Панахази умел бить так, что не оставалось следов, но ей всё равно казалось, что она дотрагивается до открытой раны. Низ живота сводило ноющей болью, словно при схватках. Пустая матка продолжала слабо сокращаться.
