«Молодец, Энни!» – Кэт мысленно похвалила ее за здравомыслие и нежелание верить всякой чепухе.
– Как откуда? Я вошла в его комнату, чтобы поддержать огонь в камине, а он крепко спал, лежа поверх одеяла, и был совсем голый, в чем мать родила!
Кэт хотела было тут же войти в кухню, но остановилась. Сент-Джон приехал далеко за полночь, а утром Кэт была уже в комнате, когда он проснулся. Вряд ли Мэри могла видеть его в постели, да еще голым. Нет, Мэри бессовестно врала! Однако Кэт отлично понимала, что если она сейчас войдет в кухню и обвинит судомойку во лжи, это вызовет к ней самой ненужное внимание.
За все время, что Кэт знала судомойку, Толстуха Мэри успела распустить невероятное количество ничем не подтвержденных и совершенно необоснованных слухов и сплетен. Но уж если она принялась сплетничать насчет нового гостя лорда Стратмора, скоро все девицы из окрестных деревень потянутся под благовидными предлогами в замок Килкерн, чтобы собственными глазами увидеть красавца англичанина. Это обстоятельство почему-то не нравилось Кэт.
Вскинув голову, она вошла в кухню и посмотрела на Толстуху Мэри:
– Сегодня утром я была в замке, но не видела, чтобы ты разжигала камин в какой-нибудь из комнат.
Толстуха Мэри покраснела. Это была крупная и очень полная женщина со светлыми прямыми волосами и водянистыми серыми глазами.
– Я убиралась в комнате для гостей! – буркнула она.
– Да? – удивилась Кэт.
– Да, там-то я и увидела его, когда разжигала камин.
– Так в какой комнате спал мистер Сент-Джон? – подняла брови Кэт.
– Не помню точно, – смутилась судомойка, – кажется, в Зеленой…
– Ты же говорила мне, что он был в Золотой, – нахмурилась Люси.
– Ха! – презрительно воскликнула Энни, уперев кулаки в худые бедра и сердито глядя на Мэри. – Так ты нас обманываешь? Плетешь невесть что о гостях лорда Стратмора! И как тебе только не совестно врать!
– Ничего я не вру, – проговорила Мэри, то и дело бросая взгляды на входную дверь, словно собираясь в любую минуту бежать от праведного гнева подружек. – Я его видела, видела! И задницу тоже видела!
– Уж не знаю, кого и чью задницу ты видела, только не англичанина, – вмешалась Кэт. – Он ночевал в Голубой комнате, потому что все остальные оказались не готовы к его приезду.
– Вот так! – сердито сказала Энни, неприязненно глядя на судомойку. – Не пора ли тебе возвращаться в Килкерн? Наверняка там тебя уже ждут грязные горшки и кастрюли.
Испуганно втянув голову в плечи, Мэри упрямо повторила:
– Я только рассказала, что видела, вот и все.
– Скорее, что ты хотела бы увидеть, – хмыкнула Энни. На целую голову ниже любой из находившихся в кухне женщин, она умудрялась контролировать любой разговор просто в силу своего характера. Вот и теперь, худая и жилистая, одетая в простое серое платье, с волосами, тщательно убранными под шапочку, в грубых простых башмаках, она командовала всей ситуацией.
– Ступай отсюда, Мэри! Ты отлично знаешь, где тебя ждут… и где не ждут. Твоя повозка ждет у ворот. Люси, спасибо тебе за желе и передай спасибо твоей маме.
Кэт молча наблюдала, как Энни быстро отправила своих подружек восвояси и помахала им на прощание рукой. Потом она вернулась, вытащила большую деревянную миску, мешок картошки и принялась ее чистить.
Взяв другой ножик, Кэт тоже стала чистить картошку.
– Мне жаль, что так вышло с твоими подружками, – тихо сказала она.
– Ой, да вы не думайте об этом! Толстуха Мэри – это Толстуха Мэри. Уже завтра никто из нас и не вспомнит, из-за чего мы сегодня повздорили.
С этими словами Энни ловко очистила картофелину и бросила ее в миску.
– Она, конечно, та еще хвастунья, – сказала Кэт.
– Что есть, то есть, – согласилась с ней девушка. – Как будто она одна видела этого гостя в замке! – Энни повернулась к Кэт и требовательно спросила: – Ну?
– Что ну? – слегка смутилась Кэт, глядя на картофелину, чтобы не смотреть в глаза Энни.
– Что вы можете сказать об этом госте?
– Его зовут Сент-Джон, – скупо сообщила Кэт и мысленно добавила, что его губы просто созданы для поцелуев. Ее руки невольно напряглись, и ножик с силой вошел глубоко в картофелину.
– И все? – с сомнением в голосе спросила Энни, глядя на нож Кэт. – Это все, что вам о нем известно?
– Еще помню, как Малькольм когда-то говорил мне, что они вместе учились в Итоне.
– И все?
– Ну да.
– Хм… придется подождать, пока кузина Джейн не увидит этого англичанина. Уж она-то не упустит ничего.
Кэт эта идея не понравилась. Джейн была горничной в Килкерне, и трудно было найти более распутную и похотливую женщину. Кэт была почти уверена, что она переспала если не со всеми, то с большинством гостей Малькольма.
– Боюсь, Сент-Джон не тот человек, с которым Джейн понравилось бы флиртовать, – сказала Кэт.
– Надеюсь, он живой?
– Живой-то живой, но…
– Тогда все в порядке, Джейн непременно понравится кокетничать с ним. Она ведь не привередливая, наша Джейн.
При этих словах Кэт снова разрезала свою картофелину пополам.
– Ой, прости, я не хотела!
Энни внимательно посмотрела на Кэт и спокойно сказала:
– Положите ножик на место, я сама почищу всю картошку.
– Может, я могу еще чем-то помочь тебе?
– Не надо, я сама справлюсь. К тому же вас ждут парни в мастерской.
Разумеется, ее давно ждали в мастерской. А Кэт никогда не любила стряпать. Она с готовностью вымыла руки и вытерла их поданным Энни полотенцем.
– Ты права, – сказала Кэт девушке. – Нужно закончить витражи к концу этой недели, иначе мы не успеем выполнить все заказы в срок.
– Вот именно. Ступайте работать, мисс Кэт, – улыбнулась ей Энни. – Я бы на вашем месте ни на минуту не оставила этих парней без присмотра. Кто знает, что они там делают без вас.
Кэт кивнула и улыбнулась в ответ. Люди, которых она пригласила в мастерскую по изготовлению витражей, были отличными работниками. Саймон сам отбирал их со всей придирчивостью знатока. Кэт платила им хорошие деньги и всегда премировала за качество, поэтому к ней шли лучшие из лучших.
Попрощавшись с Энни, Кэт вышла во двор. Подняв лицо к солнцу, она медленно пошла к мастерской, откуда доносились приятные ее слуху звуки работы – мужские голоса и стук молотков. В конце концов, это даже хорошо, что на этой неделе ей больше не придется бывать в замке. Она и так потратила слишком много драгоценного времени на этого англичанина. Одному Богу известно, что стало бы с нею, если бы дело не ограничилось одним поцелуем. Так что ради собственного спокойствия ей лучше не появляться в замке до тех пор, пока он не уедет по своим делам в Эдинбург.
