– Джеффри, я уверен, кузина готова рассказать нам все, если мы предоставим ей такую возможность, – заметил Джеймс. Он с удобством расположился в кресле напротив Рии – словно завзятый театрал перед началом увлекательного спектакля.
Леди Торнборо указала Джеффри на соседнее кресло.
– Лорд Сомервилл, позвольте предложить вам сесть. Давайте не будем горячиться и спокойно во всем разберемся.
За вежливой просьбой скрывался приказ. Леди Торнборо привыкла повелевать всегда и везде, а в собственном доме и подавно. Джеффри сел и попытался успокоиться. Он досадовал на себя из-за того, что потерял самообладание и вспылил. Однако две недели мучительной неопределенности истощили запасы его терпения. В конце концов, всему есть предел.
– Я начну с вашего последнего вопроса, Джеффри, – проговорила Рия. – Вы спросили, почему мы не написали ни строчки. Но это не так. Перед отъездом из Шотландии мы с Эдвардом сообщили, что поженились и отправляемся в Сидней.
– Никто из нас не получал никаких сообщений, – возразил барон.
Рия нахмурилась.
– Понятно. Значит, письма затерялись или вовсе не были отправлены.
– Разве вы не сами их отправили?
– Нет. Мы боялись опоздать на корабль и очень спешили. Уже на пристани нам согласился помочь матрос с другого судна. Откровенно говоря, его внешность не внушила мне особого доверия, но Эдвард со мной не согласился. Он дал ему денег и попросил отослать письма. Судя по всему, обещания этого субъекта ничего не стоили, и он попросту выкинул пакет с письмами, а деньги оставил себе.
– Эдвард лишний раз продемонстрировал поразительную способность принимать неверные решения, – проворчал Джеффри. – Вы больше не пробовали связаться с нами?
– Нет. Нас потрясло ваше молчание. Мы оставили свой новый адрес в почтовом отделении Сиднея, но так и не получили от вас ответа. Вспомнив того сомнительного матроса, я заподозрила неладное и предложила Эдварду написать снова. Однако он был слишком гордым и сказал, что мы дадим о себе знать, когда твердо встанем на ноги. Он хотел доказать всем, в первую очередь братьям, что не нуждается ни в чьей помощи и способен самостоятельно добиться успеха.
– Но каким ветром вас занесло в Австралию? – спросил Джеймс. – Пожалуйста, расскажи все по порядку.
– Да, конечно… – Лиззи тяжко вздохнула. – Как вы уже поняли, мы с Эдвардом сбежали в Шотландию.
Джеймс усмехнулся.
– И обвенчались у наковальни в Гретна-Грин?
Леди Торнборо поморщилась и строго сказала:
– Джеймс, будь добр, уймись хотя бы на час.
– Простите, если оскорбил ваш слух. – Джеймс спрятал улыбку. – Однако, по моему скромному мнению, юмор иной раз помогает обсудить самые щекотливые вопросы.
Словно подтверждая его правоту, Рия негромко засмеялась.
– Мой слух ничуть не пострадал. – Она одарила Джеймса ласковым взглядом, который отчего-то раздосадовал Джеффри. – В Шотландии союз, скрепленный ударом молота по наковальне, признается законным и нерушимым. Но мы с Эдвардом обвенчались как должно – в церкви, по специальному разрешению. – Рия многозначительно посмотрела на Джеффри.
– Слава Богу, – промолвила леди Торнборо.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Джеффри, желая быстрее перейти к главным событиям. – По нашим сведениям, вы ненадолго останавливались в Эдинбурге.
Рия кивнула:
– Да, верно. Сначала мы собирались выехать в Ливерпуль и оттуда в Америку. Но Эдвард неожиданно передумал. Один человек – мы познакомились с ним в Шотландии – убедил Эдварда в том, что Австралия предоставляет куда более широкие возможности для процветания. Поэтому из Эдинбурга мы морем добрались до Плимута, а потом отправились в Сидней.
– Скажи, вы должны были отплыть из Ливерпуля на «Морском страннике»? – с живейшим интересом осведомился Джеймс. – Представляешь, он затонул по пути в Америку. Никто не спасся. Вы бесследно исчезли как раз в это время, и такое совпадение наводило на самые печальные мысли. Мы не нашли вас в списках пассажиров, но подумали, что вы могли использовать вымышленные имена.
– Какое счастье, что мы не сели на этот злополучный корабль, – с дрожью в голосе произнесла Рия. – А могли бы, если бы придерживались первоначального плана. – Она вновь посмотрела на Джеффри. – Надо полагать, в данном случае Эдвард принял верное решение.
Джеффри пропустил мимо ушей ее язвительное замечание. Его интересовали факты, и только факты.
– Но вы все же взяли вымышленные имена, верно?
– Да, это правда. Мы назвались мистером и миссис Смит.
– Смит? – ухмыльнулся Джеймс. – Как оригинально! – Он собирался что-то добавить, но осекся под суровым взглядом леди Торнборо.
– В Австралии мы познакомились с мистером Маккреем – владельцем большой овцеводческой фермы в Новом Южном Уэльсе, у подножия Голубых гор, – продолжала Рия. – Мистер Маккрей сразу предложил Эдварду работу. В Австралии отчаянно нуждаются в притоке свободных поселенцев.
– Еще бы! – воскликнул Джеймс. – Насколько я понимаю, там обитают в основном каторжники. Или бывшие каторжники. Словом, страна преступников.
Леди Торнборо сокрушенно покачала головой.
– Надо же такому случиться… Внучке рыцаря и сыну барона вздумалось жить бок о бок с отбросами общества.
Высказывания подобного рода безумно раздражали Джеффри. За годы служения в провинциальном приходе он убедился в том, что бедняков толкает на преступление не порочная натура, а беспросветная нищета и безысходность. В обществе было бы куда меньше «отбросов», если бы сытые и богатые соизволили повернуться лицом к сирым и убогим.
– Ты хочешь сказать, что вам пришлось работать на ферме? – недоверчиво спросил Джеймс. – Не понимаю, как вы такое выдержали.
– На первых порах было очень нелегко, – призналась Рия. – Правда, скорее мне, чем Эдварду. Он трудился как одержимый. – Она с вызовом взглянула на Джеффри. – Им владело желание добиться успеха.
– Чего-чего, а желаний у Эдварда всегда было хоть отбавляй, – заметил барон.
Он любил брата и не считал его ленивым или слабым. Но Эдвард воспитывался в роскоши и не имел привычки работать, тем более – на ферме.
– Вскоре Эдди стал одним из ближайших помощников мистера Маккрея. Он часто ездил в Сидней – отвозил туда шерсть и возвращался обратно с деньгами и всевозможными припасами. Это была очень ответственная работа. – Рия на секунду прикрыла глаза. На ее лице появилось страдальческое выражение. – И очень опасная. Однажды он столкнулся в горах с шайкой беглых каторжников. В Австралии они называются бушрейнджеры, а…
– А у нас – разбойники с большой дороги, – подхватил Джеймс.
