Он откланялся, как только позволили приличия, пообещав леди Торнборо непременно заехать в ближайшее время. Но, ей-богу, все и так было яснее ясного. Эдвард умер, а Рия, хотя и оплакивала его, не испытывала ни малейшего раскаяния. За эти годы она ничего не поняла и ничему не научилась.
После ожесточенного спора о любви и долге Джеффри еще острее почувствовал собственное одиночество. Братья ушли навсегда. Из всей семьи остались только он и эта женщина. Формально их связывали родственные отношения, – но как простить ей все, что произошло по ее вине?
Вспоминая подробности неприятного разговора, Джеффри остановился на оживленном перекрестке. Его вывел из задумчивости чумазый мальчуган лет двенадцати, не больше. В одной руке он держал потрепанную метлу, а другую протянул за деньгами.
– Всего лишь пенни за чистую дорогу, сэр.
Джеффри спокойно мог перебраться через улицу без посторонней помощи, но как тут откажешь? Он пошарил в кармане, положил в грязную ладошку вдвое больше запрошенного и, не желая, чтобы это выглядело подаянием, строго сказал:
– Быстрее, пожалуйста.
Черная от пыли физиономия расплылась в широкой улыбке.
– Слушаюсь, сэр! – Мальчишка по-военному вытянулся, отдал честь и добавил: – Вдвое быстрее, сэр!
Он бесстрашно ринулся в поток экипажей и, мастерски орудуя метлой, принялся прокладывать тропинку среди мусора и конского навоза.
Джеффри уже собирался ступить на мостовую, когда рядом с ним остановилась карета и пронзительный женский голос заверещал:
– Лорд Сомервилл! Какая встреча!
О, этот голос, громкий до изумления. Он принадлежал леди Кардингтон – одной из тех напористых мамаш, что имели дочерей на выданье и вот уже несколько месяцев охотились за Джеффри.
Леди Кардингтон неутомимо устраивала будущее своей старшей дочери Люсинды. Неброская, но вполне приятная, Люсинда Кардингтон отличалась болезненной застенчивостью и во всем подчинялась матушке. Полная противоположность Рие.
Джеффри отогнал неуместное сравнение и учтиво поклонился, от души надеясь, что леди Кардингтон удовлетворится стандартным обменом любезностями и отправится восвояси.
Его надежды на скорое избавление не сбылись – дама приказала слуге, чтобы помог ей выйти из экипажа. Джеффри смирился с неизбежным. Долг джентльмена требовал набраться терпения и беседовать с ней столько, сколько ей будет угодно.
Извлечь из экипажа такую дородную и вместе с тем суетливую даму, как леди Кардингтон, было делом нелегким. Однако ее слуга явно обладал немалым опытом; он виртуозно справился со своей задачей, прикрыл дверцу опустевшей кареты и удалился.
Леди Кардингтон улыбнулась Джеффри, и тот мысленно вздохнул, зная, что последует за этой улыбкой.
– Какая удача, что мы с вами встретились, лорд Сомервилл! Я послала вам приглашение на благотворительный бал, но до сих пор не получила ответа. Надеюсь, вы сочтете возможным присутствовать, не так ли? – Она энергично кивнула, и все ее многочисленные подбородки заколыхались.
Джеффри входил в совет директоров той организации, в пользу которой устраивался бал. Скорее всего именно это обстоятельство заставило леди Кардингтон вспомнить о нуждах бедняков. Прикрываясь христианским милосердием, она желала лишний раз продемонстрировать барону свою дочь.
– Прошу простить, что задержался с ответом, – сказал он. – В последнее время у меня возникли кое-какие сложности.
Кое-какие сложности?.. Сложность была одна только. И не «кое-какая», а очень существенная и вполне определенная. Рия!
– Да, я слышала… – Леди Кардингтон понизила голос. – Скажите, правда ли, что вдова вашего брата Эдварда – упокой, Господи, его душу – недавно возвратилась из Австралии?
Джеффри на секунду опешил. Конечно, он понимал, что возникнут пересуды, но никак не ожидал, что слухи распространятся с такой скоростью. Рия еще ни разу не выходила из дома, а всем уже известно, откуда она приехала.
– Да, это правда, – нехотя подтвердил он.
– Примите мои самые искренние соболезнования по поводу постигшей вас тяжелой утраты.
Джеффри покоробила ее скорбная мина. Сплошное лицемерие! На самом деле леди Кардингтон ужасно довольна. Смерть Эдварда подтвердилась, и последние сомнения в том, что он, Джеффри, останется бароном, исчезли. Теперь эта дама примется с удвоенным усердием навязывать ему свою дочь. Джеффри прямо-таки тошнило от ярмарки невест под названием «лондонский светский сезон».
– Благодарю вас, леди Кардингтон. Вы очень добры.
– Большое утешение, что миссис Сомервилл удалось благополучно добраться до Англии.
Джеффри внутренне поежился. Час от часу не легче! Ему придется привыкать к тому, что Рию называют «миссис Сомервилл».
Он кашлянул и сдержанно произнес:
– Да, благодарение Богу, она вернулась домой.
– Сколько испытаний, должно быть, выпало на ее долю в таком ужасном диком месте! – Леди Кардингтон покачала головой, и ее подбородки снова пришли в движение. – Особенно после кончины супруга. Но кажется, это случилось довольно давно. Если не ошибаюсь, срок траура близится к концу, не так ли?
– Да. Прошло почти два года с тех пор, как… – Джеффри замолчал, не в силах договорить.
В лице леди Кардингтон неожиданно промелькнуло нечто человеческое; ее глаза увлажнились, и она посмотрела на собеседника с искренним сочувствием. Впрочем, это длилось недолго.
– Разумеется, я включила миссис Сомервилл в список приглашенных на бал, – поведала она так, словно ожидала, что он обрадуется.
Рия на балу? В свете?
– Ей не здоровится, – сказал Джеффри. – Она тяжело переживает смерть мужа.
Что правда, то правда. Рия убита горем. Достаточно вспомнить, как она говорила об Эдварде.
– Нельзя замыкаться в четырех стенах. Она еще молода. Выход в свет поможет ей отвлечься, – заявила матрона.
И вновь Джеффри заподозрил, что леди Кардингтон прикрывает добрыми намерениями корыстный интерес. Ей наверняка не терпелось самым беззастенчивым образом расспросить Рию о жизни в Австралии.
– Так думаю не только я, – добавила леди Кардингтон. – Мне говорили, что она приглашена на бал к лорду Бошану в конце месяца.
Все ясно. Светское общество почуяло добычу и готово задушить ее в своих цепких объятиях. Джеффри невольно пожалел Рию. Ему ли не знать, каково ей придется.
Он сам оказался в похожей ситуации, когда покинул свой тихий приход и стал объектом пристального внимания лондонских «доброжелателей».
Он просто обязан был поговорить с Рией до того, как в нее вопьются леди Кардингтон и ей подобные. Конечно, леди Торнборо подскажет Рие, как себя вести. Однако его советы тоже не будут лишними. Он должен поддержать ее, хотя бы на первых порах. Если Рия приглашена на бал к леди Кардингтон, значит, и он там появится.
