– Боже всемогущий! Но ты же не афганка! – взорвался Кит, выведенный из себя этим спокойным заявлением. – Ты Аннабель Спенсер.
– Я Айша, – последовал бесстрастный ответ. – И мне это нравится.
– Ты уедешь отсюда со мной, – провозгласил Кит. – Не знаю, каким образом, но я верну тебя туда, где твое место в жизни.
Он услышал звенящий смех Айши.
– Посмотрел бы ты на себя со стороны. Какие высокие слова! Англичанин собирается вернуть пленницу на родину… Разыгрываешь из себя рыцаря Круглого Стола, да? Сними шоры с глаз, феринге, и посмотри правде в глаза.
– Проклятие! Я же просил не называть меня так. – Кит одним прыжком оказался рядом с Айшой.
И откуда появился этот гнев, уничтоживший волшебную страсть, которую он испытывал всего полчаса назад? Куда девались нежность, желание опекать и защищать Айшу? Теперь Киту хотелось трясти ее за плечи до тех пор, пока она не осознает свою истинную сущность и перестанет чувствовать себя афганкой.
А она, плотнее завернувшись в простыню, продолжала стоять на своем.
– Я не могу уехать отсюда, даже если б захотела, – медленно сказала Айша. Она тщательно подбирала слова. – И ты не уедешь из крепости вопреки желанию Акбар-хана. Да и вообще-то, я думаю, ни один англичанин не покинет Афганистан живым.
В голосе Айши звучала такая глубокая убежденность, что Кит остолбенел.
– Что это значит? Ты не хочешь уезжать отсюда? Неужели ты собираешься всю жизнь оставаться пленницей в гареме?
– Почему бы нет? – пожала плечами Айша. – Разве лучше быть пленницей этикета и норм морали в каком-нибудь военном городке? Думаю, различия тут небольшие. Здесь по крайней мере у меня есть лошади, соколиная охота и горы. Я общаюсь с людьми, которых не назовешь лицемерами, хотя законы их суровы. Моя жизнь, Кристофер Рэлстон, не так уж скучна. Я объездила эту страну вдоль и поперек с Акбар-ханом, и он запрещает мне только то, что расходится с требованиями Корана.
В голове у Кита все встало вверх дном. Но это же ересь и бессмыслица! И ведь она не просто говорит, но и верит в это! Изумрудно-зеленые глаза Айши излучали искренность. Его, Кита, она воспринимает как невежественного, высокомерного феринге. А мир, в который он предлагает ей войти, – как мрачное болото, где царствуют напыщенный этикет и лицемерные законы. По правде сказать, Кит и сам был того же мнения. Он вел с этим миром свою игру и презирал его. Жизнь в нем представлялась Киту мелкой и ни в коей мере не удовлетворяла его. Потому-то каждую ночь и напивался до беспамятства, потому регулярно проигрывал кругленькие суммы за карточным столом. И затевал дурацкие дуэли, из-за чего и был сослан на край света, в кавалерию Ост-Индской компании.
– В Англии у тебя, наверно, есть родные? – с запинкой спросил Кит.
– И что с того? – тряхнула головой Айша. – Я не знаю этих людей, они ничего для меня не значат. Вся моя жизнь – здесь. Но даже если б я решила вернуться в Англию, неужели ты думаешь, что я смогу вписаться в ваше общество? Нет, Кристофер Рэлстон, возвращайся-ка ты восвояси, а я буду жить своей жизнью.
– Ты уже называла меня Кит, – сказал он, пытаясь пробить брешь в этой стене убежденности. Но слова, казалось, скользили по поверхности, лишенные той силы и веры, которую Кит вкладывал в них.
– Это была ошибка, – бросила Айша, уронив простыню на пол. – Соскользнуло с языка в минуту страсти. Но больше я не буду использовать интимные словечки в разговоре с феринге.
Кит сжал руки. Как ему хотелось пустить их в ход и сломать барьер, воздвигнутый Айшой! Она отрицала все, чему его учили, и смотрела на Кита свысока, с сознанием собственного превосходства.
– И только-то? Как ты могла сказать такое?
Айша отвернулась от него и наклонилась, чтобы подобрать с полу одежду.
– Я еще нужна тебе, Рэлстон-хузур?
Что ж, если она решила играть в эту игру, пусть будет так.
– Да. Нужна. Ты принадлежишь Акбар-хану, и он может дарить тебя, кому пожелает. На сегодняшнюю ночь ты моя. И ночь еще не закончилась.
Кремово-бирюзовая шелковистая материя снова упала на пол.
Айша медленно выпрямилась, но продолжала стоять спиной к Киту.
– Чего ты хочешь от меня?
Он окинул взглядом ее длинные ноги, округлые бедра, четкие линии спины с выступающими острыми лопатками. В голове у него все смешалось. Чего же он хочет? Кит хотел получить ее тело, вновь испытать на себе искусство, с которым она умела дарить наслаждение. Но не только: он желал большего… гораздо большего. На какое-то мгновение Айша отдала ему саму себя, а потом отобрала этот дар. И Кит хотел вернуть его.
Он взял в руки густые волосы Айши, скрутил их жгутом и, подняв кверху, стал целовать шею. Кожа вздрагивала под его губами, отзываясь на каждое прикосновение. Кончик его языка скользнул вверх, отыскал мягкое местечко за ухом… Кит вспомнил, что именно в эту точку Айша направила острие своего кинжала, и тихо усмехнулся, щекоча ее ухо теплым дыханием.
Айша дернулась, но Кит взял ее за плечи, и она замерла.
– Моя Анна, разве не ты сказала, что нам хватит времени, чтобы предаться любви?
Айша безмолвно склонила голову в знак согласия и не стала возражать против любовно-ласкового имени Анна.
Кит опрокинул ее на диван, прижав к подушкам. Тело Айши отливало молочной белизной, по нему пробегали золотые полосы от света лампы. На мгновение она попыталась скрыть блеск в глазах и прикрыла их тяжелыми рыжевато-золотистыми ресницами. Но Кит приоткрыл ей веки. На него смотрели глаза, затуманенные вновь вспыхнувшей страстью.
А потом Айша опять отдалась ему безгранично.
На рассвете, когда небо стало жемчужно-розовым, Айша поднялась с постели.
– Тебе обязательно нужно идти? – сонно улыбнулся Кит, подложив локоть под голову. – Мы еще не все успели…
Айша насмешливо сощурилась, как бы обдумывая его слова. Потом разочарованно покачала головой:
– Ночь закончилась, Кристофер Рэлстон. Ты получил меня на строго определенное время.
– Не говори так! – Кит привстал и протянул руку к халату, чапану. – Как бы нам выбраться отсюда?
С минуту Айша молчала, наблюдая за Китом. У него было худощавое мускулистое тело наездника и атлета, с узкими бедрами и стройной талией, полное юношеской страсти и энергии. Они наслаждались друг другом все эти долгие часы, подаренные судьбой. Наслаждались с неистовой свободой и пылкостью любовников, идеально подходивших друг другу и физически, и духовно. Но Аннабель Спенсер была реалисткой не меньше, чем Айша. Она выросла в мире, где люди не знают, что такое мечта, где надежды никогда не выходят за рамки реальности и удовольствие внезапно может обернуться страданием.
