Девушка закусила губу. Может быть, ее новый свекор и эта женщина по имени Руби именно этого и хотели? Если да, то это, следует признать, весьма неглупый способ избавиться от того, кто тебе мешает, и при этом выйти сухим из воды.
«Мне надо будет прислушиваться к советам Мэтта и держаться подальше от этой парочки», – подумала Лэйси, видя, как сквозь занавески начинают прорываться первые лучи утреннего солнца. Отбросив в сторону не очень приятные размышления о своих недругах, девушка заставила себя выбраться из этого гнездышка неги. Мэтт, наверное, вот-вот явится и будет учить ее премудростям доения коров. Лэйси быстро вскочила с кровати – привычка житья-бытья на колесах. Их фургон был тесен до невозможности и явно не подходил для того, чтобы разлеживаться до полудня, не создавая при этом неудобств друг для друга.
Дрожа от холода, в одолженных мужских подштанниках, девушка поспешила в гостиную и, присев на корточки перед камином, стала разгребать пепел, которым она засыпала уголья перед тем, как лечь спать. Положив на них несколько сухих щепок, девушка раздула огонь, и вскоре в камине снова танцевали веселые язычки пламени, распространяя по комнате приятное тепло.
Лэйси вернулась обратно в спальню и натянула на себя брюки, рубашку и шерстяные носки. Ботинки покойного ковбоя она еще на свои ноги не прикидывала.
«Эта мужская одежда, оказывается, такая просторная, удобная, – заключила Лэйси, направляясь в кухню, жаль, что нельзя все время оставаться в ней – большая рубашка и широкие брюки скрыли бы от плотоядных взоров мужчин мои формы».
Ей до смерти надоело быть объектом подобного внимания. Лэйси проворно разожгла огонь и в плите тоже. Закрывая крышку коробки со спичками, девушка вспомнила, как смотрел на нее ее новоявленный супруг. Странно, но его взгляды раздражения не вызывали. Наоборот, они пробуждали в ней какие-то смутные желания, вызывая сладкое томление где-то глубоко внутри и заставляя трепетать ее юные груди. Она даже тогда невольно прикрыла их руками, чтобы он, не дай Бог, не заметил, что ее это не оставило равнодушной.
– И правильно сделала, – громко произнесла Лэйси в пустой кухне, ставя на огонь сковороду и кроша туда мелкие кусочки бекона. – А то привык бегать по шлюхам.
Внутренний голос злорадно перечил ей: «А он считает тебя шлюхой», но эти мысли Лэйси оставила без внимания и продолжала рассуждать дальше: «Если он захочет лечь со мной в постель, то в таком случае ему придется держаться подальше от этих женщин. И это еще не все – он должен поухаживать за мной, дать мне возможность получше узнать его».
С этой мыслью она поставила на огонь кофейник и с ложкой и стеклянной банкой отправилась в кладовку.
В полном соответствии с предсказаниями Мэтта поверх молока собрался внушительный слой прекрасных желтоватых сливок. Девушка сняла их, в результате чего банка оказалась заполненной почти до краев. Затем она снова накрыла молоко салфеткой.
Пока поджаривался бекон, в одном из кухонных шкафчиков Лэйси разыскала мешок с мукой и все, что нужно для приготовления теста. На жире от бекона девушка решила поджарить себе лепешки.
Когда, спустя четверть часа, она уминала свой завтрак, запивая еду кружкой отменного, бодрящего кофе, раздался громкий стук в дверь.
– Входите, Мэтт, дверь не заперта, – весело крикнула Лэйси.
Увидев насупленную физиономию Мэтта Карлтона, девушка насторожилась.
– Что случилось? – она даже невольно вскочила.
– Глупая девчонка, – рявкнул он, – Ты что, всю ночь спала с незапертой дверью?
– Да, – тихо призналась Лэйси. – Я просто не привыкла думать о таких вещах. Когда мы жили в фургоне, за всем этим следил отец.
Тон Мэтта смягчился, но лицо его по-прежнему оставалось серьезным.
– Лэйси, – начал он. – Когда пройдет слух, что здесь проживает одинокая молодая женщина, сюда тут же начнет шастать большая часть мужской половины местного населения. И, в основном, по ночам. Днем-то они не осмелятся и близко подойти сюда из-за боязни, что Трэй им ребра пересчитает, как только узнает об этом. А вот в сумерки и ночью… Стало быть, и дровами тебе придется запасаться до наступления темноты. А когда ты все приготовишь на ночь, то сразу же запирай двери и никогда никому не открывай, кроме меня. В особенности Буллу или же этой сучке Руби. Я их ни в грош не ставлю, как никого в Маренго.
Девушка даже побледнела, услышав сказанное Мэттом.
– Прости, что напугал тебя, но надо, чтобы ты отдавала себе отчет в том, какие неприятности могут подстерегать одинокую молодую женщину, если она ведет себя легкомысленно. Но, если твои двери всегда будут на запоре, тебе здесь ничего не грозит, поверь.
– Спасибо за то, что просветили меня, Мэтт. Я и вправду дурочка во всем, что касается самостоятельной жизни. – Взгляд ее потух. – Да, скучновато мне здесь будет все это время.
– Не будет, как только ты познакомишься с кем-нибудь из здешних женщин. Они будут приходить к тебе, а ты к ним. – Взяв кофейник, Мэтт стал наливать себе в кружку кофе. Лэйси чуть не сгорела от стыда оттого, что не догадалась сразу что-нибудь предложить ему.
– Кстати, – продолжал он, – сегодня утром ты познакомишься с Энни Стамп. Она придет сюда забрать излишки молока и, наверняка, принесет тебе хлеб или какой-нибудь пирог.
– Ой, как это мило с ее стороны, – воскликнула девушка.
– Здесь так принято, мы же соседи, – Мэтт допил свой кофе и в глазах его заблестели хитроватые искорки: – Ну как, готова ты к первому уроку доения?
Лэйси кивнула:
– Я только немного волнуюсь. Мне до сих пор никогда не приходилось подходить к корове.
– Не волнуйся. Дэйзи – корова спокойная. Самое неприятное, это когда во время дойки они мотают хвостом и задевают им тебя. Есть у них у всех такая привычка – махать хвостом, когда их доят.
Он прихватил с собой ведро, но не такое, как вчера, а другое, и сказал:
– Для дойки используются только эти два подойника. После каждой дойки их тщательно моют мыльной водой и хорошо прополаскивают.
Мэтт налил в деревянное ведерко до половины теплой воды из чайника и накрыл его куском материи.
– И еще – перед дойкой необходимо обмыть вымя, – объяснял он. – Коровы не смотрят, куда им лечь, если отдыхают. Надеюсь, ты понимаешь?
– Думаю, что да.
Мэтт снял с гвоздя на стене старую куртку Джасперса и подал Лэйси, а та без лишних расспросов напялила ее. Так началось одно из самых интересных приключений девушки.
Лишь после трех неудачных попыток она, наконец, уяснила, как правильно браться за соски. Когда в подойник ударила первая упругая струя молока, девушка повернулась к Мэтту и лицо ее осветилось широкой улыбкой.
