Ознакомительная версия.
– Вы ненавидите меня. Но я хочу видеть вас своей женой, и больше меня ничего не интересует. Мне не нужно ваше согласие. Мне плевать на ваши чувства. Вам ясно? Именно поэтому мы обвенчаемся. Прямо сейчас. Священник уже должен нас ждать в часовне.
Не дав опомниться и переварить эти слова, Рэндуилл схватил её за руку и потащил на выход.
– Вы не можете! – закричала Матильда, пытаясь с помощью свободной руки разжать пальцы графа. – Я не отвечу согласием перед лицом господа…
– Ваше согласие не требуется, вам до сих пор не ясно?
– Но вы не посмеете! Герцог не позволит!
– Да что вы? – зло рассмеялся Рэндуилл, не сбавляя шага. – Он с удовольствием ушёл, оставив меня действовать по своему разумению.
Матильда не могла поверить, что всё это происходит наяву. Герцог тащил её по коридору в сторону замковой часовни, а она не могла ничего с этим поделать. Её сопротивление ничуть не мешало Рэндуиллу.
И всё же она стала кричать и вырываться, царапаясь, кусаясь и даже пинаясь, лишь бы Рэндуилл выпустил её. Стояла ночь, но ведь пир закончился совсем недавно, да и гибель Алана должна была всех взбудоражить – вряд ли хоть кто-нибудь спал. Неужели её не слышат? Или просто не хотят слышать?
Рэндуилл, устав бороться с ней, остановился и с размаху влепил ей оплеуху. Она закричала и зарыдала одновременно. Кожа, казалось, запылала от удара. У неё подкосились ноги, и она завалилась на пол. Рэндуилл, не теряя времени, поднял её и закинул себе на плечо. В глазах Матильды потемнело, и она ненадолго потеряла сознание, а когда очнулась, то уже стояла перед алтарём. Рэндуилл до боли сжал её руку, а священник начал монотонно читать необходимый текст.
– Я не хочу! Как вы можете? – со слезами на глазах спросила Матильда, глядя на священника. Он не поднял головы и не сбился.
Рэндуилл держал её так крепко, что она даже не могла пошевелить рукой – не то, что освободиться. С ужасом, отчётливо читаемом в её глазах, она следила за лицом священника, не в силах поверить, что ему всё равно на то, что её принуждают оставаться здесь.
– Согласны ли вы?…
– Да, – яростно рыкнул на него Рэндуилл, без труда надевая ей на палец кольцо.
– Согласны…
– Нет! – ответила Матильда, тоже не дав ему договорить. – Нет!
– Тогда…
– Нет!!! – в бешенстве закричала Матильда. – Я не согласна! Нет!
– …мужем и женой.
Рэндуилл рывком развернул её безвольное тело к себе, ибо после этих слов сознание покинуло Матильду.
Глава 31. Клятвы верности
Приняв полусидячее положение в кровати, Беатрис задумчиво перевела взгляд со стены на пустой подоконник. Остановиться глазу было в общем-то больше не на чем. И она уже несколько дней прожила здесь, чтобы привыкнуть к виду этой комнаты.
Ранение не оказалось слишком серьёзным: лезвие не повредило никаких внутренних органов. Однако же выздоровление всё равно занимало порядочно времени и проходило довольно болезненно – особенно это касалось первых трёх дней. Беа с трудом помнила, как провела те дни, – к тому же, отсутствие рядом Клода угнетало и без того неважное самочувствие. Лишь переехав в этот дом, купленный на днях Клодом, она стала оживать.
Сегодня утром, прежде чем уйти, Клод сделал загадочное заявление, поведав, что её ждёт необычный день. Должно быть, он имел в виду то, что она наконец-то встанет с постели. По крайней мере, Беа очень хотелось в это верить, ибо она не знала, сможет ли терпеть бездействие теперь, когда будто сам Бог дал ей знак, чтобы она начала хоть что-то делать.
Случай на площади вызвал немалый переполох. Странным образом Хью удалось тут же исчезнуть, даже несмотря на его приметную рыжую шевелюру. Кто-то подсказал Клоду, что неподалёку живёт врачеватель, к которому Клод с Беа на руках тотчас же и направился. Этот врачеватель сразу сказал, что никакой угрозы для её жизни нет. А вскоре после этого известия Клод покинул его дом, перед тем заплатив не только за уход за Беа, но и за то, чтобы тот распространил слух о её смерти. Сам же Клод все те дни, что Беа страдала от раны и одиночества, ходил по городу, разыскивая убийцу и не забывая делиться своим горем от потери возлюбленной с каждым, с кем заговаривал.
Самой Беа никогда бы в голову не пришла эта идея. Если бы не задумка Клода, этот покой был бы только краткой передышкой, а затем – снова преследования, попытки убить, которые рано или поздно увенчались бы успехом, потому что бегать постоянно у неё не вышло бы. Но теперь получалось, что ранение стало для неё спасением, потому как и недели не прошло, а Клод напал на след Хью. Тот, видно, поначалу скрывался, но потом, когда толки о смерти Беатрис дошли до его слуха, решил отпраздновать свою месть. В одной из таверн на северо-восточной стороне города Клод узнал, что Хью весело провёл там время, хвалясь, что выполнил задание, с которым не справился никто другой. А после он уехал из Парижа – уехал, думая, что Беа мертва.
Между тем Клод купил дом в другом конце города, где о происшествии если кто и знал, то не в подробностях, – слишком уж часто совершались убийства, чтобы о них долго и повсеместно судачили. И, когда опасность перестала висеть над Беа, Клод – на всякий случай тайно – увёз Беа из домика врачевателя.
Казалось, всё начинает налаживаться: они с Клодом могут теперь спокойно жить, не опасаясь более преследований. Однако если бы дело было только в них… Она должна была узнать личность того, кто так сильно желал их убить, должна была сделать безопасной и жизнь Тристана, не только свою. Она должна была связаться с отцом, пусть не в скором времени, но как только это станет возможным. Она должна была хотя бы попытаться узнать, выжила ли Матильда. Столько дел, столько проблем ещё оставалось, чтобы наслаждаться тихим счастьем с Клодом…
Но, пока она лежала в постели и Клод настаивал на её отдыхе, она могла себе это позволить: всё своё внимание отдавать ему. Однако когда его не было рядом, ей приходилось трудно. Гнетущие мысли тут же одолевали её: сотни раз она прокручивала в голове всё то, о чём уже и так не единожды думала. Беа устала от этих мыслей, но не могла выкинуть их из головы: каждый раз, когда оставалась наедине с собой, они возвращались. Возможно, если она встала бы на ноги, походила по дому, у неё получилось бы отвлечься от них. Но Клод просил её не делать этого, а ослушиваться она не хотела.
Раздались шаги на лестнице, и Беа опасливо глянула в сторону двери. Конечно же, это не мог быть никто иной, кроме Клода, но, судя по всему, она уже привыкла бояться каждого шороха.
Дверь отворилась, и на пороге, в самом деле, показался Клод. За последние дни что-то неуловимо изменилось в нём. Беа видела, что он очень устал: порой его вид был едва ли не болезненнее, чем её, и Беа знала, что вина в этом только её. Именно она, а вернее сложности, связанные с ней, не дают ему покоя. Сначала он целыми днями бродил по городу, выискивая Хью, а потом тоже часто куда-то уходил, но пока не рассказывал куда, обещая, что вскоре она всё узнает.
Ознакомительная версия.
