Я покинул зал совещаний в состоянии шока и лёгкой эйфории. Стоит ли говорить, что решение полковника и Ника оказалось неожиданностью для всех.
Рэй расцеловал меня, хотя отбивался, как мог, и пожелал мне удачи.
– Я знал, я знал! Интуиция говорила мне, что это произойдёт! Я ужасно рад за тебя, старик. Это надо отметить.
– О нет, Рэй. Только не это!
– Это обязательно надо отметить! В выходные. Я что-нибудь придумаю. И приведи свою даму, чёрт бы тебя побрал. Я хочу на неё посмотреть.
– Только при условии, что там не будет Роуз. Кстати, я совсем не уверен, что она не рассказала полковника некоторые… пикантные подробности того памятного вечера.
– Да ладно! – ахнул Рэй.
– Послушай, мне надо идти. У меня дел по горло.
Рэй схватил меня за рукав пиджака.
– Погоди-ка! Что значит – не уверен? И вообще, ты чёртов эгоист! Не ты один там отличился!
– Просто полковник спросила меня, действительно ли мы хорошо провели время… таким странным тоном.
– Каким?
– Странным. Послушай, Рэй, я действительно тороплюсь. Мне надо сделать несколько очень важных звонков Зайди ко мне в обед. Мы поедем куда-нибудь, перекусим и поговорим.
– Идёт, – кивнул Рэй. – Часиков в двенадцать.
Спустя сорок минут я решил навести небольшой порядок в офисе и отнести ненужные документы в архив. В обнимку с ворохом бумаг и папок я отправился к лифтам, где меня ждал неприятный сюрприз. Я встретил Джозефа.
Мне было стыдно смотреть ему в глаза, а разговаривать с ним – тем более. Но руки у меня были заняты, и мне пришлось ответить на вопрос о том, куда я еду.
– Третий этаж, – сказал я.
– И мне тоже надо в архив, – улыбнулся Джозеф. – Доедем быстро. Экспресс.
Он был высоким и немного худощавым молодым человеком со светлыми волосами и серо-голубыми глазами. Все знали, что Джозеф – еврей, но в его облике с трудом можно было обнаружить что-то еврейское. Разве что печальное выражение глаз.
– Я хотел поздравить тебя, – заговорил Джозеф. – Ты действительно заслужил это.
На самом деле все знали, что именно ты станешь советником.
– И даже ты?
– Разумеется. Я сомневался меньше всех.
Я посмотрел на него, пытаясь понять, шутит ли он.
– На самом деле, мне немного неудобно перед тобой, – признался я. – Тебе, наверное, хотелось получить эту должность.
Джозеф замахал руками.
– Ты что! Мне никогда не попасть на место советника. Я даже не мечтаю об этом.
– Как, совсем?
Он кивнул.
– Мне нравится то, что я сейчас делаю.
– А тебе никогда не хотелось… – Я решил не говорить слов "продвинуться по службе". – Делать что-то более серьёзное?
– Если честно, то не очень. Я не люблю перемен. Это не в моём характере.
– Тогда я всё же перед тобой виноват. Ума не приложу, как Нику пришло в голову заменить меня тобой.
Мы вышли из лифта и медленно побрели по коридору.
– Мне придётся туго, – вздохнул Джозеф.
– Первое время мы будем работать вместе. На самом деле, это не так трудно.
Только сначала.
– Знаю. Просто… просто это как-то… непривычно. Свой офис, секретарь.
– Ну, привыкай. Теперь ты начальник. У нас отличная компания. Только берегись Рэя, он кого угодно может испортить.
Мы остановились у одной из дверей.
– Мне дальше, – сказал Джозеф.
– Хорошего дня. Заходи на кофе.
Он улыбнулся и быстро зашагал по мягкой ковровой дорожке к концу коридора. (Брайан) Скажу честно – до получения новой должности я не верил в то, что Ник работает сутками.
– Иногда приходится пахать по пятнадцать часов, – доверительно сообщал он мне – и я мог бы поклясться, что слышал в его голосе такие нехарактерные для него нотки жалости к себе.
Ник давно уже заработал свой первый миллион и купил свою первую "порше".
Вероятно, именно поэтому я сомневался, что ненормированный рабочий день является для него обычным делом. Он имел гибкий график, а также мог позволить себе переложить часть работы на плечи помощников – включая меня, у него было пять консультантов.
Я понял, что заплачу очень высокую цену за вежливое обращение "господин советник", довольно-таки прилично выросшую зарплату и завистливые взгляды коллег уже на следующий день.
Почти две недели я с трудом находил время для того, чтобы лишний раз вздохнуть.
Мы с Ником работали вместе чуть больше трёх лет – но я и понятия не имел, что у него так много обязанностей. Мне приходилось одновременно осваиваться на новом месте (а оно-таки оказалось новым), знакомиться со своими подчинёнными, изучать литературу на тему отношений начальника и коллектива и помогать Джо, которому на новой должности приходилось ох как несладко. Я отлично помнил свои первые дни в кресле начальника отдела арабских СМИ – и ничего весёлого в памяти не сохранилось. Пожалуй, самым тяжёлым моментом была перестройка сознания. Не так-то это легко – в одно мгновение превратиться из рядового сотрудника, ничем, кроме незаурядного ума, не выделяющегося из миллионной армии "белых воротничков", в начальника, пусть и небольшого. Теперь у Джо было пятьдесят с хвостиком подчинённых, три неумолкающих телефона и ежедневная головная боль – утренние совещания. Мне хотелось верить, что Джо выдержит испытание с честью. Да что там говорить – я был уверен в том, что это будет так.
Впрочем, моё положение мог бы назвать хорошим разве что самый безнадёжный оптимист (коим я, увы, не являлся). Я практически не спал, если не считать четырёх несчастных часов (Ник "обрадовал" меня, заявив, что к этому следует привыкнуть), думать забыл про спорт и отдых. А с Маденой мы общались исключительно с помощью сообщений, в которых желали друг другу доброго утра или же спокойной ночи (к концу дня я валился с ног, а мозг мой практически не функционировал, и я умудрялся даже три простейших слова "спокойной ночи, дорогая" напечатать с ошибками). За это время я раз пять проклял свою работу, и держался из последних сил только потому, что от отца мне досталось поистине фантастическое упорство. Такое необходимое иногда. А порой и бессмысленное.
В четверг Ник, который отлично знал границы моей работоспособности, сжалился надо мной.
– Ты похож на простыню, которую прокипятили и накрахмалили, Брайан, – сказал он мне. – Отдохни до понедельника. Самое тяжёлое уже позади. Если мы, конечно, подразумеваем русскую поговорку "тяжело в учении – легко в работе".
– В бою, – автоматически поправил я его.
– Да, я знал, что ты это скажешь.
Перед тем, как уйти, я решил заглянуть к Рэю.
Рэй был зол. У него совершенно неожиданно появилась сверхурочная работа. А сверхурочную работу Рэй ненавидел. Он относился к тем людям, на производительность которых положительно влияют жёсткие рамки.
