Она увидела все, что хотела. Дело было плохо, чего она и опасалась. Глубоко вздохнув, она засунула большие пальцы рук за пояс и направилась к таверне с характерным для Дэниелсов решительным и смелым выражением лица. По мере приближения к часовым следующая за ней толпа стала опасливо рассеиваться по поляне. На всякий случай, говорили взгляды, которыми они обменивались, лучше быть немного подальше.
За пять шагов от распахнутой двери таверны дорогу Уитни внезапно преградил внушительного сложения солдат с тремя загрязнившимися золотыми нашивками на рукаве. Она едва успела остановиться, чтобы не столкнуться с ним и с мушкетом, который он держал на выпяченной груди мозолистыми руками. Уитни перевела взгляд со стального дула на его обветренное лицо с наглой усмешкой и тускло поблескивающими глазками, которыми он смерил ее с головы ног, и с трудом проглотила вставший в горле комок.
— И куда это вы направляетесь? — спросил он голосом, который напоминал скрежет гравия под ногами. Его бульдожья челюсть, казалось, даже не шевелилась, когда он говорил, а толстый торс словно распухал у нее на глазах.
— Просто так… в таверну. — Уитни удалось незаметно отодвинуться от него на несколько дюймов, сделав вид, что она только выпрямляется. Затем она нарочно отступила на полшага назад, перенесла свой вес на одну ногу, а руки на пояс, то есть заняла положение, по которому все жители Рэпчер-Вэлли сразу догадались, что она приготовилась провести одну из знаменитых «сделок» Дэниелсов. — Разве человек уже не имеет права промочить глотку? Я хочу сказать, что в «акте» ничего не сказано насчет того, что парень не может зайти в приличное, разрешенное законом заведение, верно? — Уитни с вызовом подняла голову, но щеки у нее вспыхнули румянцем, когда здоровенный солдат ощупал ее своим наглым взглядом и ухмыльнулся.
— Что-то вы не похожи ни на одного из парней, которых я видел.
— Можете мне поверить, — немедленно ответила Уитни, стараясь говорить как можно более уверенно, — что вы еще не всех видели. Кто здесь у вас старший, сэр? Я хочу его видеть… и немедленно!
— Н-ну-у, — протянул сержант Лексоулт, ибо это был именно он, — майор, должно быть…
— Ах, майор! Очень хорошо. Мне нужно его видеть.
Из дверей таверны вдруг донеслись сердитые голоса. Уитни сразу подалась вперед, но сержант подтянулся и крепче сжал свое оружие. Уитни сделала обманное движение в сторону, затем ловко обогнула его с другой стороны и влетела в дверь, но тут же сообразила, что голоса приближаются, и остановилась на пороге. В дымном и душном полумраке недалеко от бара она разглядела невысокого дядю Харви, стоящего лицом к лицу с нависавшим над ним человеком, облаченным в синий китель. Они о чем-то громко спорили, тыкали друг в друга пальцами и размахивали руками, и каждый шаг, который дядя Харви делал в сторону двери, влек за собой решительный шаг обутых в высокие сапоги ног его противника. Она встревоженно вздрогнула, уловив проблеск золотых эполет на широких плечах военного, возвышающегося над дядюшкой Харви, и прищурилась, стараясь после яркого солнца поскорее привыкнуть к полумраку. Когда она отчетливо разглядела темные вьющиеся волосы военного, ее охватил ужас.
— … и в вашем проклятом «акте» ничего не сказано о том, что я должен кормить федеральные войска! — Обычно добродушное круглое лицо дяди Харви стало багровым, как вареная свекла, а его шея почти утонула в воротнике рубашки.
— У меня есть письменные полномочия — военный приказ президента Соединенных Штатов — реквизировать продовольственные продукты! — Высокий военный совал в лицо дяди Харви документ, зажатый в руке. — И лучше вам их выдать, а не то я прикажу заковать вас в цепи! — Его звучный, подрагивающий от ярости голос показался Уитни поразительно знакомым, и она содрогнулась.
— Даже и не подумаю! Вот подождите… — Дядя Харви заметил в дверях Уитни и повернулся к ней с возгласом: — Девочка! Ну, слава Богу, ты пришла!
Уитни видела, как дядюшка Харви шевелит губами, изливая ей свои жалобы, но смысл его слов не доходил до нее. Сжимая кулаки и весь вибрируя от ярости, военный тоже обернулся.
Уитни застыла, неожиданно оказавшись лицом к лицу со своим вчерашним преследователем и пытаясь обрести спокойствие. Она была ошеломлена его крупным статным телом, высоким ростом… Она и не представляла, что он такой красивый… Эти мягкие волнистые кудри, широкие плечи с золотыми эполетами…
В напряженной тишине Уитни увидела, как лицо его исказилось, густые брови нахмурились, а смелый, так запомнившийся ей рот скривился в презрительной усмешке.
— Это вы! — Его серо-голубые глаза стали стальными, когда он подчеркнуто придирчиво окинул взглядом ее рубашку, затем узкую талию и плавный изгиб бедер, и насмешливо вздернул прямой, красиво очерченный нос, таким же наглым взглядом пробежав по ее фигуре снизу вверх, отчего Уитни бросило в жар.
— А это вы! — воскликнула она с пылающими от оскорбления щеками.
Мгновением позже Уитни отмела от себя страх за последствия своего вчерашнего отчаянного поступка. В конце концов, она не сделала ничего плохого, только защищалась самым эффективным способом, который был доступен ей в тот момент. С первого же взгляда на его горделивую и властную осанку Уитни поняла, что вряд ли этот надменный грубиян разгласил исход их столкновения или природу своего «ранения». Что он может сделать ей здесь, в присутствии половины населения долины и всех этих солдат?
— Мне следовало догадаться, что я застану здесь именно вас — разглагольствующим и притесняющим порядочных и честных людей.
— Скажи им, дочка. — Дядя Харви озадаченно перевел взгляд с майора на Уитни, недоумевая, когда они успели познакомиться. — Скажи, что я не обязан принимать у себя человека против своего желания. И что я не обязан «продавать» продукты, которые не хочу продавать.
— Я поступлю лучше, дядюшка Харви. — Уитни ободряюще улыбнулась хозяину таверны и, не отрывая выразительного взгляда от своего обидчика, покачивая бедрами, вошла в таверну. В дверях столпились любопытствующие. — Я скажу об этом их командиру… самому майору. Об этом и еще кое о чем…
Высокий темноволосый военный шагнул ближе, черты его лица приобрели властное и надменное выражение. Он мстительно усмехнулся, похлопал своими длинными изящными пальцами по золотым нашивкам на воротнике и по эполетам, и когда заговорил, от его речи образованного человека у Уитни все сжалось внутри.
— К вашим услугам, барышня. Я и есть тот самый майор.
Только долгие годы практики в эмоциональной изворотливости, необходимой для удачной сделки, помогли Уитни скрыть безмерное удивление. Он — майор?! Он у них командир… старший?! Она сдержала удивленное восклицание, и единственным признаком бурлящих в ней чувств был прищур ее зеленоватых глаз.
