– Вы говорите это серьезно, леди Антония? – спросил с нарочитой озабоченностью граф Ландон, расправляя плечи и прищуриваясь. – Если да, то с кем же вы водите дружбу? Среди дам моего окружения нет ни одной, которая стала бы сама вытирать своему чаду нос либо что-то штопать. А если бы кому-то из них предложили пожать грязную потную лапу торговца, бедняжка наверняка лишилась бы чувств. Уверяю вас, что те восхитительные дамы, с которыми общаюсь я, предпочитают нежиться на диване, тратить деньги с непозволительным безрассудством, будто бы они падают с неба, как капли дождя, и постоянно сетовать, что их мужья проводят чересчур много времени в клубе. Вот почему, на мой взгляд, им было бы полезно покинуть на какое-то время свои роскошные апартаменты и поближе познакомиться с суровой действительностью окружающего мира.
Такая неслыханная самоуверенность вывела Антонию из себя. Не совладав с эмоциями, она, задыхаясь от негодования, воскликнула:
– Вам, милорд, тоже не помешало бы расширить свои познания о женщинах. Далеко не все они купаются в роскоши и швыряются банкнотами, в большинстве же своем женщины терпят нужду и влачат жалкое существование. Знай вы действительное положение вещей, вы бы не стали нести несусветную чушь о месте и роли женщины в Британской империи, тем более во всеуслышание. Вы редкий наглец и невежда, сэр!
Среди присутствующих послышались смешки, недоуменные восклицания и неодобрительное перешептывание.
Граф пронзил Антонию испытующим взглядом, саркастично осклабился и насмешливо произнес:
– Неужели? Что ж, я готов расширить свои познания о прекрасном поле. Может быть, вы порекомендуете мне опытную наставницу? С удовольствием возьму у нее несколько уроков.
– Я готова лично просветить вас в этой сфере, – сказала леди Антония, изо всех сил стараясь не выдать своего ликования. Лорд Ландон шел прямо в раскинутые ею сети!
– Вы лично, миледи? – Граф изумленно вытаращил глаза и огляделся по сторонам, чем вызвал новые смешки и пересуды среди мужчин. Затем он скользнул по Антонии внимательным взглядом, от которого ее бросило в жар, и сказал: – Замечательное предложение! Однако я не смогу его принять, мадам. Я давно вырос из коротких штанишек школяра и не горю желанием отведать розог от столь строгой учительницы, как вы. И уж конечно, мне совершенно не хочется подвергаться более суровым наказаниям, за которыми, как я понимаю, тоже дело не станет.
– Уверяю вас, милорд, что я не буду мучить вас нудными лекциями и наказывать розгами за тугодумие. Я предлагаю вам заключить пари, сыграть в своеобразную забавную игру. Ведь вы любите рисковать, не так ли?
– Не могли бы вы пояснить свое предложение? – хмыкнув, сказал граф Ландон, обескураженный таким поворотом беседы. – Каковы условия пари?
– Вы ставите две недели своего драгоценного времени против двух недель моего, – стараясь не расхохотаться, ответила Антония. Ее сбитая с толку жертва все ближе подходила к силкам, не чувствуя подвоха.
– И чем же мне придется заниматься? – спросил Ремингтон, заинтригованный необычным соблазном.
– Женской работой, милорд! – выпалила Антония.
Граф от растерянности заморгал и раскрыл рот. Все затаили дыхание. Он сглотнул ком, застрявший в горле, и громко расхохотался.
– Уж не хотите ли вы заставить меня две недели пролежать на диване, попивая шоколад и отдавая указания прислуге? – отдышавшись, спросил он, чем вызвал смех у присутствующих и даже улыбку на лице леди Антонии.
– Вы меня неверно поняли, милорд! – повторила она. – Я предлагаю вам не отлеживать бока, объедаясь заморским кушаньем, а выполнять обыкновенную женскую работу. И в том случае, если к концу этого срока ваше мнение о роли женщины в доме изменится и вы поймете, насколько трудоемкую работу ей приходится делать ежедневно, вы объявите об этом публично и поддержите билль о браке.
– А вдруг я останусь при своем мнении? – спросил граф Ландон, скрестив на груди руки.
– Тогда я две недели буду выполнять мужскую работу! – ответила Антония.
Все слышавшие это разразились хохотом, а Ремингтон с лукавой улыбкой спросил:
– А какие имеются у вас основания полагать, что вы на это способны, мадам?
Антония была готова к такому вопросу и ответила не задумываясь:
– Мне представляется, что мужскую работу делать не так уж сложно. Разве трудно ходить в присутствие к десяти часам утра, покидать его в два пополудни и проводить остаток дня на скачках? А по вечерам посещать клуб, играть в карты, пьянствовать и болтать с друзьями. Правда, мне будет нелегко привыкнуть к курению сигар. Да и передвигать фишки по игровому столу, то и дело прикладываясь к бокалу с виски, тоже весьма утомительно.
На сей раз прозвучал исключительно женский смех, джентльмены словно бы воды в рот набрали: язвительные рассуждения леди Антонии были не так уж и далеки от истины, а потешаться над собой, как известно, не в привычках мужчин. Лицо лорда Карра окаменело, застыв в надменной позе, он сосредоточенно обдумывал ответ на брошенный ему вызов.
Его длинные гибкие пальцы непроизвольно поглаживали волевой подбородок и нижнюю губу. Случайно обратив на это внимание, Антония вдруг ощутила страстное волнение. В самбм ритмичном движении пальцев по гладкой розоватой поверхности губы заключалось нечто завораживающее и возбуждающее. Антония почувствовала себя неуютно и передернула плечами. И в тот же миг лицо графа потеплело, он улыбнулся и промолвил:
– Я согласен на ваши условия спора, мадам! В течение двух недель я буду старательно исполнять обычные женские домашние обязанности. И докажу вам, что я прав.
Он подался вперед и вперил в нее испытующий взгляд, словно бы норовя заглянуть ей в душу. Наконец его губы растянулись в улыбке, от которой по спине ее пробежали мурашки, и он изрек:
– Боюсь, мадам, что вы затеяли рискованное пари. Мои взгляды на женщин и их роль в семье сложились в результате долгих наблюдений и размышлений, так что вам будет нелегко переубедить меня.
– Но я и не надеялась на легкую победу, милорд! – парировала она. – Тем не менее идти на попятную я не собираюсь. Хочу предупредить вас сразу, что я трудный противник и не упущу своего шанса.
В наступившей после таких слов тишине их пламенные взгляды скрестились, и окружающая атмосфера моментально накалилась от этой безмолвной стычки двух сильных характеров. Затаив дыхание, гости с интересом наблюдали поразительное противостояние скандально известного холостяка и молодой красивой вдовы, посвятившей себя борьбе за права обездоленных женщин и сохранение священного института брака. Казалось, что достаточно будет одной искры, чтобы образовавшаяся гремучая смесь вспыхнула и взорвалась.
