— Значит, она красотка. — Эдуард довольно потер руки. — Красотка! И я ее отец. Все женщины из семейства Плантагенетов отличались замечательными волосами. Наверно, у нее золотистые волосы и белая как лилия кожа. Разыщи мне подходящего зятя, Робби! Мужчину сильного и доброго. В Корнуолле должен найтись человек, которому мы сможем доверить мою дочь, честь и кошелек.
Роберт Бернелл, преданный и серьезный трудяга, не спал до зари и сжег до основания три свечи, перебирая в уме подходящих мужчин в Корнуолле, которые бы отвечали требованиям короля. К утру его глаза слипались, но он так и не нашел ответа.
Король же, напротив, буквально излучал энергию и сиял улыбкой.
— Я понял, как разрешить это небольшое дельце, Робби, — весело сказал он и похлопал своего секретаря по плечу. — Ответ подсказала моя королева.
Что еще за небольшое дельце, подумал Бернелл, желая как можно быстрее оказаться в кровати.
— Да, ваше величество? — вяло спросил он, — Королева напомнила мне о нашем очень преданном и очень хорошем друге в Корнуолле — лорде Грейламе де Моретоне из Вулфитона.
— Лорд Грейлам, — машинально повторил Бернелл. — А в чем дело, ваше величество?
— Дурачок, — отозвался Эдуард все так же благожелательно. — Это насчет моей маленькой Филиппы и ее будущего мужа, моего святого зятя.
Бернелл приоткрыл рот от удивления. Король говорил о незаконнорожденной дочери со своей женой, королевой?!
— Лорд Грейлам женат, сир. Он был в самом начале моего списка, пока я не вспомнил, что он женился на Кассии де Беллетерре из Бретани.
— Разумеется, он женат, Робби. Ты что, совсем потерял разум? Следует побольше спать — бодрый ум требует хорошего сна. Так вот, лорд Грейлам — тот человек, который найдет мне идеального зятя. С его помощью ты легко подберешь дюжину достойных кандидатов.
— Я???
— Разумеется, ты, Робби. Кому еще я могу доверить такое важное дело, как не тебе? Поешь немного сыра и хлеба, выпей эля — ив путь. Надо как следует кушать, Робби, чтобы поддерживать силы. Да, напиши также лорду Генри и сообщи ему о нашем решении. А сейчас нам с тобой предстоит заняться набором рекрутов для борьбы с этими обманщиками шотландцами. Думаю, мы должны…
— Простите меня, сир, но вы же не хотите сказать, чтобы я прямо сейчас отправлялся в Корнуолл? В Вулфитон? К лорду Грейламу?
— Э-э… Да, конечно, Робби. Сегодня днем. Нет, лучше в конце недели. А сейчас напряги извилины и напомни мне имена этих шотландских лордов, что покрыли позором свои горы.
Замок Сент-Эрт
Вслед Филиппе неслись громкие крики. Огромный бородач попытался ее поймать, но лишь оторвал рукав платья. Окружающие разразились громовым хохотом:
— Надо было ухватить ее за подол, дурень! Голый зад лучше, чем голая рука.
Уже давно стемнело. Филиппа пробежала через внутренний двор к конюшне. Она решила вскочить на лошадь и… И что потом? Ворота закрыты, а на верху стены, разумеется, стоят стражники. Ночь выдалась холодной, и девушка уже продрогла в старом потрепанном платье, да еще с одним рукавом.
В полутемной и теплой конюшне пахло свежим сеном, навозом и лошадьми. Людей не было, конюхи, как догадалась Филиппа, ужинали в зале вместе с остальными обитателями замка. Она остановилась и прижала руку к сердцу, пытаясь выровнять дыхание. Неожиданно рядом раздался до боли знакомый голос:
— Похоже, и на этот раз ты не удосужилась пошевелить мозгами. Интересно, что же ты все-таки собиралась предпринять, после того как сядешь на лошадь?
Филиппа медленно повернулась. Дайнуолд де Фортенберри стоял в открытых дверях конюшни, держа в руке факел. И когда это он успел его зажечь? Дайнуолд даже не запыхался.
— Не знаю. — Плечи Филиппы опустились. — У тебя так много людей в услужении. Я надеялась, что, может быть, ворота еще открыты, а стражники меня не заметят — они все равно сидят в зале и ужинают…
— Может быть, открыты… А может, на небе появится луна и осветит тебе дорогу аж до самого Лондона? А воры и разбойники будут отдавать тебе честь, когда ты с задранной до колен юбкой помчишься мимо них на лошади? Глупая девка, я б не отпраздновал свой двадцать шестой день рождения, если бы не заботился о безопасности своей крепости. — Филиппа обессиленно прислонилась к дверце стойла. — Если ты наконец не начнешь думать, прежде чем действовать, то вряд ли дотянешь до двадцати. Ты оборвала рукав.
— Это не я, а один из твоих неуклюжих мужланов. — Филиппа вспомнила грубые шутки остальных мужчин и неожиданно почувствовала себя совершенно беззащитной. — Пожалуйста, милорд, можно мне покинуть замок? Сейчас я все обдумала. Пожалуйста!..
— Покинуть замок? Не спешите, миледи. В настоящий момент ваше положение не слишком прочно. Мне кажется, я обязан высечь тебя — чего твой отец явно никогда не делал. Связать и хорошенько отлупить за твою наглость и неуважение ко мне. Что тебе больше нравится — хлыст или моя рука?
— Не подходи ко мне!
— Да я еще и пальцем не пошевелил. Ты сказала, что не желаешь быть моей любовницей. Затем, как истинная женщина, заявила прямо противоположное, а именно, что стать моей сожительницей лучше, чем выйти замуж за человека, которого тебе выбрал отец. Я правильно излагаю?
Филиппа кивнула, все еще прижимаясь к дверце стойла:
— Я бы предпочла гореть в аду, но ничего не поделаешь. Ты обещал предоставить мне свободу выбора, но не сдержал слова.
— Не топчись около этого стойла, девка. Там внутри мой боевой конь Филбо. Он недолюбливает людей, которые причиняют ему беспокойство, и с удовольствием укусит тебя за твое нежное плечико.
Филиппа поспешно отошла в сторону, испуганно покосившись на вороного коня, глаза которого казались очень злыми и такими же опасными, как у его хозяина.
— Почему лорд Генри так равнодушен к младшей дочери? Из-за твоего ужасного характера?
— Нет, просто де Бридж… — Филиппа осеклась; закрыв кулачком рот, она с ужасом посмотрела на Дайнуолда.
— Вильям де Бриджпорт? — В глазах де Фортенберри зажегся интерес. Филиппа ничего не ответила, но для Дайнуолда было очевидно, что, назвав это имя, она перепугалась до смерти. Из девчонки можно выудить любые сведения: она выпаливает все, что у нее на уме, не думая, чем это может обернуться. Она представляет опасность для себя самой, причем весьма ощутимую опасность. Неожиданно в голове Дайнуолда мелькнула мысль, а будет ли Филиппа так же, ни о чем не думая, кричать от страсти, но поспешил отогнать ее…
— Де Бриджпорт — отвратительное существо. Жирный, с гнилыми зубами и дурным характером, — глядя на девушку, проговорил Дайнуолд.
