— Девушки Короля проговорятся.
— Нет, они слишком напутаны. Я поручил напомнить им. что они были на службе у висельника Инквизиции и могут попасть на костер. Бедные красотки, они не проболтаются. Я думаю, что до самого смертного одра они будут отрицать, что видели, как Она появилась перед ними.
— Верите ли вы, что она мертва? — спросила тихим голосом Анжелика.
— Она мертва, — подтвердил Виль д'Эвре. — И вы должны убедить себя вот в чем. Мертвая или живая, она ничего уже не сможет сделать против вас. Раненый Стрелец возвращается на свой путь, высоко подняв свой лук. А что касается науки о звездах, я познакомлю вас в Квебеке с монахом, который очень искусен в этом деле. Он вам скажет нечто удивительное о вашей судьбе и судьбе мсье де Пейрака. Вот увидите!
— Матросы, тихо!
Замогильный голос Эриксона из рупора воспарил над заливом, передавая команды для всех кораблей.
— Матросы, смирно!
Затем он продолжал скучный перечень приказов.
— Вытянуть гордень нижних парусов!
— Отдать шкоты большого паруса! После тишины первых минут последовал топот босых ног. Люди заработали.
— Убрать паруса!
Утро пастельными тонами осветило линию кораблей. На каждом из них голос капитана повторял команды, и словно эхо, им отвечали крики чаек и бакланов. Сумрачный утренний свет соединял небо с водой.
— Матросы на реях, наверх!
С ловкостью обезьян люди устремились на ванты.
— Взять линек реи! Поместить его за парусами! Анжелика и де Пейрак стояли на носу корабля. Сюда собрались все пассажиры. Широко раскрыв глаза, они с восторгом и ожиданием смотрели на берег. Перед ними открывалась панорама: берег был застроен деревянными домиками, около них большие формы из серого камня, среди фруктовых садов на косогоре — полосы возделанной земли, отсвечивающие слоем льда.
В центре, на середине косогора, небольшая церковь подняла в небо острую, искусно украшенную колокольню. Ее свинцовая крыша с резьбой мерцала в рассеянном утреннем свете.
Слева, на высокой площадке отрога, находилась маленькая крепость с четырьмя башнями на углях. На главной башне развевалось белое знамя с тремя лилиями.
— Тадуссак! Франция!
Звон якорных цепей нарушил покой залива. Всплеск волн, ударившись о розовый гранит берега, утонул в реке Сегеней, которая сливалась здесь с водами Сен-Лорана. Вновь наступила тишина, слышались только крики морских птиц. Из легкого тумана, окутавшего весь пейзаж, стали проявляться цвета, тусклые и в то же время живые. Вязы и клены между домами поселка выступали то там, то здесь пурпурными и золотыми пятнами. Дым, поднимаясь из труб, прочерчивал белыми нитями небо, словно нарисованный рукой художника.
Пышный цветок из голубого дыма окружал палисад индейского лагеря, расположенного на полпути между фортом и сосновым лесом.
— На первый взгляд все спокойно, — сказал де Пейрак, глядя в подзорную трубу. — Жители на берегу не кажутся воинственными. Со стороны форта тоже никакого движения.
— Если им не прислали подкрепления из Квебека, то у них всего четыре солдата, — сказал Карлон.
— Спасибо, что вы меня предупредили, мсье интендант. Граф де Пейрак сложил свою подзорную трубу и повернулся к интенданту Новой Франции и губернатору Акадии.
— Что ж, господа, нам остается только сойти на землю. Ваше присутствие рядом со мной укрепит уверенность здешних людей в моих миролюбивых намерениях.
— А! Наконец вы раскрыли свои карты, — сказал Карлон, — и выставляете вперед своих заложников.
— Разве в таком звании вошли вы на мой корабль? Вспомните! У вас не было выбора. Иначе вам пришлось бы коротать зиму в каком-нибудь затерянном уголке на ривьере Сен-Жан под угрозой англичан или попасть к дикарям западного берега. Или вы предпочитаете перебраться на судно, идущее у нас в кильватере и каждую минуту готовое пойти ко дну?
Все посмотрели назад. Туман закрывал горизонт, и ничего не было видно.
— Мы займемся им позже, — сказал де Пейрак. — Сначала Тадуссак.
Валь д'Эвре сделал условный знак Анжелике и ее обычному окружению.
— Я за вами приду, — бросил он тихо, как бы в сторону.
— Нужно уладить два-три вопроса.
— Я хочу видеть ребенка Иисуса из Тадуссака, — заявила Онорина.
— Ты его увидишь. Я тебе обещаю.
С корабля увидели, как удаляется шлюпка в сопровождении двух больших каноэ с вооруженными людьми. Но кроме этих мер предосторожности ничто не предвещало агрессии.
Несмотря на это, каждый был насторожен. Туман рассеивался.
— Колокол! — заметила одна из девушек Короля. — Он призывает к мессе…
— Нет, набат.
— Здесь нет большой разницы. Ясно, что это французская деревня…
— Только бы…
— Увижу ли я ребенка Иисуса из Тадуссака? — умолял голос Онорины.
— Да, ты его увидишь.
Все оставались спокойными. Мало-помалу напряжение спало. Перед глазами Анжелики ясно встал тон, который граф де Пейрак задавал этой экспедиции. Это визит принца к принцу, губернатора к губернатору. Тадуссак — это только промежуточная точка. Французские крестьяне Канады не могут проявлять враждебности к французам, которые делают жест дружбы. Пейрак и его люди всегда поддерживали хорошие отношения с лесными жителями Канады, которые находили помощь и убежище на их постах. Он избегал отвечать насилием на провокации.
Анжелика видела, откуда исходили опасения, которые временами сжимали ее сердце.
«Я боюсь не народа, а Власти». Народ был чутким. Его не заставишь раболепствовать. Его могут только сдерживать. А здесь, в Канаде, любой человек дровосек, жнец — старается сделать добро земле. Человек из народа свободен.
Он поцеловал ей руку.
— Идите туда, моя дорогая, идите! Ступите своими прелестными ножками на французскую землю. И желаю успеха!
Анжелика посмотрела на берег. Начинается настоящее приключение.
***
Отец Бор и мсье Кантен уже ждали на берегу. Их окружала толпа любопытных и индейцев. Высадившийся раньше мсье де Виль д'Эвре, находящийся выше, около церкви, потрясал своей тростью.
— Поспешите! Отец Дефарель сейчас откроет нам сокровищницу.
Недалеко от него виднелся силуэт местного иезуита в черной сутане.
Туман рассеялся. Яркое солнышко пригревало. Из поселка было все видно. Из окон жители могли различить, кто высаживается. Солдаты форта беспрерывно дымили своими трубками или рыли землю лопатами. Можно было сказать, какие суда плывут по Сегенею, а какие из Сен-Лорана. Каждый знал здесь, кто приходит к соседу и когда уходит от него.
Анжелика посмотрела на Виль д'Эвре и мгновенно почувствовала, что именно она была центром внимания всего населения. Стало ясно, что они побросали все свои дела и в доме, и в поле, и рыбалку, и торговлю и не намерены пропустить ни секунды из того, что происходит в порту. Уже пересчитаны все матросы и шлюпки.
