Зал был заполнен офицерами, камергерами, адъютантами, чиновниками. Их лица были обращены к нему.
Лакеи распахнули стеклянные двери, и, все еще не торопясь, король прошел сквозь них.
Эта проклятая англичанка поднялась уже до половины лестницы.
Король смеялся. Оглянувшись, он увидел, что все остальные тоже смеются.
Он ожидал, что за обедом обнаружится, как невыносимо скучна англичанка. Вместо этого, едва увидев ее, он был потрясен.
Он заранее решил, и сказал об этом Наташе, что она будет большой, толстой и скучной. Но когда Пифия появилась перед его глазами, он увидел маленькую, хрупкую и прекрасную женщину, такую легкую и изящную.
Она была одета в великолепное платье бледного цвета «нильской воды». Корсаж обрисовывал линию ее груди и тонкую талию.
Она поклонилась ему с необычайной грацией. Когда она поднялась, он взглянул в ее голубые глаза, обрамленные темными ресницами, и почувствовал, что грезит наяву.
Он намеренно устроил лишь небольшой прием, ожидая, что будет стыдиться своей невесты, но вместо этого увидел, что Пифия, едва появившись, покорила сердца присутствующих.
На этот раз на ней было белое платье, о чем-то напоминавшее ему, хотя он и не смог вспомнить, о чем именно, а в ее волосах была приколота маленькая розовая роза.
Сделав реверанс, она застенчиво улыбнулась ему.
Он провел ее по залу и представил своим родственникам, а также несколькими офицерам. Он видел, что все они очарованы ее нежностью и молодостью.
За обедом он сказал ей:
- Неужели вы действительно англичанка?
Ее глаза блеснули.
- Мои мать и дедушка были бы оскорблены таким предположением!
Сначала король не понял ее слов, но потом воскликнул:
- Конечно - ирландка! Я прошу прощения!
- Мы очень гордимся своим изумрудным островом, - сказала Пифия.
- Если все тамошние женщины похожи на вас, - заметил король, - то не могу понять, почему я там еще не побывал!
Пифия почувствовала печаль оттого, что хотя отец много рассказывал об Ирландии и любил ее, но ей так и не довелось там побывать.
Патрик О'Коннор намеревался отвезти туда жену и дочь после поездки в Италию.
Но он утонул, и Пифия провела тоскливый год в Виндзорском парке.
- Я думаю, - произнес король, когда они вышли и направились в гостиную, - что должен поздравить вас с выбором нарядов. - Он улыбнулся и продолжал: - Если все ваши платья так элегантны, как те два, которые я видел, то каждый день я буду восхищаться вами.
- За это вы должны поблагодарить англичан, - ответила Пифия, - ведь мое приданое - подарок королевы Виктории.
- Я и не знал, что у нее такой хороший вкус! - воскликнул король.
Они оба снова засмеялись.
- Что запланировано для нас на завтра? - спросила короля Пифия.
- Множество необычайно тягостных вещей, - вздохнул король, - вас представят членам парламента, придется принять несколько депутаций и поблагодарить за коллекцию свадебных подарков, без которых мы вполне могли бы обойтись!
- Звучит довольно утомительно! - заметила Пифия. - Она взглянула на короля и затем застенчиво спросила: - Будет ли у меня… возможность ездить верхом?
- Я слышал об ирландских лошадях, - ответил король, - но надеюсь, что мои не проиграют при сравнении.
- Так я могу… поехать верхом? - настаивала Пифия.
- Только если вы присоединитесь ко мне в семь часов утра.
Он заметил, что ее лицо засветилось от радости.
- Конечно!
- Тогда у нас будет полтора часа до завтрака, - заметил король.
Когда он прощался, она добавила:
- Я обещаю, что не опоздаю!
Он смотрел, как, окруженная придворными дамами, она поднимается по лестнице.
Когда она исчезла из виду, он почувствовал, что устал. Он не испытывал желания видеть Наташу, хотя обязательно она будет его ждать, и пошел прямо в свою комнату.
Лежа в постели, он думал о Пифии.
- Она совершенно не такая, как я ожидал, - прошептал он, засыпая.
* * *
Пифия привыкла вставать рано, и, когда служанка пришла ее будить, она уже поднялась.
Она привыкла одеваться сама и успела примерить чудесный летний костюм для верховой езды, купленный на Бонд-стрит.
Он был необычайно дорогим, и Пифия не сразу решилась купить его, опасаясь, что королева Виктория посчитает это излишней тратой.
Когда Пифия рассказала тете о том, что она выбрала, принцесса Эйлин успокоила ее: «Не беспокойся, дорогая. Если королева не согласится, я смогу отдать ей деньги из суммы, которую получила от Маркоса. - И добавила: - На самом деле мне кажется, что ее величество мучает совесть за то, что она так долго пренебрегала Эриной и мной».
Пифия надела прелестную шляпку.
Без трех минут семь она выпорхнула из комнаты и поспешила вниз по лестнице.
Король уже ждал ее внизу.
- Я не опоздала! - чуть запыхавшись, произнесла Пифия, подходя к нему.
- Вы удивительно пунктуальны, - ответил он, - редкое качество для женщины.
- Смотря о каких женщинах вы говорите, - возразила Пифия, - я никогда не осмеливалась опоздать, если меня ждал отец.
Конечно, она думала о Парике О'Конноре, а не о принце Лусиане, как считал король.
Она сказала себе, что должна быть очень осторожной, чтобы ничего не перепутать. Она не должна была заронить в короле сомнение, что она не та, за кого себя выдает.
Они вышли через заднюю дверь. Увидев двух ожидающих их лошадей, Пифия издала крик восторга.
Король указывал ей путь через дворцовый парк. Тропа вела в долину, раскинувшуюся рядом с городом. Это была пустынная, необработанная земля, уходящая далеко к горизонту.
За ними, сохраняя дистанцию, ехали два адъютанта.
Пифия поняла, что королю ненавистно ощущение, что его постоянно охраняют. Не сказав ни слова, она пришпорила коня, он сделал то же.
Диким галопом они понеслись над землей. Бабочки, парящие над цветами, поднимались перед ними, как облака. Они растревожили множество птиц, взмывших в воздух.
Пифия думала о том, как же ей не хватало этого.
Когда- то таким же образом она, ее отец и мать путешествовали по степям Румынии. Но в Виндзоре она была полностью лишена радости верховых прогулок.
У принцессы Эйлин была лишь одна лошадь, которую запрягали в экипаж, когда они с Эриной ездили за покупками.
Пифии разрешали на ней покататься, если лошадь была не нужна. Но лошадь была ленивой, вялой и не любила упражнений, которые ее заставляли выполнять.
Но сегодня Пифия неслась как ветер. Ей казалось, что она может взлететь в небо и на вершину снежных горных пиков.
После долгой скачки они остановились.
