Алтея закрыла глаза, почти страшась вновь открыть их и обнаружить, что муж исчез. Но он по-прежнему стоял перед ней, и она загляделась в добрые серые, исполненные мудрости глаза.
— Я думала, что ты убит. Ройял-Бей сожгли, и мы влачили жалкое существование. Не будь Ли и Джоли со Стивеном, не знаю, как бы мы выжили. Гай ослеп, но, к счастью, свершилось чудо, и месяц назад он вновь обрел зрение. Правда, левый глаз уже никогда не будет видеть, зато правый в полном порядке. И у нас появилась еще одна причина для праздника: Гай вернется в Треверс-Хилл с женой. Да-да, он и твоя кузина Лис Хелен любят друг друга. Хорошо, что ты сможешь присутствовать на свадьбе! Гай сильно изменился, Натан, причем к лучшему. Думаю, он даже захочет вместе с тобой вести адвокатскую практику.
Натан пригладил волосы старым, знакомым жестом, который так хорошо помнила Алтея.
— Ну и ну, — пробормотал он. — А ты, дорогая? Дрейтоны рассказывали, что ты сильно болела, а когда прибыла в Треверс-Хилл, многие считали, что тебе недолго осталось жить.
— У меня был тиф, но должна признать, что потеряла волю к жизни. Я струсила, узнав, что ты пропал. Но Ли вытащила меня. Совсем как мама! Та всегда приставала к отцу и не оставляла в покое, пока не получала что хотела. А Ли хотела, чтобы я жила. Потом благодаря Адаму, Нейлу и его отцу мы благополучно прибыли сюда. Нас прекрасно приняли, мы ни в чем не нуждались. Но я знала, что рано или поздно придется вернуться в Виргинию. Наши дети должны расти рядом с Ройял-Бей. И знать свое наследие. Поэтому я решила ехать в Виргинию и учить детей в школе, — почти с вызовом докончила Алтея.
— Я всегда знал, что ты прекрасна, но понятия не имел, насколько сильна и решительна, — объявил он, прижав ее к себе.
— Отпусти маму! — потребовал капризный голосок. Натан обернулся и оказался лицом к лицу с пухленьким малышом. Большие карие глаза негодующе уставились на него, короткие ножки в белых чулках были раздвинуты, словно их обладатель подумывал, как лучше наброситься на врага. Но девочка, стоявшая позади, вдруг пронзительно вскрикнула, чем немало напугала брата, особенно когда сбила его на пол, пробегая мимо, чтобы броситься в объятия высокого человека.
Стьюард Рассел Брейдон в полном недоумении наблюдал, как незнакомец обнимает его сестру. Похоже, мальчик видел в нем угрозу своему положению единственного мужчины в жизни матери, и это совсем ему не нравилось.
— Стьюард, — позвала Алтея, понимающе улыбнувшись и подходя к сидевшему на полу сыну, в испуганных глазах которого уже собирались слезы. Наклонившись, она подняла его, вытерла раскрасневшиеся щечки и поцеловала в лоб. — Подойди и познакомься со своим отцом, дорогой, — мягко велела она, протягивая ему руку, которую Стьюард застенчиво взял, прежде чем направиться к терпеливо ожидавшему Натану.
В этот вечер в большом зале царило праздничное настроение. Лис Хелен и Гай сидели рядышком, поверяя друг другу свои мечты, ибо венчание было назначено на завтра. Майкл Стэнфилд даже нарисовал план крыла, которое они со временем собирались отстроить. Сам Майкл стоял перед одной из картин Соланж, восхищаясь мастерством художницы и время от времени обмениваясь с ней непонятными для окружающих терминами. Он собирался еще немного побыть в Ройял-Риверз, под предлогом, что ему некуда идти, а он уже привык к тяжелой работе. Его жажда мести была утолена, когда были найдены тела Альфонсо Джейкобса и Кортни Бойса. Потрясенные обитатели территории посчитали, что эти двое убили друг друга в момент яростной ссоры. Никто до сих пор не смог связаться с Диосой и Луисом Анхелем, чтобы сообщить о смерти дяди.
— Кстати, тем же дилижансом, что приехал Натан, прибыла бандероль. Я по ошибке вскрыл ее. Она была адресована в Ройял-Риверз, но все остальное, кроме буквы «Н», смазалось. Я сумел различить лишь фамилию «Брейдон», — извинился Натаниел, вручая сыну толстый том в кожаном переплете. Нейл удивленно поднял брови. — Там посвящение, — проворчал Натаниел. — Прости, я не сразу понял, что это тебе. Но название меня заинтриговало, поэтому я не встал с места, пока не дочитал до конца. По-моему, изложение весьма правдиво.
Нейл открыл книгу и ошеломленно уставился на титульную страницу.
ДЕРЗКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ «КРОВАВЫХ ВСАДНИКОВ» КАПИТАНА ДАГТЕРА.
Правдивый рассказ участника рейдов за линию фронта конфедератов.
Страницы из дневника.
С комментариями и замечаниями Джона Йетса Чатама, бывшего топографа и картографа Второго Массачусетского полка, входившего в состав армии Потомака под командованием генерала Мида. А также бывшего члена федеральных рейдеров, известных как «кровавые всадники».
Иллюстрированные десятью великолепными цветными вклейками и двадцатью пятью детальными рисунками автора.
Сияние нисходит на стены замков
И вершины гор, укрытые преданьями и снегом,
И солнца луч дрожит в воде озер,
Расщелин зев одолевая бегом,
О звонкий рог, кричи, пусть эхо пробуждает
Далекий отклик скал, поет и умирает .
Альфред Теннисон
Бостон
Напечатано и переплетено Джейкобом Адамсоном.
Нейл озадаченно покачал головой. Лейтенант Чатам! Молоденький очкарик, у которого почти не было шансов выжить! Тот мягкий, серьезный, нескладный лейтенант, который пообещал написать мемуары и сдержал слово!
Нейл слегка улыбнулся, рассматривая портрет автора. Без бороды он кажется моложе, хотя оставил усики и даже бачки. Волосы аккуратно подстрижены и причесаны, словом, вид вполне пристойный для бостонца. Но небрежно завязанный шелковый шарф и яркий жилет служили свидетельством того, что Джон Чатам вряд ли остался прежним — чопорным и чинным выпускником топографического факультета, каким был когда-то, до того, как стал одним из «кровавых всадников». Лейтенант выздоравливал медленно, а немного оправившись, был прикомандирован к штабу главного командования в Вашингтоне, что, вероятно, было благословением для рейдеров, если вспомнить те многочисленные неприятности, которые навлекал на них лейтенант своими неуклюжими, хоть и искренними попытками быть полезным.
Нейл перевернул страницу и прочел посвящение.
Эти мемуары
гордого «кровавого всадника»
с глубоким почтением
посвящаются
Н.Д.Б.,
капитану Даггеру, который заботился о жизни людей, служивших
под его началом,
куда больше, чем о собственной,
и который никогда не оставил ни одного человека
