— Что полагается в наказание за второй побег?
Нора боролась с тошнотой. Перед ее мысленным взором появилось место наказания на плантации Холлистера. И оба пойманных раба.
— Отрубить ногу! — заорал один из мужчин.
— Отрубить ногу! — Это вопили уже другие. Наверное, это было наиболее часто применяемое наказание.
Вокруг Норы все закружилось. Дуг посмотрел на нее, ища помощи. В первый раз она увидела в его глазах настоящую панику. Он тоже, наверное, вспомнил. Раб Холлистера пережил ампутацию ноги, но это было скорее не правило, а исключение. Подавляющее большинство жертв умирали через несколько дней, страдая от высокой температуры и нестерпимой боли. Так вот что планировал Аквази...
Тот ухмыльнулся.
— Может быть, достаточно будет нескольких пальцев на ноге? Как ты считаешь, раб? Если ты любезно попросишь меня.
Дугу не хватило слюны, чтобы плюнуть в него, но его взгляд сказал достаточно. Он не будет просить.
— Половину ступни! — со смехом решил Аквази.
Кто-то поднял ногу Дуга на плаху. Сапоги с него уже давно сняли: бывшие рабы повели его на место судилища, как водили когда-то их, — наполовину раздетым, с босыми ногами, лишь в окровавленных светлых брюках из хлопка. Дуг отчаянно, как только мог, сопротивлялся мужчинам, которые держали его, но палачи привязали его канатом к дереву. Кора впилась ему в раны на спине. И Дуг впервые закричал.
— Ну, кто здесь умеет обращаться с мачете? — спросил Аквази в толпу.
Нора проследила за его взглядом. Неужели не найдется среди них ни одного человека, который бы хоть что-то возразил? Но она увидела только смеющиеся черные лица — и какую-то разноцветную точку, которая приближалась к ним со стороны поселения. Женщина. Нэнни? Нет, это было невозможно: эта женщина имела высокий рост и была молодой. Королева не смогла бы так быстро двигаться. Пока один из молодых мужчин взвешивал на руке мачете, Нора узнала Маану.
Аквази и палач коротко переговорили друг с другом, обсудив, в каком месте нужно рубить. Удар должен был отделить от ступни Дуга пальцы и подушечки стопы. Дуг поднял мертвенно бледное лицо и попытался найти какое-то чувство во взгляде Аквази. Он с трудом разжал губы.
— Аквази, мы же были...
Нора больше узнавала слова по губам, чем слышала их.
Аквази махнул рукой.
— Мы никогда не были друзьями, — процедил он сквозь зубы.
Маану, громко ругаясь, с поднятыми кулаками пробивалась между последними рядами зрителей.
— Приступай! — сказал Аквази.
Молодой палач нанес удар, и Дуг забился в судорогах, когда мачете вонзился в его тело. Но удар был неумелым. Он оставил глубокую рану, но не отделил часть ступни от ноги.
А затем к возвышению пробилась Маану. Она одним прыжком вскочила на него и вырвала мачете из рук палача.
— Что же это такое? Вы что, спятили? — Молодая женщина держала нож перед собой, словно хотела наброситься с ним на Аквази и его помощников. — Я думала, что вы еще ищете его, Я была у Толо. Манса исчезла. А теперь я слышу вот такое, здесь! Вы же..! Я не могу в это поверить!
Маану повернулась к Дугу и перерезала веревки, которыми тот был привязан к дереву. Она, не веря своим глазам, смотрела на кровь на коре. Дуг все еще висел на своих связанных руках, Он был абсолютно беспомощен, не в силах удерживать равновесие на одной ноге, а раненой ногой он не решался пошевелить.
— Это наше полное право! — защищался Аквази. — Даже в Библии сказано: око за око.
— С каких это пор ты цитируешь Библию? — возмущенно ответила Маану. — Аквази, которого я знала, воровал кур для колдуна-обеа. А теперь он вдруг заговорил, словно белый проповедник. Толо права, Аквази, — ты белее, чем любой баккра!
— Забери свои слова обратно!
Аквази, казалось, был готов броситься на нее. Маану влепила ему звонкую пощечину.
— Не забывай, что ты сейчас должен подставить другую щеку! — издевательски сказала она.
У Аквази, казалось, отнялась речь. Зато заговорил другой мужчина, огромный негр из племени ашанти, вероятно, урожденный африканец.
— Достаточно, женщина! Мы гордые. Мы месть!
— Мы мароны! — заявил другой и ударил себя в грудь.
Остальные издавали одобрительные крики и размахивали
копьями, словно настоящие африканские воины. Маану смотрела на них сверху вниз, как на непослушных детей.
— Мароны? — спросила она затем. — Я не вижу здесь никаких маронов. И тем более никакой гордости!
Маану снова подняла мачете. Не прислушиваясь к протестующим крикам мужчин, она разрезала путы на правой руке Дуга.
— Я вижу лишь то, что всю свою жизнь видела на плантациях. Людей, которым доставляет удовольствие мучить других до смерти.
Она перерезала последнюю веревку. Молодой мужчина со стоном упал на землю. Нора хотела подойти к нему, но Аквази удержал ее. Маану сверкнула на него глазами.
— Я не вижу тут людей из племени ашанти. Только воющих, дешевых полевых негров, которые заставляют женщин покорно исполнять их волю и рожать им детей, хотя нет никакой любви, ничего, кроме ненависти!
Аквази отпустил Нору и с угрожающим видом снова подошел к своей второй жене. Маану вызывающе глядела на него, и даже Нора, которая смотрела только на Дуга, почувствовала ее силу. Аквази, может быть, хотел видеть в себе преемника Квао, однако Маану представляла власть королевы. Никто бы не решился выступить против нее. А теперь сюда подходили и остальные жители Нэнни-Тауна. Женщины, но и вооруженные мужчины тоже — настоящие мароны. Их вела за собой Алима.
— Ничего не делайте баккра! — закричала она уже издалека. — Хороший баккра! И Нэнни тут! Нэнни сердитая! Не делайте баккра больно!
Тюрбан на голове Алимы развязался, и ее волосы развевались на ветру. Маалик, ее отец, участвовал в шествии без комментариев. Он с угрюмым видом шагал вместе с другими мужчинами впереди, вооруженный мачете.
— Сколько ударов плетью полагается за междоусобную войну? — издевательски спросила Маану у своего мужа. — А теперь сойди вниз и отчитайся перед королевой. У нее найдется, что сказать тебе!
Позже Нора с трудом вспоминала о том, что происходило в последующие часы. Она упала рядом с Дугом без сознания, но до этого у нее хватило сил убедиться, что он жив. Однако она уже не помнила, как их вместе отнесли и заперли в одной из круглых хижин. Когда она пришла в сознание, дверь за ними уже заперли. Дом был совершенно пуст, скорее всего, это было новое строение. Нору и Дуга просто бросили на голую утоптанную землю.
Когда она увидела Дуга лежащим рядом с собой, перед ней возникла старая картина: Аквази на полу своей хижины и его исполосованная спина. Маану, останавливающая кровь своим новым воскресным платьем. Она сама теперь тоже порвала свою нижнюю юбку, чтобы хоть как-то перевязать ногу Дуга. Его рана была глубокой, но ее можно было залечить. Если держать ее в чистоте, обработать и перевязать... Если бы только раненый мог соблюдать покой! Нора не тешила себя никакими иллюзиями. Даже если бы все было соблюдено, все равно существовала опасность, что рана воспалится. Если же не обработать раны Дуга, то он точно умрет.
