Филиппа Грегори - Королевская шутиха

— Да, я. И не надо так кисло смотреть на меня. Я к этой истории не причастен.

— Вы — мужчина. А мужчины почти всегда причастны к тому, что женщины страдают, — тоном проповедника заявила я.

Сэр Роберт рассмеялся.

— Хорошо, я готов признать свою вину, что родился мужчиной. И, желая хотя бы частично ее загладить, я пришел позвать тебя к себе на обед. Тебе с дороги не помешает подкрепиться бульоном и свежим хлебом. Фрукты тоже есть. Идем. Твой малыш уже там. С Уиллом.

Сэр Роберт обнял меня за талию и повел.

— Она больна? — шепотом спросил он на ходу.

— Я еще не видела, чтобы человеку было так плохо, — ответила я.

— Что именно? Кровотечение? Рвота?

— Хуже. У нее разбито сердце.

Сэр Роберт кивнул и открыл дверь в свои покои. Они разительно отличались от великолепных помещений, которые семейство Дадли занимало в пору своего величия и могущества. Но даже три скромные комнаты он обставил с присущим ему вкусом. В двух помещались его слуги, а третью занимал он сам. Там топился камин, над пламенем которого висел котелок с бульоном. Нас ждал стол, накрытый на троих. Когда мы вошли, Дэнни издал звук, похожий на воронье карканье (самый громкий из его звуков), и потянулся ко мне. Я взяла малыша к себе.

— Спасибо, Уилл, — сказала я шуту.

— Твой малыш — настоящее утешение, — признался он.

— Уилл, оставайся с нами обедать, — предложил сэр Роберт.

— У меня нет аппетита, — вздохнул шут. — В нашей стране столько горя, что мой желудок переполнен им. Скоро оно полезет из меня наружу. Боюсь, другая пища в меня просто не войдет.

— Времена поменяются, — ободрил его сэр Роберт. — Они уже меняются.

— Думаю, уж вы-то готовы к переменам, — сказал Уилл, однако лицо его немного посветлело. — При королях вы были в зените могущества. При королеве вы только чудом избежали плахи и топора. Представляю, как вы ждете перемен. Какие надежды вы связываете с будущей королевой, сэр Роберт? Что она пообещала вам?

Я невольно вздрогнула. Этот вопрос задавали себе все слуги сэра Роберта. И не только слуги. Какая судьба ждет этого человека, если Елизавета его обожает?

— Я жду только блага для нашей страны и для всех нас, — приятно улыбаясь, ответил Дадли. — Уилл, отобедай с нами. Ты среди друзей.

— Ладно, — согласился шут и уселся, пододвинув к себе тарелку.

Я поставила Дэнни на соседний стул, чтобы малышу было удобнее есть из моей тарелки, и взяла бокал вина, поданный мне сэром Робертом.

— За всех нас, — иронично улыбаясь, произнес тост сэр Роберт. — За сокрушенную сердцем королеву, отсутствующего короля, исчезнувшего ребенка, принцессу, которой не терпится стать королевой, двух шутов и реформированного изменника. За наше здоровье!

— Двое шутов и неисправимый заговорщик, — сказал Уилл, поднимая свой бокал. — Получается, трое шутов. Или трое дурней, если вам угодно.

Лето 1558 года

Я и не заметила, как вновь оказалась на службе у королевы. Мария сильно изменилась. Теперь она настороженно и подозрительно относилась к каждому новому человеку и старалась окружать себя теми, кого знала давно. Казалось, она даже не заметила моего более чем двухлетнего отсутствия; не заметила, что вместо девчонки-подростка к ней вернулась молодая женщина, сменившая свой мальчишеский наряд. Ей нравилось слушать, как я читаю ей по-испански. Очень часто она просила меня посидеть возле ее постели, пока она спит. Глубокая печаль, овладевшая ею после второй ложной беременности, лишила ее интереса к собственной жизни, не говоря уже о жизни других людей. Я рассказала ей о смерти своего отца, о том, что вышла замуж за того, с кем была помолвлена. Рассказала я и о ребенке. По-моему, королеву больше всего устраивало, что мы с мужем находились в разлуке. Я сказала, что Дэниел сейчас во Франции, но ни единым словом не обмолвилась про Кале. Потеря «славы Англии», как называли этот город, была для Марии таким же смертельным ударом, как и ее несостоявшаяся беременность.

— Как ты выдерживаешь разлуку с мужем? — вдруг спросила она меня в один из пасмурных дней.

Королева провела в молчании долгие часы, и ее внезапный вопрос меня очень удивил.

— С трудом, ваше величество, — ответила я. — Я очень по нему скучаю и очень надеюсь его разыскать.

При первой же возможности я отправлюсь во Францию. Я не теряю надежды, что он сам приедет ко мне. Если бы вы помогли мне отправить ему письмо, это очень облегчило бы мое сердце.

Она повернулась к окну и стала глядеть на реку.

— Я держу целый флот, готовый встретить короля и доставить его ко мне. По всей дороге от Дувра до Лондона подготовлены постоялые дворы для его встречи. Везде держат наготове лошадей, чтобы ничто не задерживало его в пути. Эти люди получают жалованье за ожидание короля. Из них можно было бы составить небольшую армию, которая ничего не делает, а только ждет короля. Я, королева Англии, его жена, жду его. Почему же он не приезжает?

Ответа на этот вопрос не знала ни я, ни кто-либо другой в окружении королевы. Когда она спросила об этом у испанского посла, тот лишь низко поклонился и пробормотал, что королю необходимо быть со своей армией и что ее величество должна понимать опасность угрозы — ведь французы могут напасть на Испанские Нидерланды. Ответ успокоил королеву; правда, всего лишь на один день. Но на следующий день, когда она опять захотела увидеть испанского посла, его не смогли найти.

— Где он? — раздраженно спросила королева.

Я держала ее капюшон, пока служанка заканчивала расчесывать ей волосы. Прекрасные каштановые волосы Марии поседели и поредели. Прежнего блеска в них уже не было. Морщины на лице и круги под глазами делали ее гораздо старше своих сорока двух лет.

— Вы о ком спрашиваете, ваше величество?

— О графе Фериа, испанском после!

Я подошла и подала служанке капюшон, лихорадочно пытаясь придумать, чем бы отвлечь королеву от коварного вопроса. У окна сидела со своим вечным шитьем Джейн Дормер. Я знала, что она очень дружна с испанским графом. Джейн поняла мой молчаливый вопрос. Ее лицо вытянулось. Все ясно: Джейн мне не помощница. Придется сказать правду.

— Возможно, граф Фериа решил нанести визит принцессе.

Королева повернула ко мне испуганное лицо.

— Что ты такое говоришь, Ханна? С какой стати ему туда ехать?

— Ваше величество, этого я никак не могу знать. А разве он не расточал свои комплименты Елизавете?

— Не говори глупости. Такого просто не может быть. Почти все время, что он служит послом в Англии, она находилась под домашним арестом по подозрению в государственной измене. Помню, граф Фериа настоятельно убеждал меня казнить ее. Сомневаюсь, чтобы он вдруг изменил отношение к Елизавете.