Это продолжалось не более секунды. Арабелле тоже показалось, что он критически ее рассматривает. Сделав шаг вперед и слегка поклонившись, он спросил, чем может быть полезен.
— Прошу прощения, — вежливо сказала Арабелла, — но дело в том, что моя карета сломалась, идет дождь, и ужасно холодно! Наш грум поскакал в Грэнтхам, и я надеюсь, что он скоро приедет за нами в наемном экипаже, но мисс Блэкберн немного простужена, и мы были бы очень благодарны вам, если бы могли немного обогреться.
К концу своей речи она покраснела и даже начала заикаться. Хотя просить убежище — самая естественная и простая вещь на свете, взгляд мистера Бьюмариса выражал как бы неуместность ее просьбы. Конечно же, он улыбался, но это была улыбка, совершенно отличная от той, которую только что видела Арабелла. Теперь его улыбка представляла собой лишь легкий изгиб губ, но в ней было что-то такое, что заставило Арабеллу почувствовать себя крайне неловко.
Однако он сказал чрезвычайно любезно:
— Какая неудача! С вашего разрешения, я мог бы предложить вам добраться до Грэнтхама в одном из моих экипажей, мэм.
Лорд Флитвуд, который все это время с искренним восхищением любовался Арабеллой, при этих словах проявил удивительную активность:
— Нет, нет, проходите и садитесь! Я вижу, что вы совсем продрогли. Ужасная погода для путешествий! Я думаю, вы насквозь промочили ноги, а это совсем не годится, знаете ли! Роберт, где твоя голова? Почему ты не попросишь Брау принести что-нибудь поесть для мисс, э-э — мисс — для этих леди?
Мистер Бьюмарис посмотрел так, что Арабелла была склонна оценить этот взгляд как отказ, при этом он произнес:
— Я полагаю, он так и сделает. Прошу вас садиться, мэм!
Но именно лорд Флитвуд пододвинул Арабелле стул, любезно заметив при этом:
— Я уверен, вы проголодались и с удовольствием бы что-нибудь поели!
— Да, сэр, — призналась Арабелла, которая действительно была очень голодна. — Должна признаться, что я давно уже мечтаю об обеде. И не удивительно, так как уже перевалило за пять часов.
Эти наивные слова заставили его светлость, который никогда не садился обедать ранее половины восьмого, конвульсивно сглотнуть, но он быстро пришел в себя и, не моргнув, ответил:
— Да, клянусь Юпитером! Тогда вы должны умирать от голода! Но не волнуйтесь! Мистер Бьюмарис только что сказал, что обед подадут с минуты на минуту. Не так ли, Роберт?
— Да? — удивился мистер Бьюмарис. — У меня самая плохая память в мире, но ты, несомненно, прав. Я прошу вас оказать мне честь отобедать со мной.
Арабелла колебалась. Она поняла по страдальческому выражению лица мисс Блэкберн, что та считает, что им лучше принять первое предложение мистера Бьюмариса, так как самый закоренелый оптимист мог бы услышать в томном голосе этого джентльмена что-то большее, нежели деланную учтивость. Но эта теплая, прекрасно обставленная комната сильно отличалась от их кареты, а аромат пищи, который почувствовала Арабелла, пересекая холл, только раззадорил ее аппетит. Колеблясь, она взглянула на хозяина. И снова именно лорд Флитвуд, с его дружеской улыбкой и приятным обхождением, спас положение:
— Конечно же, они отобедают с нами! Вы ведь не возражаете, мэм?
— Это сильно обеспокоит вас? — выдохнула мисс Блэкберн.
— Ни в коей мере, мэм, уверяю вас! Честно говоря, мы очень благодарны вам, так как мечтали, чтобы кто-нибудь составил нам компанию, да, Роберт?
— Разумеется, — согласился мистер Бьюмарис. — Разве я этого не говорил?
Мисс Блэкберн, которая проводила свою жизнь среди снобов, сразу же заметила оттенок иронии в его словах. Испугавшись, она враждебно взглянула на него и вспыхнула. Их глаза встретились; минуту он смотрел на нее, а затем значительно более мягким тоном произнес:
— Боюсь, что вам здесь не очень уютно, мэм. Не пересядете ли вы поближе к огню?
Заволновавшись, она несколько сбивчиво заверила его, что чувствует себя прекрасно и что очень ему благодарна.
К этому времени в комнату вошел Брау, неся поднос с бокалами и графинами, которые он расставил на столе. Мистер Бьюмарис обернулся, взглянул на стол и сказал:
— Будьте любезны подняться к экономке, чтобы снять промокшую одежду, но сначала позвольте предложить вам по бокалу вина.
Он начал разливать мадеру:
— Еще два прибора, Брау, и подайте обед немедленно.
Брау, подумав о птицах, жарящихся на кухне, и о художнике-поваре, заботящемся о них, слегка вздрогнул.
— Немедленно, сэр? — спросил он упавшим тоном.
— Предположим, в течение получаса, — исправился мистер Бьюмарис, передавая стакан мисс Блэкберн.
— Да, сэр, — сказал Брау, неуверенной походкой выходя из комнаты.
Мисс Блэкберн с благодарностью приняла вино, но когда его предложили Арабелле, та отказалась. Папе не нравилось, когда его дочери употребляли что-либо крепче портера или очень слабого крюшона, который обычно подавали во время балов в Хэрроугейте, поэтому Арабелла не знала, как это вино может на нее подействовать. Во всяком случае, мистер Бьюмарис не настаивал и, поставив бокал и налив немного шерри себе и своему другу, снова сел рядом с мисс Блэкберн на диван.
Тем временем лорд Флитвуд устроился рядом с Арабеллой и весело болтал с ней ни о чем, что сняло с нее какое бы то ни было напряжение. Ему было приятно узнать, что она направляется в Лондон, и он выразил надежду, что будет иметь удовольствие там с ней встретиться — может быть, в парке или у Алмака. Он знал множество модных анекдотов, которыми ее и развлекал, треща без умолку до тех пор, пока не появилась экономка, пригласившая дам наверх.
Их провели в комнату для гостей на втором этаже и передали на руки служанке, которая принесла им горячей воды и отнесла сушиться на кухню их мокрую одежду.
— Все в лучшем стиле, — выдохнула мисс Блэкберн. — Но нам не следовало бы здесь обедать! Я просто чувствую это, моя дорогая мисс Тэллент!
И у самой Арабеллы были некоторые сомнения на этот счет; но, так как отступать было уже слишком поздно, она подавила свои опасения и решительно сказала, что убеждена в правильности их действий. Найдя на туалетном столике расческу и щетку для волос, она начала укладывать свои весьма растрепанные локоны.
— Это настоящие джентльмены, — сказала мисс Блэкберн, пытаясь хоть чем-то утешиться. — Полагаю, что они принадлежат к высшему обществу. Они здесь, скорей всего, охотятся… Думаю, это их охотничий домик!
— Охотничий домик! — изумленно воскликнула Арабелла. — Не очень ли он большой и величественный, чтобы быть им, мэм?
— О нет, нет, моя дорогая! — очень небольшой домик. У Тьюксбери, чьих милых детишек я обучала до того, как поступить к миссис Катерхэм, охотничий домик, уверяю вас, был еще больше. Вы должны знать, что здесь так принято.
