Арабелла, с невинным видом переводя взгляд с лорда Флитвуда на мистера Бьюмариса и обратно, всплеснула руками, как бы выражая смесь восхищения и ужаса:
— О, так вы не узнали! — воскликнула она. — Я не должна была говорить вам этого! Но когда вы так на меня посмотрели, я была уверена, что вы такой же, как все! Можно ли вообразить себе что-нибудь более неприятное? Я ведь просто мечтаю о том, чтобы меня не узнали и в Лондоне!
— Дорогая мэм, вы можете на меня положиться, — просто ответил его светлость, который, подобно большинству сплетников, считал себя образцом осторожности. — И мистер Бьюмарис, знаете ли, точно такой же и, конечно же, способен вас понять!
Арабелла взглянула на хозяина дома и увидела, что он, подняв монокль, висевший у него на шее на длинном черном шнурке, внимательно разглядывает ее. Она немного приподняла подбородок, так как никоим образом не была уверена, что ее тревожит подобный осмотр.
— Неужели? — спросила она.
Как правило, молодые леди не имели обыкновения поднимать подбородки, когда мистер Бьюмарис наводил на них свой монокль: они чаще всего или начинали глупо улыбаться или пытались скрыть, что заметили проявленный к ним интерес. Но здесь мистер Бьюмарис увидел, что глаза юной леди решительно блестят, и его интерес к ней, сначала довольно слабый, резко возрос. Он опустил монокль и мрачно сказал:
— Да, действительно! А что с вами?
— Увы, — сказала Арабелла. — Я сказочно богата! И это мой крест! Вы даже представить себе не можете все мое несчастье.
Он искривил губы:
— Однако, я всегда считал, что большое состояние дает громадные преимущества.
— О, вы же мужчина! Вы, конечно же, не поймете меня! — вскричала она. — Вы не можете знать, что значит быть объектом охотников за деньгами. Эти люди ухаживают за вами и льстят вам исключительно из-за вашего богатства, а это все так надоедает, что вы уже готовы пожелать остаться совершенно без денег!
Мисс Блэкберн, которая до сих пор считала свою спутницу скромной, благовоспитанной девушкой, еле сдерживалась.
Мистер Бьюмарис, однако, сказал:
— Я совершенно уверен, что вы себя недооцениваете, мэм!
— О, Боже мой, нет! — воскликнула Арабелла. — Я так часто слышала, как меня представляли богатой мисс Тэллент, что у меня исчезли всякие иллюзии, сэр! Именно поэтому я так хочу, чтобы меня в Лондоне никто не знал.
Мистер Бьюмарис улыбнулся, но, когда в комнату вошел лакей и пригласил их к столу, он, не сказав ни слова, предложил руку Арабелле.
Обед, состоявший из двух смен блюд, показался Арабелле роскошным до невозможного. Ей и в голову не могло прийти, что хозяин дома, быстро взглянув на стол, уже успел примириться с мыслью, что репутация его самого и его повара под угрозой; ей показалось бы очень странным, если бы она узнала, что этот гений кулинарии, со страшными галльскими проклятиями, которые заставили задрожать всех его помощников, разодрал на части полупрожаренную птицу и бросил ее в кастрюлю с соусом бешамель и эстрагоном, сейчас, когда он раскладывал на блюде печенья и пирожные, все еще не мог решить, покинуть ли ему немедленно этот обесчещенный им дом или перерезать себе горло самым большим кухонным ножом.
За супом a'la Reine последовали рыбное филе с итальянским соусом, цыплята a'la Tarragon соседствовали на блюде со шпинатом и гренками, золотящейся ветчиной, двумя холодными куропатками, небольшим количеством жареных грибов и пирогом с бараниной. Вторая смена блюд привела Арабеллу в еще большее замешательство, так как там были, помимо корзинки со сладостями, еще рейнские сливки, желе, савойский торт, омлет и немного жареных анчоусов. Миссис Тэллент всегда гордилась своими кулинарными способностями, но подобная трапеза, еще и элегантнейшим образом сервированная и приправленная изысканнейшими соусами, — все это, конечно же, нельзя было даже сравнить с кухней в доме викария. Арабелла широко открыла глаза при виде многочисленных яств, расставленных перед ней, но она смогла сдержать свое восхищение и отведывала все то, что ей предлагали, с похвальным для нее высокомерием. Мистер Бьюмарис, возможно, не желавший поддаться бургундскому или, может быть, со слабой надеждой придать пикантность обычной еде, велел Брау подать шампанское. Арабелла, уже потерявшая всякую осторожность, позволила наполнить свой бокал и медленно потягивала из него. Шампанское ее развеселило. Она сообщила мистеру Бьюмарису, что должна остановиться в городе у леди Бридлингтон; придумала нескольких дядюшек, завещавших ей свое состояние, и одним ударом разделалась с четырьмя братьями и тремя сестрами, которые могли бы претендовать на свою долю в наследстве. Она ухитрилась, особо ничем не хвастая, создать впечатление, что убегает от своих многочисленных воздыхателей; и мистер Бьюмарис, слушавший ее с все возрастающим удовольствием, сказал, что Лондон как раз подходящее место для любого, желающего спрятаться, особенно если он устал от избытка внимания.
Арабелла, опрометчиво приступив ко второму бокалу шампанского, сказала, что в толпе гораздо проще остаться незамеченным, чем в немногочисленном деревенском обществе.
— Совершенно верно, — согласился мистер Бьюмарис.
— Вы никогда этого не сделаете! — заметил лорд Флитвуд, накладывая себе грибов с блюда, которое держал Брау. — Вы должны знать, мэм, что вы находитесь не у кого-нибудь, а у Несравненного — одной из самых заметных фигур в обществе после того, как выдохся бедный Броммель!
— В самом деле? — Арабелла перевела взгляд, выражавший искреннее удивление, с него на мистера Бьюмариса. — Я не знала. Возможно, я не совсем четко услышала имя?
— Моя дорогая мисс Тэллент! — с деланным ужасом воскликнул его сиятельство. — Не знать великого Бьюмариса! Законодателя моды! Роберт, ты просто уничтожен!
Мистер Бьюмарис не обратил никакого внимания на это замечание, так как в этот момент, едва заметным движением руки подозвав бдительного Брау, он нашептывал ему на ухо какие-то приказания, которые явно удивили дворецкого. Приказание хозяина передали лакею, стоявшему у обеденного стола, который будучи еще очень молодым человеком и не умея в совершенстве владеть своими эмоциями, не мог сдержать удивления. Холодный невозмутимый взгляд его непосредственного начальника, однако, мгновенно напомнил ему о его положении, и, покинув комнату, он отправился передавать ошеломившее его приказание по инстанциям.
Тем временем мисс Тэллент воспользовалась возможностью выполнить свое самое заветное желание, которое заключалось в том, чтобы осадить хозяина дома, да так, чтобы тот не скоро оправился.
